Мой гарем - Анатолий Павлович Каменский

тротуару мимо магазинов; останавливался, смотрел в витрины и ничего не видел. На колокольне пробило пять. Мое волнение усиливалось. Подъехали щегольские извозчичьи дрожки. Выскочил Лепорский, в цилиндре, с модной тростью, в коротеньком светло-кофейного цвета пальто. Увидев меня, он сказал:

— А, Иван Иванович! Что вы тут делаете?

— Так... ничего... гуляю, — пробормотал я и, поспешно пожав ему руку, отошел.

Когда, шагов через двадцать, я оглянулся, он быстро переходил на другую сторону улицы навстречу какой-то барышне. Это была она, я скоро узнал ее по шляпке. Они остановились. Я видел, как они о чем-то горячо заговорили. Лепорский вынул из кармана какую-то бумажку и показал ее Клавдии. Через минуту послышался ее веселый смех. Они медленно пошли по улице. Я не знал, что делать. Мое сердце било тревогу. Они смеялись... она была весела... Что же это значит? И я почти побежал за ними.

— Клавдия Петровна! — сказал я, нагоняя их. — Я здесь, я в вашем распоряжении.

Она в изумлении повернулась ко мне, она даже забыла протянуть мне руку. Лепорский нахмурился и чуть-чуть оскалил зубы. Я был, должно быть, страшен. Я чувствовал, что я бледнею.

— Что такое? Я ничего не понимаю... Объяснитесь, — испуганно сказала Клавдия.

— Да ведь вы...

— Что я?..

— Ведь вы хотели...

Я замялся и вопросительно поглядел на Лепорского.

— Позвольте удалиться? — галантно изогнувшись, спросил Лепорский Клавдию.

Она, недоумевая, кивнула головой. Лепорский отошел, пожимая плечами.

— Что вы за вздор несете? — резко сказала Клавдия.

— Позвольте, Клавдия Петровна, — несмело возразил я, — вы мне написали письмо, в котором назначили... место встречи (я побоялся сказать «свидания»), наконец, явились сами, и... и я не могу понять... Я уйду, если я лишний.

Она вспыхнула, и ее глаза гневно сверкнули.

— Смотрите сами! — патетически прибавил я, подавая ей записку и уже начиная угадывать мистификацию.

Клавдия прочла.

— Ну что? — нетерпеливо спросил я.

— Вы еще спрашиваете?.. Да что вы, смеетесь надо мною?.. Вы — глупы! Слышите!.. Скажите, господин Иванов, — в волнении продолжала она, — могу ли я назначить свидание вам?.. Нет, я в вас сильно ошиблась. Я поторопилась... и наказана. Да разве я не могла прислать за вами прислугу, если бы вы мне действительно понадобились? Скажите, пожалуйста, что между нами общего? Ха-ха-ха! Он поверил, что я могу с ним прятаться от других, что я могу ему написать: «Ваша Клавдия»!

— Клавдия Петровна... умоляю вас... ради Бога... Тут, наверное, какое-нибудь недоразумение. Насколько я заметил, Владимир Николаевич тоже получил записку и пришел сюда.

— Да! — почти крикнула она. — Лепорский тоже пришел сюда; что вы хотите этим сказать?.. Он знал, что я обыкновенно здесь гуляю, пришел и сейчас же показал записку. Он не поверил, он смеялся, и вы могли это заметить, если вы следили за нами... Господи! Это, наконец, невыносимо... Владимир Николаевич и в самом деле подумает, что у нас секреты.

— Так это вы из-за Лепорского? — невольно вырвалось у меня.

— Что?

— Рассердились.

Она побледнела.

— Оставьте меня! Вы — опасный шут. Вы — ничтожество и... слишком большого о себе мнения! — добавила Клавдия.

Я был ошеломлен.

— Идите же, что вы стоите? — воскликнула она. — И пожалуйста, избавьте нас от своих посещений. Когда вы мне понадобитесь, я вас позову... но надеюсь, этого не случится!

Она круто повернулась и пошла опять к собору навстречу к Лепорскому.

1 мая

Неделю тому назад она прислала за мною вечером, часов в восемь. О, как я был обрадован, как я торопился! Клавдия ждала меня в будуаре и, когда я вошел, насмешливо пригласила меня садиться. Я молча сел.

— Вам не стыдно, Иван Иванович? — серьезно спросила она.

— Как? — приподнялся я.

— Зачем вы пришли?

— Вы меня... звали...

— Но, послушайте, бедный паж, для вас еще ничего не потеряно... Вы можете удалиться хоть сейчас.

— Нет, зачем же... я очень рад.

— Иван Иванович! — горячо сказала Клавдия. — Мне вас, ей-богу, жаль! Будь я на вашем месте, я ни за что бы не пришла. Никогда! Я вас оскорбила. Поймите, какую унизительную роль вы играете.

— Я играю ее для вас, — тихо проговорил я.

Она молчала.

— Вот что, — быстро вставая, сказала она, — вы передадите от меня письмо... вот оно.

И она вынула из-за корсажа небольшой листок бумаги, сложенный вдвое и не запечатанный.

— Вы передадите ему, — тихо докончила она.

— Кому? — машинально спросил я.

— Лепорскому, — шепотом ответила Клавдия.

— Хорошо, — сказал я.

— Вы передадите письмо ему, дождетесь, пока он прочтет, и принесете его обратно сегодня же... хоть ночью... Слышите? Я вас буду ждать у окна.

— Хорошо.

— Теперь ступайте, паж! — сказала Клавдия.

Я молча пошел.