Александра Егорушкина - Настоящая принцесса и Наследство Колдуна
– Конрад… – тихо сказал Филин, но сквозь треск стен и гул замка его услышали все. – Немедленно отпусти Амалию, иначе я за себя не ручаюсь.
– И я тоже, – добавил Костик, вырываясь из рук Левы.
– Все правильно! – Из ярких глаз Амалии покатились слезы. – Я… – она набрала в грудь воздуха, но не смогла ничего сказать – задохнулась, словно ей грубо зажали рот.
В это же мгновение забытая кем-то чашка с остатками утреннего кофе плавно подлетела в воздух, и темная жидкость выплеснулась на клавиатуру Мэри-Энн. Амалия стояла от ноутбука в нескольких шагах, но Конрад все равно списал диверсию на ее счет:
– Подстроено! Магия!
– Чушь! – возмутился Лева. – Только что говорили – фриккен заколдована! Вы же видите, ей и слова не вымолвить! Стоило ей попытаться раскрыть тайну, как сразу бац – и ноутбук испортился!
– Это чары так действуют, чтобы мы отвлеклись! – поддержал его Костя, свирепо глядя на отца.
– Питье… хлбр-бр-быр… питье отравлено, – со свистом и хрипом пробулькала Мэри-Энн вместо своего обычного сварливого отчетливого голоска. – Не пей вина, Гертруда… хр-р-р… Не виноватая я, он сам пришел, пщ-пщ-пщ… Матросский табак, адское зелье… кр-р-ракр… проклятым соком белены… тц-тц-тц… Французские, «Шанель номер пять», ф-ф-ф-фш-ш-ш…
Ноутбук задымился и погас.
Амалия благодарно кивнула Леве с Костей и попятилась от разгоряченного Конрада к плывущему мимо клепаному боку Черного замка.
– Вот видите, прошлого не исправишь… – потерянно произнесла она, и вдруг голос ее окреп. – Но дети будут целы, я их непременно верну, чего бы мне это ни стоило. – Амалия не договорила, резко вскинула руки – и навстречу ей в борту замка послушно спустилась откидная лесенка, как из кареты.
– А замок ее почему слушается? Уж точно неспроста! – не унимался Конрад. – Не она ли ученица Мутабора?
Амалия по-девчоночьи легко взбежала по ступенькам, обернулась и крикнула:
– Прощайте!
Она сделала всего лишь несколько шагов, но теперь ее почти не было видно – тонкий силуэт стремительно удалялся вглубь длинной темной галереи, уходящей во чрево замка, а тот, не останавливаясь, двигался дальше.
– Стой! Вернись, кому говорят! Совсем с ума сошла?! – выдохнул Филин, и через секунду ушастая рябая птица с сердитым уханьем умчалась в ту же галерею. Лесенка начала втягиваться внутрь, складываясь гармошкой.
– Папа, что ты натворил? – напустился на отца Костя.
– Сказано вам, фриккен не виновата! – с трудом сдерживаясь, добавил Лева. – Ее заставили, как и вас.
Конрад-старший схватился за голову.
– Раз так, я должен быть рядом с ними! – трагически провозгласил он. – Филин! Фриккен! Подождите! – И, не оглянувшись на сына, Конрад несколько тяжеловесным, но сильным рывком взметнул свое тело вверх – и вовремя, потому что, как только он скрылся в галерее, лесенка исчезла, дверца захлопнулась и вместо нее опять плыл мимо блестящий, будто жиром смазанный, бок замка.
Заполучив Амалию, волшебника и дракона, Черный замок ускорил ход – пронесся мимо Левы с Костей, всей своей тушей пробил противоположную стену и исчез в глубине гостиной. Мальчики едва успели выскочить в коридор – туда, где висела картина, – и вовремя, потому что в гостиной поднялся столб пыли, затрещало, загрохотало и посыпалось, а свечи на столе полыхнули и погасли.
Не дожидаясь, пока улягутся шум и пыль, Костя, перепрыгивая обломки мебели, полез внутрь, в темноту.
– Берегись! – предостерег его Лева.
Костя вытащил из-под рухнувшего столика что-то плоское, темное и прищелкнул языком:
– Инго расстроится!
Спекшаяся лепешка из пластика, винтиков и проводков – вот и все, что осталось от бедолаги Мэри-Энн. Костя положил ее на кучу обломков.
Задержав дыхание, дракончик, который отменно видел в темноте, пробрался к противоположной стене и обнаружил там лишь зияющую дыру в клочьях штофных обоев. Костя сунул в дыру нос и растерянно сообщил:
– Исчез… Там соседняя комната и все.
Тут только до Кости в полной мере дошло, что замок исчез вместе со всеми, кто попал к нему внутрь. С Маргаритой. С Филином. С папой. С Инго и Лизкой. С Амалией, наконец!
– Упустили! – взвыл Костя. – Левка, ну что же мы стоим! Надо догонять!
– Как догонять? Поезд он тебе или автобус? – Лева, насупившись, обвел руками разгромленную гостиную, а потом повернулся к картине и присвистнул.
Ни короля, ни королевы, ни корзины с яблоками, ни книжных полок в золоченой раме больше не было. Только густая непроглядная тьма – будто кто-то накрасил малярной кистью бессмысленный черный прямоугольник.
После гула и грохота Черного замка Леве показалось было, что во дворца воцарилась тишина. Он тряхнул головой и понял, что ошибся. Зловеще трещали стены, все еще сыпалась штукатурка, раз или два дворец ощутимо встряхнуло.
– Скорее! – Костя тянул Леву за собой и перебирал ногами, как застоявшийся скаковой конь.
– Погоди, – твердо сказал паж ее высочества и Хранитель Петербурга. – Не бросать же Радинглен на произвол судьбы. – Лева протер запорошенные штукатуркой очки и задумался.
Нельзя, чтобы Бабушка узнала, что стряслось – она и так вернулась из больницы как тень, а это ее доконает.
И тем более нельзя, чтобы во дворце опять началась паника, которую еле удалось успокоить, когда совсем недавно солнце вдруг торопливо побежало за горизонт, а день стремительно превратился в вечер. Судя по встревоженным голосам, раздающимся из галереи, паника вот-вот разгорится с новой силой…
К Леве и Косте спешили аптекарша Мелисса и Фифи – горничная Лизы.
Лева быстро объяснил им, что случилось. Старенькая Фифи ахнула, но в обморок, как опасался Лева, не упала.
– Ее величество Таль ничего не услышит, – заверила Леву Мелисса, дежурившая у постели королевы. – Господин Филин еще с вечера навел на ее покои особые чары, чтобы ни звука не проникало.
– Значит, так, – решительно сказал Лева. – Сейчас во дворце все проснутся и прибегут на шум. Вы их как-нибудь успокойте – только не говорите, что это Черный замок сюда прорывается. Конрад, хватит меня дергать! – говоря все это, Лева не бездействовал: он извлек из кармана листок бумаги и карандаш, написал, опираясь на стену, несколько строк и отдал Мелиссе. – Записку эту срочно передайте мужу. На вас с госпожой Фифи вся надежда, вы люди проверенные.
Мелисса с Фифи послушно кивали.
– Пусть жители считают, что это подземные толчки, ведь так оно и есть. Надо избежать паники, если что, вывести всех на улицу – из дворца, из домов, вы разберетесь. Я написал, чтобы Гарамонд поднимал тех, кто сколько-нибудь умеет колдовать. Портных, сапожников, ювелиров, Амальгамссена, Циннамона… всех. – Лева оглянулся на изнывающего Костю. – Мы с Конрадом попробуем остановить замок под землей, а Гарамонд и остальные – наверху. Должно получиться. – Он на секунду представил себе, что будет, если не получится, и как эвакуировать радингленцев в Петербург через один-единственный узенький Бродячий мостик, но тут же запретил себе эти мысли.
– Что это вы такое говорите, доблестный Лео! – укоризненно произнес у Левы за спиной знакомый голос. – Не одному вам в подземных чертогах сражаться! Есть еще кому на замок управу найти!
– Кирн! Эрин! Бьорн! – с облегчением сказал Лева, увидев гномского картографа и с ним – еще нескольких подземных сородичей с ослепительно-яркими стеклянными фонарями в руках – теми самыми, которые работали на амберхавенских светляках, торжественно врученных королем в первый день года.
Лица у гномов были такие встревоженные, что было ясно – хороших вестей не жди.
– Беда, доблестный Лео! – даже не поздоровавшись, торопливо сказал Кирн.
– Вы уж простите, что мы без доклада, без церемоний, да в такое несообразное время, – поспешно добавил курчавый Дьюр.
– Шут с ними, с церемониями, – отмахнулся Лева. – Рассказывайте вы, Кирн, у вас быстрее получится.
Гномы переглянулись. Излагать что бы то ни было впопыхах у них почиталось за величайшее нарушение этикета и неуважение к собеседнику.
Картограф сжато перечислил: в одной из шахт обвал, в Большой Кузне вспыхнул пожар, и гномам еле удалось его потушить. Время то ускоряется, то замедляется. Несколько подземных рукавов реки Глен вышли из берегов, одна из пристаней затоплена и часть лодок унесло, а часть поломало. Черный замок снова пытается прорваться на поверхность, гномы несут потери – от следов замка не помогают даже шлемы и нагрудники из шкуры господина дракона.
Услышав про следы замка, Костя навострил уши.
– А обереги?! – страшным голосом вскричал Лева.
– Обереги кто-то перенастроил, вернее, отключил, причем совсем недавно. Часовые клянутся, что никого не видели, – виновато откликнулся Эрин.
– И вот, – глухо добавил Бьорн, – нашли неподалеку от Святилища, сдается мне, барышня ваша обронила.
Он протянул Леве длинный вязаный шарф – черный с кобальтовыми и серебристыми полосками, – но тот даже не успел его взять.
