Марина Серова - Дольче вита по-русски

– Валерия Юрьевна, скажите, вы вообще заинтересованы в том, чтобы я нашла тело вашего мужа и того, кто его похитил?

– Разумеется, иначе бы я не обратилась к вам.

– Тогда позвольте заметить вам, что вы сами сковываете мои действия. Свидетельские показания могут оказаться очень ценными. – Я заметила, что на лице вдовы появилась тень снисходительного превосходства надо мной. Так смотрят профессионалы на дилетантов. Разумеется, я не могла не спросить: – Валерия Юрьевна, у вас есть какие-то подозрения?

– Да, мне кажется, я догадываюсь, чьих это рук дело. У меня есть две версии. В первой я уверена процентов на девяносто. Соответственно на вторую остается десять процентов. Вам остается лишь их проверить.

С математикой у клиентки все было в порядке. Интересно, а как у нее обстоят дела с логикой?

– У вас есть версии? Тогда это в корне меняет дело, – я отошла от окна и села в кресло у камина. – Итак, я вас слушаю.

Краснощекова опустилась в другое кресло, стоявшее напротив моего, и, уставившись на огонь в камине, заговорила:

– Мне неприятно об этом говорить, но другого выхода у меня нет. Дело в том, что у Семена была связь с одной женщиной, Викторией Осташкиной. Она даже родила от него ребенка, девочку. Сейчас Лизке около трех лет. Эта шлюшка, я имею в виду Вику, имела наглость сообщить мне о том, что ждет ребенка от моего мужа. Наивная, она полагала, что, узнав об измене Семена, я тут же подам на развод! – Вдова горько усмехнулась. – Нет, конечно, если бы он хотел уйти к Осташкиной, я не стала бы его силой удерживать, но Семен не собирался менять устоявшийся образ жизни. Он уже привык к комфорту, тишине и порядку в доме. А привычки – это тот же наркотик. И потом, Семену хватило разума, чтобы не оставить меня одну. Мы ведь пережили с ним вместе смерть Алеши. К тому же именно на деньги моих родителей он построил свой бизнес.

– Кстати, а какой у него был бизнес?

– Не у него – у нас, – уточнила Краснощекова. – Мы с ним являлись совладельцами фирмы «Нанду».

– И чем занимается эта фирма? – уточнила я.

– Разведением страусов. Семен был по специальности орнитологом. Однажды он увидел по телевизору передачу о страусиной ферме и загорелся идеей – завести такую же. Я его поддержала – я сама биолог по образованию. Мы купили участок в ста километрах отсюда и приспособили его для содержания страусов. Этим птицам нужен простор. Несмотря на то что там есть управляющий, мой муж очень много времени проводил на ферме.

– Это прибыльный бизнес?

– В умелых руках любой бизнес – прибыльный. Мясо страусов отличается низким содержанием холестерина, оно богато белком и микроэлементами. Лично я сама уже давно перешла на страусятину.

– Никогда не пробовала ее, – призналась я.

– Она очень похожа на говядину, но гораздо лучше впитывает различные специи, поэтому из него хорошо получаются блюда мексиканской, итальянской, китайской кухни. Гурманы знают в этом толк. В ресторанах наша страусятина нарасхват, – не без гордости заметила Краснощекова. – Так же, как и яйца. Из одного яйца можно приготовить яичницу человек на восемь, а то и на десять. Это ходовое блюдо на банкетах и корпоративах. Скорлупа также идет в дело – ее охотно приобретают наши тарасовские умельцы для изготовления различных сувениров. Так же, как перья и кожу.

– Кожу?! – Я не могла себе представить, что можно сделать из кожи страуса.

– Да, и кожу тоже. Вот, видите эту шляпу? – Валерия Юрьевна показала рукой на ковбойскую шляпу, украшавшую одну из стен гостиной. – Это подарок одного частного предпринимателя, которого мы снабжаем кожей наших страусов.

Я подошла поближе, чтобы разглядеть ее.

– Да, интересная выделка!

– Пузырьковый рисунок бывает на груди птиц. За рубежом продажа одной только кожи окупает все затраты на содержание страусов, но у нас спрос на нее не такой высокий, и цены ниже. Я уже не говорю про жир. Мы его только-только начали продавать одной косметической фирме. А вот доходы от туризма зависят от времени года. Пики почему-то на весну и осень приходятся. В общем, десять лет тому назад я еще плохо представляла себе, что выйдет из этой затеи. А вышел очень прибыльный бизнес.

– Понятно. Кто является наследником вашего мужа?

– Я, разумеется. Кто же еще? Впрочем, Осташкины тоже упомянуты в завещании Семена. Там проставлена некоторая денежная сумма, которая должна ежегодно выплачиваться Виктории на содержание дочери вплоть до ее совершеннолетия. Не больше и не меньше.

– То есть вы уже успели встретиться с нотариусом и ознакомиться с завещанием?

– Татьяна Александровна, я знакома с текстом уже больше года. Когда у мужа случился первый инфаркт, он задумался о его составлении. Мое здоровье тоже не идеально… Как только Семен выписался из больницы, мы вместе пошли к нотариусу и изложили ему свою волю в присутствии друг друга. Я тоже завещала свою долю в бизнесе супругу, кроме того, я посчитала нужным позаботиться о своей племяннице. Так что у нас в этом плане все было честно по отношению друг к другу и прозрачно.

– Да, пожалуй. Виктория в курсе насчет завещания?

– Честно говоря, я не знаю. – Краснощекова подвинулась ко мне и сказала: – Мне кажется, Вика наняла каких-нибудь пьяниц, чтобы они украли тело Семена!

– Но зачем ей это? – очень удивилась я.

– Неужели не понятно? Для того, чтобы шантажировать меня.

– Так она вас шантажировала?!

– Нет. Возможно, она ждала, что я сама к ней обращусь, и тогда эта нахалка выставила бы свои требования.

– Какие требования?

– Ну откуда же я знаю, на что именно у нее хватило бы наглости? Вероятно, она собиралась вернуть мне тело Семена за какое-либо вознаграждение.

Я многое повидала за время своей частной практики, но чтобы кого-то шантажировали покойником – такого еще не бывало. Это просто какой-то абсурд. Тем не менее я сделала вид, что готова рассмотреть и эту версию.

– Валерия Юрьевна, вероятно, у вас имелись основания подумать такое, только…

– Что «только»?

– Если к исчезновению тела вашего мужа действительно причастна Вика, то почему она так и не высказала вам своих требований?

– Да потому, что я ее переиграла! Наверное, она рассчитывала, что я обнаружу утром пропажу, сразу же пойму, что к чему, и позвоню ей. Но, честно говоря, до меня только вчера вечером дошло, кто мог сыграть со мной такую злую шутку.

Версия, в которой клиентка была уверена на девяносто процентов, показалась мне сперва просто надуманной, а через минуту – еще и абсолютно бесперспективной. Воздержавшись от оценки этого варианта вслух, я деловито осведомилась:

– Так, а кто еще попал в круг ваших подозреваемых?

– Татьяна Александровна, мне показалось, что вы даже мысли такой не допускаете, что Осташкина с чьей-либо помощью украла гроб с телом Семена.

– Валерия Юрьевна, судите сами – если бы она замыслила шантаж, то непременно обратилась бы к вам со своими требованиями. Но ведь этого не произошло.

– Тут как раз все ясно. Она испугалась содеянного, потом узнала, что я придумала историю про кремацию, и решила сама похоронить Семена. У нее же дочь растет. Будет водить Лизку к нему на могилку. Так что заинтересованность в похищении тела с ее стороны все равно имеет место, – Краснощекова продолжала настаивать на своей версии.

Я попыталась ее образумить, сказав:

– Для официального захоронения необходимо иметь на руках свидетельство о смерти. Или его тоже украли?

– Нет, его не украли, хотя оно лежало на виду. Но я думаю, что на каком-нибудь деревенском кладбище за очень даже небольшую сумму можно провести захоронение. Я уже не говорю о подделке документов.

– Допустим. Скажите, откуда Осташкина узнала о смерти Семена Семеновича? Да и узнала ли?

– Так она же в нашей фирме когда-то работала и с кем-нибудь из сотрудников наверняка продолжает общаться. Знаете, вчера здесь была одна девица, возможно, ее подружка, так она с таким недоверием посматривала на урну, будто знала наверняка, что там обыкновенная зола из камина, а не прах моего покойного мужа.

– Вам известно, как зовут подружку Осташкиной, кем она работает?

– Нет, я не знаю всех сотрудников «Нанду» поименно, но могу узнать.

– Хорошо. А кто еще, если это не Осташкина, мог похитить тело вашего мужа? – Я вновь подтолкнула клиентку к ее второй версии.

Краснощекова тяжело вздохнула. Чувствовалось, что ей нелегко расстаться с мыслью о том, что любовница ее мужа оказалась циничной похитительницей трупов.

– Урюпин Дмитрий Александрович, – наконец назвала она, но ничего не уточнила.

– Кто это? – осведомилась я.

– Когда-то он был другом Семена, а потом стал его заклятым врагом.

Я не могла не поинтересоваться:

– В чем причина такой метаморфозы?

– Понимаете, когда-то мы имели с ним общий бизнес, потом нам вместе стало как-то тесно, возникли идейные разногласия, вот мы и решили разделиться. Дмитрию, конечно же, показалось, что мы с Семеном его обделили.