Наталья Евдокимова - Конец света
Евджи оторвался от карты и посмотрел на меня.
– Вот есть же толковые люди в этой школе! – обрадовался он. – А то что ни скажи, всему верят!
– Так это неправда, что ли?! – возмутился Фет.
Директор захихикал.
– А бывают и доверчивые, – уже серьезно добавил он.
Мы бы, наверное, с ним до вечера обсуждали неправильные действия администрации школы, если бы не прозвенел звонок – пора возвращаться в класс. По дороге Фет негодовал. Он все-таки думал, что это правда, наивный…
– Глупый директор! – бубнил он. – Даже поесть не успели. В желудке урчит.
Я порылся в карманах:
– У меня только конфета. Из банка. Хочешь?
– Давай, – благосклонно сказал Фет и спросил, разворачивая обертку: – Всё сдал, значит?
– Сотню оставил, – пожал плечами я.
– Богат, – кивнул жующий Фет, разглаживая обертку. – Кстати, смотри, тут надпись. Ерунда какая-то: «Я закрыл дверь». И адрес.
Я рванул у него обертку:
– Дай сюда!
Действительно, на обертке маленькими буквами было написано именно это…
Я загорелся и рванул вперед:
– Пойдем проверим, кто там живет, по этому адресу!
Фет догнал меня:
– А что за дверь? В чем вообще дело?
По дороге я рассказал ему, как ходил утром в банк. Фет слушал все это, удивлялся и смущался почему-то. На бегу мы поговорили с ним о том, какие же все официальные учреждения подозрительные. И как в них жуть берет. Фет, видимо, так внимательно слушал, что даже не взлетел ни разу. Я обратил на это внимание:
– Ты чего не летаешь? Экономить решил?
– Не, – улыбнулся Фет. – Всё вчера потратил.
Я не поверил своим ушам:
– Всё?! Пятьсот кю, Фет! На что?!
Фет пожал плечами:
– На то, на се…
– Вот транжира! – возмутился я. – Хоть бы немного оставил!
Фет забубнил себе под нос:
– Немного я в прыгалке заработаю…
– В прыгалке! – негодовал я. – Да ты мог до конца света в эту прыгалку не ходить!
Фет остановился и жалобно посмотрел на меня.
– Ностик… – ласково сказал он. – Ну не ругайся. Ты понимаешь, их же тратить так же здорово, как и зарабатывать.
Я покачал головой и вздохнул. Что с ним сделаешь! Потратить столько кю за вечер – это тоже надо уметь. Я так ему и сказал.
Фет ободрился:
– Это очень просто! Вот смотри, берем десять кю…
– Не надо меня учить, – остановил его я. – А то еще всё потрачу.
– Ты бережливый, – с завистью сказал Фет.
Мы остановились у дома, указанного в адресе. Это было не многоквартирное здание – просто отдельный дом. Можно даже сказать, особняк, огороженный деревянным забором, а за забором росли цветочки. Красные, белые, синие – каких там только не было! Всевозможных сортов, подсортов, подподсортов… Благоухание распространялось на сотни километров вокруг.
Все это казалось мне дурным знаком. Потому что очень уж напоминало мои недавние кошмары. Но, судя по всему, в этом доме должен жить очень добрый человек, раз так любит цветы… Фет подергал калитку – та открылась. Мы прошли к двери дома. Она была деревянной и пахла баней. Словом, всё вокруг источало такой уют, что Фет забеспокоился:
– Может, пойдем отсюда?
Я посмотрел на него и перевел взгляд на дверь. Почему-то мне вспомнилось, как я рассматривал дверь сегодня утром – там, в банке, – и нашел табличку. Взгляд невольно скользнул вниз – и я заметил такую же табличку. Молча показал Фету, и мы с ним присели, чтобы рассмотреть ее внимательнее.
«Здравствуй, гость! – говорила табличка. – Нажми на кнопку справа, потрать всего 3 кю – и я встречу тебя в хорошем настроении!»
Мы переглянулись.
– Ничего себе, – сказал Фет. – Это называется «всего»? Целых три кю…
– Но зато настроение у человека поднимется…
– Может, оно у него и так хорошее.
– Ну, кто знает…
Фет недовольно запыхтел. Еще бы, он на мели – ему и тратить-то нечего! Но с такой табличкой мы сталкивались впервые. Конечно, в мире очень много режимов, и знать их все невозможно. Но полезные режимы быстро приобретают популярность… Схема этого режима получалась сложной: ты тратишь три кю, посылается запрос на доступ к эмоциям другого человека, автоматически дается разрешение, и только после этого отправляется режим повышенного настроения. Это стоило трех кю, чтобы попробовать, как сработает.
Я вздохнул, нажал на кнопку и только после этого выпрямился и позвонил в дверь. За нею раздался грохот – казалось, что в доме были выстроены баррикады из кастрюль, и теперь они падают. Кто-то начал ругаться. Чем больше голос приближался к нам, тем сильнее всё гремело и падало, будто конец света уже настал…
Дверь распахнулась, и на нас посмотрел плотный мужчина в майке и трениках. Одежда была оранжевой и прилично растянутой. Волосы у мужчины растрепались, словно он только проснулся.
– Что надо?! – злобно рявкнул он.
Мы потеряли дар речи. Фет готов был сбежать – он не переставая дергал меня за рукав. Я же остолбенел и не мог сдвинуться с места. Мужчина посмотрел на нас и подвигал нижней челюстью.
– А как же… – промямлил Фет и показал на табличку. – Хорошее настроение… Три кю…
– Твои? – громыхнул мужчина.
Фет робко сказал:
– Не…
– Этого в пижаме? – мужчина кивнул в мою сторону и долго на меня смотрел. Потом шмыгнул носом и сплюнул в сторону. Но явно подобрел. Потому что снизошел до объяснения:
– Коплю на будущее.
Мы удивленно переглянулись. Мужчина решил, что мы ничего не поняли, и сказал довольно добродушно:
– Просто небольшой перевод кю на мой счет. – Тут он сразу посуровел. – А вы что думали? Что я вам танцы плясать буду?
– Но ведь нельзя же переводить! – сказал я. – С моего счета на ваш нельзя!
– Но ведь перевелись? – спросил он.
Я задумчиво кивнул.
– Всё? – спросил мужчина, закрывая дверь. – Нет больше вопросов?
– Мы вообще-то… – промямлил Фет. – По поводу двери.
– Всё с моей дверью нормально, – кивнул мужчина. – Переживают по поводу нескольких кю, слабаки.
– Мы по поводу двери в банке. Утром.
Мужчина нахмурился:
– Обычная профилактика, – и деловито поинтересовался: – Попали с черного хода?
Фет кивнул на меня:
– Он попал.
– А ты не попал, что ли?
Фет пожал плечами. А мужчина повернулся ко мне:
– Конфет профилактических, наверное, набрал?
– Одну взял, – признался я.
– Ну, бывайте, – сказал мужчина и закрыл дверь.
– А цветочки кто сажал? – крикнул вслед Фет, но напрасно.
Мы постояли перед закрытой дверью, послушали, как поют птицы среди цветущих кустов, и пошли прочь. Фет предложил сходить еще раз к банку – посмотреть, где там эта дверь и есть ли еще табличка. Шагая по улицам, мы говорили о том, какой нам попался серьезный дядька. Наверняка он имеет отношение к администрации, раз проводит профилактику. Мы подумали, что конфеты – это его визитные карточки. И зря Фет конфету слопал, потому что это был коллекционный экземпляр. А еще мы думали о возможности переводить кю друг другу. Как это сделать? Никаких способов мы не знали: ни официальных, ни подпольных. А ведь как было бы удобно! Мы мечтали, а мимо нас проходили люди в оранжевом – мой цветовой режим закончился. Офисные работники шли на обед в оранжевых деловых костюмах. Постовые на дорогах были одеты в оранжевую форму. Веселые оранжевые бабушки и дедушки, которые казались еще веселее, вели из школы и детских садиков своих не менее оранжевых внуков.
Вообще, оранжевый цвет располагает к отсутствию строгости в одежде. Дедушки были по большей части в шортах, а некоторые нахлобучили на головы оранжевые шляпы. Редко встретишь человека, который не любил бы оранжевый день…
Табличка, которую я нашел сегодня утром, была на месте. Люди, заходящие в банк, не обращали на нее никакого внимания. Но ведь она была, и Фет ее видел… Люди, ходящие в лес, наверняка обратили бы внимание на такую вещь. Они умеют искать.
– Это всегда так, – сказал Фет. – Когда что-то сложно найти, в следующий раз отыскиваешь это с легкостью.
Мы прошли к черному ходу, подергали за ручку дверь – та оказалась закрытой. Зашли с главного, заглянули в кабинеты приема клиентов. Хотели набрать конфет, но они закончились. Работники не обратили на нас никакого внимания – в кабинете было полно народу. Но при этом в банке никогда нет очередей. Работники банка умудряются обслуживать всех единовременно. И делают это молча, телепатически. Каждому кажется, что обсуждается его вопрос, а на самом деле обсуждается ровно столько вопросов, сколько людей в комнате. Очень удобно придумано. Я потому и удивился, когда услышал утром голос…
Выбравшись из людного кабинета, мы пытались пройти внутрь здания, но так и не нашли входа. Походили по главному залу – большому, с высокими потолками, свисающими с этого потолка огромными люстрами… Многочисленные высокие стулья, стоящие на одинаковом расстоянии друг от друга, пустовали – они стояли просто для красоты.
