Ветер из Междуморья. Книга 1. Джай - Анна Виор
Сам Адонаш еще не заплетает кос, еще не достаточно много раз на его веку Дракон извергал солнце и сбивал огненный шар хвостом в океан, еще семь лет ждать, пока первый золотой зажим коснется его волос, и первая четверть будет отмерена.
Ему не хотелось уходить. Здесь, в провинции, он был счастлив, да и не помнил он другой жизни… Ему говорили, что там, за пиком Тигра, где в долине Айс стоит город Билиан, его ждут слава, богатство, почести и роскошь, подобающие наследнику рода Бей-Дэ. Он возглавит один из отрядов отцовской армии, войдет в совет при Правителе Аишере, своем отце… Он станет служить Билиану, а после смерти отца будет править долиной.
…Уходить не хотелось.
Адонаш изо всех сил сдерживался, чтобы не обернуться. «Честь стайша – уйти, не оглядываясь назад». Может он никогда уже не увидит наставника?.. Неужели никогда? А может, он пришлет сюда на воспитание своего сына? Почему же отмеренные четверти не щадят даже лучших людей… «Как солнце по своей извечной дуге, так и мы, рожденные, прокатимся вдоль хребта, на котором вершины: долг, честь, отвага, боль, страх, любовь, утрата и сила, а затем уйдем, канем в океан, а вершины так и останутся стоять – для других».
Своего отца Адонаш помнил смутно: суровое, будто высеченное из камня лицо, семь черных с проседью кос с двумя зажимами на каждой, золотой обруч вокруг гордой головы. Он помнил алый плащ Правителя, и помнил меч, сверкающий, острый, захватывающий его детское воображение сокрытой в блеске стали доблестью. Теперь у него два таких за спиной, и он умеет ими пользоваться!
Уходить не хотелось. «Ты слишком долго стоишь…» - он явственно слышал голос наставника, который наверняка сказал бы сейчас эти слова… И Шинсий именно так и думает, глядя ему в спину. «Когда стайш решает уйти – он уходит». «Может, я еще не стайш?.. - отвечал ему мысленно Адонаш. – Еще год или два… Пока я не заплету семь кос… Пока…». «Честь стайша – уйти не колеблясь…»
Адонаш шагнул навстречу взошедшему солнцу. Его ждали долина Айс, город Билиан, долг наследника рода Бей-Дэ. И его честь…
2
Обычай требовал, чтобы наследник Правителя прошел свой путь к Билиану в одиночестве и пешком. Извилистая горная дорога, прерываемая мостами, зависшими над бездонными пропастями или стремительными реками, вела в долину. Адонаш шел, отдыхал, ел, спал, снова шел. Три раза Дракон извергал солнце, и отправлял огненный шар в океан своим хвостом. Путь Адонаша был одинок, только несколько человек – пастухов на склонах встретились ему. Великое счастье, хорошая примета, сулящая удачу - встретить наследника, идущего в Билиан. Пастухи согнулись, кланяясь ему до земли, а когда он миновал их, принялись радостно смеяться, поздравляя друг друга, и петь. Адонаш же должен был молчать, не произнося ни слова за весь путь.
На пятый день старуха с вязанкой хвороста за спиной не узнала в нем наследника, несмотря на серебряный обруч вокруг головы и алый шнур стайша, обвивающий предплечье.
- Куда ты идешь? В Билиан? – сказала она, не поклонившись. – Не ходи!
Адонаш молча прошел мимо, не ответив, не повернув к ней головы, как и требовал обычай.
На шестое утро взору его открылась широкая долина: внизу зеленела трава, в которой красными и синими огнями пестрели маки и васильки; он увидел, словно охваченные пламенем, рощи цветущих огненных деревьев; увидел стада пасущихся овец; извивающуюся лазурную ленту реки, питающую озеро Айкауш; крыши домов и пики башен Билиана. Там вдали виднеется шпиль, на котором колышется знамя. Отсюда не видно, но Адонаш знает – это стяг алого цвета, на котором изображен белый тигр – символ рода Бей-Дэ. Его имя, Адонаш, тоже означает – «Тигр».
Узкая горная тропка круто уходила вниз, этот участок пути был самым трудным и самым опасным, но именно здесь должен пройти наследник. Другие могут обойти или объехать по широкому тракту, но не он.
Каждый шаг грозил смертельным падением. Камни сыпались из-под ног, слетая в бездну, один раз, он едва не покатился вместе с ними, но удержался, твердо встал на ноги и пошел дальше - как и пристало стайшу.
Когда его нога ступила, наконец, на зеленый ковер долины, сердце бешено колотилось, но не от страха - Адонашу страх был чужд, и не от усталости – он слишком долго тренировал тело, чтобы уставать от такого спуска, - из-за волнения. Сейчас он увидит город своего детства, город, где он станет мужчиной, где заплетет семь кос и возглавит армию, а когда-нибудь и поведет за собой целый народ, заботясь о мире, благополучии и процветании жителей долины.
Но не в Билиан влекло его сердце - никогда и ничего не хотелось ему так, как обернуться сейчас, взглянуть туда, откуда пришел, возвратится хотя бы мысленно в тихий сад наставника. …Честь стайша велела не оборачиваться…
Адонаш выдохнул, склонил голову, постоял пару минут, восстанавливая дыхание и выравнивая ритм сердца, а затем пошел дальше.
Первыми жителями долины, повстречавшимися ему, были пять девушек, плетущих венки из ярких цветов долины, и эта встреча обрадовала Адонаша, он улыбнулся, лишь мельком взглянув на стройные фигуры в светлых длинных платьях: улыбаться обычай не запрещал.
Когда-то давно его няня рассказывала, как возвращался после обучения в Билиан его отец Аишер. Никому не позволено было знать, когда именно наследник войдет в долину, поэтому никто не готовился к встрече, но случайно оказавшиеся на пути будущего Правителя – благословенны, они радуются и чтят наследника. «Когда Аишеру встретились девушки, - говорила няня, - они осыпали его цветами, и шли с песнями за ним до самого замка».
Но эти девушки, заметив Адонаша, не обрадовались, не стали смеяться или петь, а вскочили встревоженными ланями, выронив венки из рук, и смотрели печально вслед Адонашу. Одна даже заплакала. Он удивился. О таком приеме никто и никогда ему не рассказывал.
Следующими были возвращающиеся с поля земледельцы. Они тоже застыли, тревожно глядя вслед Адонашу, поклонились, но как-то неуверенно… А когда он прошел мимо, зашептали о чем-то взволнованными голосами.
Все повторялось при каждой новой встрече. Хуже: люди отворачивались от него, убегали, некоторые плевали в его сторону, некоторые плакали и причитали, некоторые выкрикивали ругательства и проклятия. Были те, кто выражал ему сочувствие, и те, кто не скрывал ненависти, уж неизвестно чем вызванной.
На сердце с каждым шагом становило
