Владимир Гриньков - Двойник
Подошел официант, разбитной малый с плутовато-вежливым лицом, какие обычно бывают у ресторанной обслуги в заштатных российских городках.
– Добрый вечер, – сказал вкрадчиво официант, выкладывая перед посетителем синюю папочку, в которой было меню.
Сергей долго вчитывался, пытаясь определить, что означают мудреные названия блюд, наконец выбрал то, что было ему знакомо: котлету по-киевски и салат «Ностальжи». Остальное он благополучно пропустил, боясь попасть впросак. Еще он хотел заказать спиртное. Никогда не пил за рулем, но сегодня на него нашло. Он чувствовал себя уверенным и дерзким. Или хотя бы пытался.
– Вот это, – он ткнул пальцем в строчку в меню и прочитал вслух. – «Камус».
Было написано: коньяк «CAMUS». Название было знакомое, Сергей видел бутылки с такими этикетками в дорогих магазинах, в которые ему доводилось зайти полюбопытствовать. Это был как знак той, прежде недоступной, но желанной жизни.
– «Камю», – деревянным голосом поправил официант.
Разве что не рассмеялся прямо в лицо. Сергей почувствовал, как ему стало жарко. Хотел казаться крутым, а вместо этого смотрится, наверное, идиот идиотом. Но он не сдался. Сил хватило еще на то, чтобы, набычившись, спросить у официанта глухим, с ноткой угрозы, голосом:
– Ты кого учить вздумал?
Тот смешался и даже, казалось, уменьшился в росте. Явно чувствовал себя ничтожеством и готов был исчезнуть, испариться, превратиться в прах, но не смел.
– Иди, – сказал Сергей.
Официант удалился прочь.
Сергей, выдержав паузу, обвел зал осторожным цепким взглядом. Слишком явного внимания на него никто не обращал, но он и его охранники все-таки вызывали интерес. В том интересе не угадывалось ни враждебности, ни настороженности, одно лишь любопытство, обычно проявляемое завсегдатаями к новичку. Сергей почувствовал, что постепенно успокаивается. Это место уже не представлялось ему каким-то вертепом, да и его охранники смотрелись грозно и внушительно.
Принесли заказ. Официант с вежливо-заискивающим видом налил коньяк в рюмку на низкой ножке. Сергей видел по телевизору, как пьют коньяк настоящие ценители напитка, француз какой-то объяснял. Все в подробностях не помнилось, но в общем Сергей представлял, что должен делать, чтобы не показаться окружающим смешным. Он не стал пить коньяк сразу, а сначала погрел рюмку в ладони, с задумчиво-рассеянным видом глядя куда-то вдаль. Затем, не меняя задумчивого выражения лица, он поднес рюмку к носу и вдохнул божественный аромат, даже прикрыл при этом глаза, демонстрируя степень своего восхищения. Насладившись в полной мере запахом, он сделал маленький глоток, погонял жгуче-ароматный шарик влаги по полости рта, словно полоскал зубы, и вот здесь его посетило секундное замешательство. Тот француз, которого он видел по телевизору, коньяк, помнится, не проглотил, а выплюнул, объясняя, что при дегустации так и надо делать, чтобы следующую порцию дегустировать, будучи не в подпитии, а в здравом уме. Но потом Сергей рассудил, что он не в дегустации участвует, а потребляет сей драгоценный продукт, и сделал глоток. Повернул голову и обнаружил, что официант до сих пор стоит рядом.
– Что такое? – нахмурился Сергей.
Официант встрепенулся.
– Что-то еще? – осведомился он.
– Нет, спасибо.
Официант ушел, унося на своем лице маску крайнего удивления, к которому примешивалась тщательно скрываемая неприязнь. На кухне официант сказал своему напарнику:
– Знаешь, за что я презираю всех этих козлов?
– Каких козлов? – уточнил напарник.
– «Новых русских». Пьет эту польскую бурду, настой дубовой коры на спирту, и выделывается так, словно действительно у него коллекционный коньяк.
– Ты про «Камю»?
– Ну! А он фильмов про красивую жизнь насмотрелся и думает, что если нахапал денег, то уже всему король. А сам как был дерьмом, так им и остался. Даже правильно выговорить название этого пойла не может.
Напарник пошел к окну, соединяющему кухню и зал кафе.
– Вон он, – сказал официант. – За столиком у стены.
Напарник ничего не ответил. Стоял, смотрел и медленно менялся в лице. Официант заметил это слишком поздно.
– Ты что, знаешь его, Миха?
А Миха уже шел в зал. Вышел из кухни, направился к Сергею. Охранники его уже заметили, и один даже обернулся к хозяину, но Сергей сидел с отсутствующим видом, и никто поэтому не решился задержать вышедшего из кухни человека. Миха подошел к столику и сказал, щеря зубы в нехорошей, недоброй усмешке:
– Здравствуйте, Александр Аркадьевич.
И ярость, выплеснувшаяся из него с этими словами, обдала Сергея нестерпимым жаром. Сергей растерялся, не зная, как должен реагировать.
– Рад видеть вас в нашем заведении, – сказал Миха, а радости в его голосе даже не угадывалось. – Вдвойне приятно, когда встречаешь человека, с которым прежде работал.
Один из охранников уже поднялся из-за стола и оттеснял Миху прочь от шефа, но Миха сдаваться не собирался.
– Как же так, Александр Аркадьевич? Пока нужен – служи, а потом даже поговорить не желаете?
На них уже обращали внимание. Сергей клял себя за то, что приехал сюда. Что-то было между боссом и этим парнем, вон даже у охранников лица какие понимающие.
Упирающегося Миху охранник выволок из кафе. Сергей вдруг понял, что сейчас произойдет. Там, вне стен кафе, вдали от людских глаз, состоится скорая, но жестокая расправа. Уже хотел крикнуть охранникам, чтобы они остановили своего товарища, но понял, что это будет выглядеть не очень славно – так, будто он чего-то испугался, а этого Сергей позволить себе не мог, поэтому он поднялся и быстрым шагом направился к выходу, слыша за спиной топот спешащих за ним охранников.
У входа в кафе ничего страшного, к его удивлению, не происходило. Охранник вроде увещевал незадачливого Миху, а обнаружив присутствие шефа, как будто смутился и легонько оттолкнул парня от себя, но Сергей успел заметить, как в руку Михи при этом перекочевала зеленая банкнота. Миха выглядел неважно. Он метнул в Сергея затравленный взгляд и прошел мимо, ссутулив плечи. Еще пару минут агрессивный, сейчас он был похож на обиженного и растерянного ребенка.
Сергей обернулся к охраннику.
– Сколько ты ему дал? – спросил негромко.
Тот замешкался. Сказать правду – можно нарваться на неприязненный вопрос босса: «Хорошо живешь, да? Жируешь?» А солгать – почти стопроцентная вероятность быть уличенным в обмане, вдруг босс разглядел номинал купюры.
– Полтинник.
Сергей достал из кармана бумажник, не глядя, выдернул из него нужную купюру – сотенные и те, что по пятьдесят, лежали у него в разных отделениях бумажника, а другого номинала не было вовсе.
Охранник смотрел на протянутую ему купюру и не смел ее взять. Босса он знал давно и сейчас просто не понимал, что происходит. Сергей же понимал еще меньше и не знал, как спросить.
– Осуждаешь? – задал наконец вопрос, который казался ему более-менее нейтральным, но от этого «нейтрального» вопроса охранник так побледнел, как будто более страшных слов в своей жизни не слышал.
– О ч-чем вы? – спросил, запинаясь.
Он испугался своей мысли о том, что может осуждать босса. Сергей понял и невесело усмехнулся.
– Не темни, – сказал властно.
Охранник подумал и выдал осторожный ответ:
– История неприятная, конечно.
Это он говорил о чем-то таком, что произошло давно, еще до Сергея, и что было Сергею неведомо.
– Ты думаешь, что все могло быть по-другому?
Охранник обмер. Сейчас его можно было ставить манекеном в витрину – такой же неподвижный и бесстрастный.
– Отвечай! – резко сказал Сергей.
– Это только мое личное мнение, – торопливо ответил охранник, еще больше белея лицом. – Михе надо было бы тогда помочь, конечно.
У него был такой взгляд, будто он теперь был готов ко всему, вплоть до бессудного расстрела. «Жестко их босс держал, – подумал Сергей. – Парень вот-вот спятит». Похлопал охранника по плечу и примирительно сказал, показывая, что нисколько не сердится:
– Ладно, не стоит о неприятном. Поехали.
Сел в «Мерседес», размышляя о странном Михе и о том, как лучше ему об этом человеке что-либо разузнать. А Миха был совсем близко, стоял у окна и смотрел на отъезжающий «Мерседес». Он видел сидящего за рулем человека и вдруг представил, как тот вдруг валится на рулевое колесо, из его виска бежит тонкая струйка крови и на всю округу разносится рвущий нервы звуковой сигнал. Сигнал всегда звучит долго, когда на руле лежит труп. Миха видел такое в фильмах.
ГЛАВА 13
Подробности Михиной истории открылись очень скоро, уже на следующий день. Накануне дядя, Виталий Алексеевич, позвонил Сергею и попросил того приехать в клинику – хотел посмотреть, как выглядит его недавний пациент. Сергей предусмотрительно отпустил охрану и отправился в Центр пластической хирургии. Был вечер. В пустынных коридорах центра Сергей не увидел ни одной живой души. Виталий Алексеевич осмотрел лицо Сергея, лишь время от времени касаясь кожи кончиками пальцев, словно пробуя его на ощупь, и остался доволен осмотром. Даже сказал, не удержавшись:
