Василий Гурковский - Никто не уполномочивал. (Просто думаю так)
Я, в свою очередь, заявил, что не хочу уже никаких обследований и лечений, что у меня все в порядке, а желудок поурчит и перестанет… Не тут-то было!..Наверное, здесь были и честь мундира и что-то еще. Врачи ополчились на меня по полной программе. Особенно старалась заведующая терапевтическим отделением, та самая женщина-майор, не знаю, чем я так досадил ей. Обращался к ней осторожно и вежливо, но она с первого взгляда меня как бы «оценила» и возненавидела. Она выступала и буквально кричала, что я симулянт и хочу их (врачей) всех обмануть…И именно она, первый и последний раз в моей жизни, назвала меня «Сачком»…
Запахло для меня судом, разжалованием, дисциплинарным батальоном…Не знаю, что было бы дальше…Дело еще и в том, что мой командир роты и начальник нашей школы, были в отпусках, и некому было в то время, за меня вступиться…Смешно и нелепо, когда командира лучшей учебной смены школы– обвиняют в симуляции и стремлении покинуть армию…
Слава Богу, что руководителем медицинской комиссии, решавшей мою судьбу, был пожилой полковник. Он слушал замечания членов комиссии, потом дал мне слово, задал пару вопросов, а потом сказал: – я не знаю, что с ним, но не вижу в нем симулянта, а чтобы снять все вопросы, давайте отправим его в госпиталь, пусть там проведут тщательное обследование…А там – посмотрим…
Прямо с заседания комиссии, меня направили в Рязань, в окружной госпиталь, куда я и прибыл к полуночи… Шел холодный дождь со снегом, я с трудом нашел тот госпиталь и к началу первого, был в приемном отделении. Дежурный врач посмотрел направление из Москвы, задал пару вопросов. А что я ему мог сказать, когда сам не знал, что со мной. Чтобы быстрее от меня отделаться, дежурный направил меня в другое, отдельно стоящее отделение, в нескольких кварталах от главного корпуса госпиталя, сказал, как туда пройти и обещал позвонить дежурному по отделению, чтобы меня впустили. Прибыл я туда где-то часа в два…Сонный дежурный, усадил меня да утра в кресло, дожидаться заведующего отделением…
Постепенно я согрелся и незаметно задремал…Потом был крик с отборным мужским матом…Оказалось – пришел заведующий отделением, с погонами майора. Он позвал меня к себе в кабинет и спросил, какой умник направил меня сюда, именно и Инфекционное отделение! Отсюда ты теперь не выйдешь 40 дней, как минимум, даже если ты не «дизелист» (дизентерийный), ну и т. д. Он мне все это рассказывал и страшил своим отделением, а я сидел и отрешенно слушал. Мне уже было все равно, быстрей бы только все определилось…
Снова пошли анализы, уже в полном необходимом объеме, включая анализы желчного сока, рентген и т. д. Веселого было мало, так как все анализы и обследования не выявили ничего, никаких отклонений! Майор вызвал меня к себе, обратил внимание на все это и спросил – что ты сам по этому поводу скажешь? Заключение московской комиссии – ты знаешь, они признают тебя симулянтом и что прикажешь мне делать с тобой?…Я сказал все, что об этом думаю, что давно не рад, что связался с этим выяснением проблем желудка, ну и т. д…Майор сказал – а давай, еще раз сделаем анализ желчного сока, более углубленный…6 часов длилась эта процедура…и слава тебе Господи! – с третьего раза у меня в желчи, были обнаружены…лямблии. Это такие микробы из-за них у меня и возникли проблемы с пищеварением и недовольно урчал желудок!..
И как всегда бывает в таких случаях – все пошло в обратную сторону. Капитан первого ранга, наш начальник школы, вступился за меня и перед медиками и перед командованием (врачи поставили в известность и руководство нашего Управления), командир роты приехал ко мне в госпиталь и взял с собой в машину представителей курсантов моей смены…Пришлось мне все-таки пробыть в том отделении почти 40 дней, и с тех пор лямблиоз меня больше не беспокоил…А определение, выданное мне майором из поликлиники – «Сачок» осталось на ее совести…
Но за то время, что я пробыл в инфекционном отделении Рязанского госпиталя, узнал очень много интересного (это в то, Советское время и в той еще Армии!), именно в плане настоящих «Сачков». То отделение – было и тогда одним из мест, где пригревались такие ловкачи во все времена. Сама «Закрытость» такого отделения способствовала этому.
Главное было– туда попасть… А остальное – дело техники, умения и…поощрения…кого надо…Расскажу об одном классическом «Сачке», с которым имел контакты непосредственно…в том же отделении госпиталя…
Может так совпало, но именно это отделение, пока я там находился, было переполнено. Я вначале лежал в отдельной палате, но через несколько дней, подселили ко мне «тяжело больного дизелиста», как выразился заведующий отделением. Это был солдат, довольно крупный для своего возраста, из местного стройбата. Он первые дни был «лежачим» и беспрерывно бегающим в туалет…У меня в этом отделении, главной задачей было – не вылечиться, а не Заболеть, то есть – не найти себе какой-нибудь заразы от окружающих больных. Я чуть ли не каждые пять минут, мыл руки, менял полотенца, постели и т. п. Это стало для меня главной заботой…
Когда сосед-солдат немного оклемался – познакомились поближе. Звали его – Гурам. Он призвался из Грузии, где-то из-под Гори (мир тесен!), знал село Земо-Кеди и даже помнил парня, Анзора Чохели, из того села. Вышли мы на то село, через футбол, он, как и большинство грузин, был футбольным болельщиком, знал многих тбилисских футболистов, видел в игре и был знаком с легендарным футболистом, капитаном второй сборной Советского Союза, Гиви Чохели. Знал и его двоюродного брата, Анзора Чохели. Так было угодно судьбе, что Анзор, прекрасный парень– спортсмен, был курсантом моей смены и погиб меньше месяца назад…Именно он замыкал строй в левой колонне, когда их сбила машина…Я рассказал Гураму, как погиб Анзор и мы с ним стали как бы свои люди…Он рассказал мне (и по нескольку раз) историю своей до армейской и армейской жизни, отдельными отрывками, из которых я сегодня и вылепил образ классического (нашего) «Сачка», на все времена…
Рассказывать о нем я буду его же словами, чтобы было понятней…
…Как я жил до армии? – помогал Дяде…Дядя (брат отца, старший) – человек богатый, умный и серьезный. Главная его работа – мандарины. Звонит в Харков знакомому грузину – почем мандарины? – 30 рублей килограмм; звонит – Саратов – почем мандарины? – 40 рублей. Он тут же меня визывает и везем мандарины в Саратов…Так я с ним три года до армии и проездил. Умный дядя все думал, как меня в армию не пустить. Откупиться от военкомата – очень дорого в Грузии, надо половину сезона работать даром. Как-то ехали на дядиной машине домой, через Кабардино-Балкарию, прихватили по дороге девочку лет двенадцати, симпатичную такую; уговорили, задарили подарками, успокоили и привезли домой…Дядя сказал – вот женим тебя, может дети пойдут, легче от армии будет отмазать…Девочку звали Роза…Стала она жить в нашем доме…Отец был против, но боялся перечить Дяде. Ну какая с нее жена, какие там дети!..Как-то приезжаю домой, целый месяц не был, смотрю, а она на улице с детьми на песке играет…Говорю ей– Роза, твою мать…ти же мой жена, што ж ти сидишь на голой земле, ноябрь месяц, простудишься!..А ей что? Она еще ребенок, даже по нашим меркам…А тут прошли слухи, что ее родственники – кабардинцы, что-то пронюхали и намерены с нами разобраться…И тогда Дядя сам меня отвез в военкомат и отправил в армию…Сказал – три года послужишь, а там посмотрим, время многое решит…
Так я попал в армию, в строительный батальон, здесь, в Рязани. Удалось за магарыч пристроиться рабочим на продовольственный склад…А там было что покушать!..Я и так имел вес под 80 килограммов, а за пару месяцев работы на складе, добавил еще 18 кило. Стало трудно дышать, не то, что работать…А тут зима наступает, холодно стало. Я нашему завскладом, старшине, авторитетный был человек, всего две бутылки рома поставил и он договорился с доктором, чтоб меня положили в госпиталь…Там меня мяли-щупали и решили немного «облегчить»…Изрезали полосами все тело, как поросенка, срезали 12 килограммов жира…А такие шрамы заживают очень сложно, тем более, если ты не очень хочешь этого…Короче говоря, первая армейская зима прошла для меня в госпитале…Вернулся в часть где-то в начале мая…Я своими шрамами на теле (он поднял рубашку и показал мне), напугал всю нашу часть и ее докторов…Меня уже не послали на работу на продовольственный склад, чтобы снова вес не набирал, а направили на стройку, подсобным рабочим. Прокантовался там до осени…,а тут снова холода начинаются…В тепло надо, а как?…Прямо на стройке падаю, скрючиваюсь, кричу, показываю на низ, в район аппендикса…Кто там стал разбираться…снова попал в госпиталь, нашли там в жиру мой аппендикс, удалили, плохо заживал шов, но через три недели был в части…А зима…холод. В выходной солдаты боролись в яме для прыжков в длину…Ну и я пошел…побороться…И шов разошелся, и воспаление и опять – госпиталь и опять – до весны…
