Шпионское слово - Роман Романович Максимов

РОМАН МАКСИМОВ

«Никто не должен подвергаться ни пыткам,

Ни бесчеловечному или унижающему

Достоинство обращению или наказанию»

Статья 3 Конвенции о защите прав человека

и основных свобод

(измененная и дополненная Протоколом № 11

В сопровождении текстов Протоколов №№1,4)

г.Рим, 4.11.1950 г.

ШПИОНСКОЕ СЛОВО

***

Звонок в дверь прозвучал внезапно. Звонили громко и продолжительно. Оксана Украинова, детский писатель, повернулась в постели к прикроватной тумбочке и на ощуп нажала на выключатель ночного светильника. Комнату озарил мягкий розовый свет, исходящий от абажура и на стене замелькали еле заметные блики, отражаясь на циферблате настенных часов. Часы показывали без четверти три часа ночи. «Кого там принесло?», – подумала Оксана и нехотя приподнялась с кровати. Прислушалась. Больше не звонили. «Наверное ошиблись», – Оксана снова положила голову на подушку. «Все, надо спать, сегодня тяжелый день, работа в редакции, встреча со спонсорами.». Ее последний сборник детских сказок вроде бы получил одобрение у главного редактора и можно готовить его к печати. А там, -всеобщее признание, слава, достойное материальное положение. Все, все! Хватит жить в тени других, другим писать статьи, диссертации, монографии… Этот сборник детских сказок должен ее прославить…Она столько вложила в него души, нервов, бессонных ночей… Ее мысли вновь прервал звонок. Однако он уже сопровождался неистовым тупым стуком и клацанием дверной рукоятки. « Иду, иду, – закричала Оксана, набрасывая на ходу на голое тело махровый халат, еще ежась от ночной осенней прохлады. «Кто там? Кого еще принесло…» Щелкнул затвор замка и в дверном проеме появилось круглое смуглое лицо незнакомого мужчины в промасленной черной кепке. В то же мгновение в лицо Оксаны уткнулось какое то кожаное удостоверение, надпись которого она сразу прочитать не смогла. « Майор Парусюк, Служба безопасности Украины», – отрапортовало круглое лицо и ухмыльнулось, переведя взгляд на ее расстегнутый на груди халат.

– Украинова Оксана Тарасовна? Писатель?

– Да, но я как бы еще официально не публиковалась… А что нужно от меня СБУ?, – удивленно спросила Оксана, наспех укрывая халатом оголенную шею.

– Одевайтесь, поедем с нами в отдел. У нас к Вам возникло уйма вопросов, на которые, я надеюсь, мы получим чистосердечные ответы.

– Подождите, – Оксана вздрогнула, и по ее лицу скользнула тревога, – На каком основании вы меня забираете с собой, что я сделала противозаконного? И время…время три часа ночи…

– Одевайтесь, – уже более тверже сказал майор, толкнув плечом дверь, которая чуть не соскочила с петель, ударившись у плинтуса об ограничитель, – Не нужно ерепениться, будет только хуже…

И только тут она увидела, что в квартиру зашли еще три человека. Двое из них зашли в квартиру, а один остался в прихожей у двери. Майор Парусюк прошел в комнату, где у нее находилась библиотека и быстрым шагом подошел к письменному столу с лежащим на нем ноутбуком.

– Его тоже забираем с собой, – майор ловким движением рук вырвал шнур питания и кабеля из гнезд ноутбука, и на глазах еще до конца ничего не осознавшей, что происходит, Украиновой, передал его одному из своих напарников.

– Что вы делаете? Вы не имеете права… Это что, обыск? Где понятые? Я немедленно буду звонить вашему начальству! Это беспредел! Я всего лишь детский писатель…Пишу сказки для детей…

– Вот именно, сказки для детей… или может для взрослых? А?, – резко перебил ее майор, выдвигая ящики письменного стола и высыпая их содержимое на пол, – разберемся, какие сказки, для кого сказки, о чем сказки…

– Что вы делаете? Какое вы имеете право?, – закричала Оксана и бросилась собирать с пола листы бумаги с напечатанным недавно текстом сборника детских сказок. Один экземпляр оставался у нее, а второй она передала несколько дней назад на изучение и одобрение главному редактору информационного агентства, в котором она работала репортером аналитико-политической хроники.

– Так вот, я никуда с вами не поеду, пока вы мне объясните причину вашего визита и моего задержания. Я буду жаловаться. Я напишу в газету о вашем беспределе. Я…, – дальше договорить Оксана не смогла, так как получила сильный удар чем то твердым в тыльную область головы, комната закружилась, перед глазами мелькнуло круглое смуглое лицо майора Парусюка, еще какие то лица, чья то рука со шприцом…В то же мгновение, детская писательница Украинова Оксана Тарасовна провалилась в глубокую, парализующую бездонную пустоту…

* * *

– Здравствуйте, Оксана Тарасовна, как самочувствие?, – услышала она мужской голос, который раздавался где то далеко-далеко, как будто с другого измерения, – Я вижу Вы уже проснулись, глазки открыли…

– Где я? Что со мной произошло? Кто вы такой?, – недоуменно спросила Оксана, – глядя еще помутневшими глазами на мужской силуэт, сидевший рядом, напротив нее, за какой то яркой лампой в металлическом абажуре. Лампа сильно светила ей в лицо, заставляя морщиться и прикрывать глаза. Свет лампы был настолько сильный, что она ощущала на своем лице ее жар. Она попыталась отвернуться от этого яркого света и тут поняла, что лежит на чем-то жестком и неудобном, а все тело как будто сковано железными обручами.

– Где я, – повторила Оксана, пытаясь изо всех сил приподняться с кровати (если это жесткое ложе можно было назвать кроватью). Голова сильно гудела, как будто после тяжелого запоя, в висках стучало, сильно болела тыльная часть головы.

– Вам дома стало плохо и вы потеряли сознание…Упали на пол, ударились головой…Наши сотрудники, слава богу, вовремя пришли и оказали вам помощь.

– Но все же где я, в больнице?,– спросила Оксана, оглядывая комнату, в которой находилась. Комната была не большая, примерно квадратов десять –пятнадцать. Посреди нее стоял стол, похожий на кухонный. На столе лежали какие-то бумаги, шариковая ручка. В правом углу стола стояла настольная лампа, абажуром повернутая к ней, издававшая такой сильный свет, что ей приходилось с силой напрягать зрение, что бы оглядеться вокруг. За столом, позади лампы, сидел грузный мужчина, но лица его ей не было видно из-за яркого света в лицо. Сзади мужчины, на противоположной стороне стены, еле выделялось какое то крошечное оконце, пропускающее тусклый бело-лунный свет. Ей даже показалось, что на этом окне проступают очертания решеток. Кровать, на которой она лежала, была деревянная, оббитая материалом, похожим на дермантин, вместо подушки – свернутая в трубочку ткань, по виду и ощущению напоминающую войлок. Ее руки у кистей были привязаны к кровати ремешками, ноги так же привязаны ремнями возле ступней. «Что за черт? Почему я привязана, кто этот человек? И вообще, что со мной произошло и где я нахожусь?,– судорожно