Анжелика Против Террора (СИ) - Гурвич Владимир Моисеевич

  - Кто всуе упоминает мое имя, - внезапно раздался за спиной Анжелике голос.

   Она живо обернулась и увидела Мамонтова. Несколько секунд тот с изумлением смотрел на нее.

  - Анжелика, это вы? Не может быть!

  - Почему же не может, Валерий Ильич, - возразила она, - я же еще не переместилась в мир теней.

  - Однажды вы были к этому весьма близки, - тихо, чтобы слышала бы только она, произнес Мамонтов.

  - Я вижу, вы хорошо знакомы, - одновременно удивленно и не довольно произнес Урусов.

  - Да, мы встречались в России. Но это было в другой жизни, - как-то криво усмехнулся он.

  - А мне кажется, что жизнь всегда только одна, - не согласилась Анжелика.

  - Жизнь может быть и одна, да только этапы могут быть совершенно разные. Вы выпьете со мной что-нибудь, Анжелика?

   Ей показалось, что эту фразу он произнес не очень уверенно.

  - Давайте покончим с формальностями по вступлению госпожи Оболенской в наш клуб, а потом каждый займется тем, чем желает, - вмешался Росляк.

   Формальности заняли всего несколько минут. Анжелика заполнила бланк с заявлением о приеме, на котором распились Урусов и Мамонтов. Затем она получила квитанцию с номером счета в банке.

  - Что вы будете пить? - спросил Мамонтов.

  - Мартини с апельсиновым соком.

  - А я с вашего разрешению налью себе виски. Пойдемте в дальнюю комнату, там не так уютно, как здесь, зато меньше толпится народу.

   Они прошли через анфиладу из нескольких комнат. В последний из них действительно и мебели было меньше, и была она попроще.

   Мамонтов подвел ее к столику и помог занять место. Сам сел напротив.

  - Не ожидал, что наша новая встреча состоится тут, - сказала он. - Вы бросили свой банк?

  - На время. Захотелось попробовать что-нибудь другое. И тут подвернулось это предложение. Я представляю здесь компанию "Северная сталь", и передо мной поставлена задача найти новые рынки сбыта для продукции.

  - Я знаю эту компанию, тем ребятам, кто там заправляет, всегда не хватало креативных идей. Вам будет крайне трудно выполнить вашу почетную миссию, Анжелика.

  - Я готова к трудностям. Но вы же занимаетесь поставками проката в разные страны.

  - Это не русский прокат. С Россией я не имею никаких больше дел. Эта страна для меня не существует. Надеюсь, через год другой получить французское подданство.

  - Мне известно, как с вами поступили несправедливо. Только я не понимаю, причем тут вся страна. Она огромная, в ней живет много людей. Чем они провинились перед вами? Вас обидели конкретные люди, против них вы имеете полное обоснование для негодования. Но причем тут все остальные.

  - Вы прямо адвокат нашего замечательного отечества. Конечно, большинство жителей России в моих несчастьях не виноваты. Но когда меня стали выталкивать со всех моих постов, отнимать у меня имущество, которое я честно заработал, ни один человек в вашей замечательной стране за меня не заступился. Ни один. А ведь я немало сделал для России. Какой завод поднял. Когда я пришел туда, он был почти что в руинах. Но это никого не интересовало, а вот то, что я высказал свое мнение о президенте, подняло на дыбы всю его камарилью. В стране, где так относятся к тем, кто работает на ее экономическую мощь, нормальному человеку делать нечего. Слава богу, в мире есть достаточно государств, где к таким людям, как я, относятся гораздо более лояльно. И там и надо жить.

  - А что же будет в таком случае с Россией?

  - Понятие не имею, меня этот вопрос с некоторых пор не беспокоит.

  - Когда мы с вами познакомились, вы размышляли совсем по иному. Где же настоящий Мамонтов, тот, который был тогда, или тот, что сидит напротив меня?

  - Я заметил, что вам нравится иногда пугать людей метафизическими вопросами. Могу лишь вам сказать одно: и тогда и сейчас я был одинаково искренен. Просто тогда я думал так, в настоящий момент по-другому. Почему я должен быть верен идеалам прошлого, если они не выдержали проверку жизнью. Теперь у меня другие мысли, другие представления.

  - Мне не внушают уважение идеалы, которые меняются под вилянием обстоятельств, Валерий Ильич. Они мне кажутся уж больно не надежными.

  - А ведь я могу и обидеться, Анжелика.

  - Эта совсем не та цель, которую я преследую.

  - Вот как, вы, значит, преследуете какую-то цель?

  - Да. Вернуть себе прежнего Мамонтова, мне он был несравненно более интересен. А то, что вы сейчас говорите, лишено оригинальности и глубины. Неужели вся ваша психика целиком подчинена одной обиде. Это очень обедняет любого человека.

  Мамонтову понадобилось не меньше полминуты, дабы справиться с изумлением.

  - Вот вы какая стали, Анжелика. Никто мне здесь не говорил ничего подобного. И все же вы меня не переубедили.

  - Но я только начала сеанс психотерапии, - засмеялась Анжелика. - Учитывая тяжесть болезни пациента, вряд ли можно было бы ожидать, что все получится с первого раза.

  - Но зачем вам это нужно?

  - Еще точно не знаю. Вы помогли мне в трудную минуту и уже только поэтому не безразличны. А я всегда стараюсь отвечать добром на добро.

  - А вы уверены, что это добро?