Дмитрий Емец - Самый лучший враг
Во время одной из перебежек Олаф коротко вскрикнул. Покачнулся. Штосс показалось, что он споткнулся, но потом выправился и опять побежал вместе со всеми. Через сотню шагов варяг стал отставать, задыхаться и снова упал. Штосс вернулась к нему:
– Что с тобой?
Олаф, рыча, повернулся к ней спиной. Чуть ниже лопатки у него торчала стрела.
– Жжет очень! Чего там в меня воткнули? – прохрипел варяг, пытаясь заглянуть себе за спину.
– Надо будет немного потерпеть! – сказала Штосс, выдергивая стрелу. Олаф зашипел от боли.
– Это не бой! Нас убивают, а мы их даже не видим! – прохрипел он.
Рана выглядела не такой уж опасной, но лицо бородача стремительно отекало. Встать он уже не мог. Лежал и смотрел на стрелу.
– Дай! – потребовал он и, забрав у Штосс стрелу, лизнул окровавленный наконечник. Сплюнул. – Отравленная!
– Что будешь делать? – спросила Штосс.
– Превращусь в волка, – Олаф вогнал в землю нож с костяной ручкой.
– На волка яд не действует?
– Действует меньше. К тому же ранили человека. Возможно, я успею добежать.
– Куда?! – крикнула Штосс.
Варяг с усилием перекувырнулся, и с земли вскочил уже волком. Его серая спина замелькала между камней, сливаясь с ними.
– Подозреваю, что туда, куда летят драконы и откуда возвращаются здоровыми, – вместо Олафа ответил барон мрака.
– Думаешь, у него есть шанс? – отдуваясь, спросила великанша.
– Я предпочитаю не думать, когда нужно бежать, – отозвался Арей.
Штосс бежала тяжело, сильно отстав от Магеммы и Мифоры. Особой выносливостью она не отличалась: была слишком грузна. Понимая, как смешна теперь, то и дело оборачивалась и, воинственно выкрикивая что-то, пыталась размахивать мечом. Залитое потом лицо было красным. Арей не бросал ее. Пусть Мифора и Магемма оторвутся подальше. Чем дальше они, тем больше шансов у Пельки. Во всяком случае, их не прикончат всех сразу.
– Разве… у вас… у стражей… нельзя вызвать на честный бой?.. Один на один? – пропыхтела она, когда они в очередной раз, отдыхая, залегли за камнями.
– Страж вызывает на бой только стража… Тебя же убьют и так. Разве что эйдос не получится забрать, если на него нет залоговых документов, – заметил Арей.
– И это не будет нарушением… уф… какого-нибудь вашего кодекса?
– Ты где-нибудь здесь видишь кодекс? – оглядывая камни, насмешливо спросил барон мрака. – Лично я нет.
– И тебя тоже убьют? – спросила Штосс.
– Попытаются. Им выгодно будет притвориться, что меня не узнали. И мой дарх, скорее всего, «потеряется» по пути. До Лигула точно не доберется, хотя на него мне плевать. Наследников у меня все равно нет, – мрачно отозвался мечник.
Штосс начала было что-то отвечать, но вдруг коротко вскрикнула и, с яростью вскочив, несколько раз хлестнула мечом по воздуху. Арей успел еще увидеть мелькнувший наконечник копья, два раза слепо ткнувшийся в камень рядом со Штосс.
– Ты видел?! – прохрипела великанша. – Видел? Тут кто-то был!
– Это я понял. Ты его зацепила? – спросил Арей.
– Кажется, нет.
– И тебя не зацепили?
– Нет.
– Странно. Тогда дело не в плаще-невидимке. Кто-то из охотников имеет дар сглатывать пространство. При этом нас он, разумеется, не видит. Пытается нашарить издали. Поэтому мы пока и целы… Вот смотри!
Арей высунулся из-за камня – и тотчас возникшее неизвестно откуда копье рассекло воздух у его уха. Барон мрака поспешно нырнул за скалу. Переполз. Сделано это было вовремя, потому что копье уже ударило туда, где он только что находился. И хорошо ударило: даже камень раздробило. Тот, кто наносил удар, умел обращаться с оружием.
Оставаясь на земле, барон мрака ухитрился закинуть клинок в ножны и быстро пополз на животе, слыша, как позади шуршат камни. Это Штосс ползла за ним.
– Я что, похожа на змею? Может, все же вспомним, что у нас есть ноги? – предложила она.
– Не выйдет, – сказал мечник. – Он видит нас, когда мы высовываемся. И сближаться явно не собирается.
– Но он же потом скажет, что… убил… нас… в честном бою, – пропыхтела Штосс.
– Историю пишут победители. Таковы правила игры! Ползи!
А потом впереди вдруг выросла скала, напоминавшая повернутую в их сторону подкову. Обползти ее, не потеряв времени, было нереально. Разве что попытаться подняться под прикрытием небольшого внешнего зубца.
– Давай ты первый! Я посмотрю, за что ты цепляешься! – крикнула Штосс.
Арей, не споря, полез первым. Штосс последовала его примеру, но на середине сорвалась и тяжело съехала. Вторично забраться на скалу она уже не успела. Кто-то негромко окликнул ее – не по имени, впрочем, а просто «Эй!».
Штосс обернулась. Шагах в пятнадцати, скрестив руки на груди, стоял охотник за глазами. Арей, смотревший на него со скалы, увидел, как он отбросил в сторону плащ и как на шее у него тускло сверкнула сосулька дарха. Спуститься к ней мечник не успевал. Штосс в последний раз оглянулась на скалу и, хрипя как бык, помчалась к нему с боевой плетью. Страж мрака позволил ей приблизиться шагов на десять. Потом в руке у него возник короткий ландскнехтский меч с S-образной гардой. А еще спустя мгновение охотников вдруг стало восемь и все они окружили Штосс кольцом. Великанша отчаянно заметалась, слепо нанося удары.
– Нет! – крикнул Арей. – Не отвлекайся! Нападай на первого!
Он видел то, чего не видела Штосс. А именно – что охотник всего один. Остальные – его темпоральные двойники. Каждый с отставанием примерно в полсекунды. Самое сложное было определить, кто начинает движение. Его-то и надо было атаковать.
Страж мрака не дал ей возможности сообразить. Низко, как клык кабана, опустив клинок, он ринулся на Штосс. Семь его двойников приближались к великанше со всех сторон. Она заметалась, не зная, чей удар отражать. Затем предположила – и ошиблась. Меч-кнут рассек пустое пространство. И тут же ландскнехтский меч вонзился ей в живот на всю длину. Штосс упала, выронив меч. Арей, закричав от ярости, готов был уже прыгнуть сверху, рискуя переломать ноги, но не успел.
Что-то с огромной силой ударило его в правую часть груди, отбросив назад. Уже падая, он увидел, как в воздухе мелькнуло и сразу исчезло копье.
«Не ранен! Повезло! Хорошо, что надел нагрудник», – мелькнула мысль. Арей вскочил и сразу же упал от боли – такой острой и слепящей, словно ему вогнали между ребер раскаленное шило. Нагрудник, на который он надеялся, был не просто вмят, но и продавлен внутрь. Удар копьем был такой силы, что Арею сломало ребра собственным нагрудником. Перед глазами заплясали черные, точно выжженные точки.
Арей подобрал меч и, задыхаясь, побежал. Он уже понял, что тот охотник, что обладал даром сокращать пространство, опять увидел его. Хорошо еще, что камни мешали повторить удар. Арей бежал, держа меч под мышкой и поддерживая правую руку левой. Он уже обнаружил, что это единственный способ, чтобы сознание не мутилось от боли. Любое движение рукой – и перед глазами снова начинали плясать выжженные пятна.
Внезапно его окликнули. Барон мрака увидел Магемму и Мифору. Воительницы укрылись за двумя плоскими плитами, примкнувшими так, что они образовывали букву L. Хоть и неважная, но все же защита.
– Где Штосс? – крикнула Мифора.
Барон мрака оглянулся.
– Убита, – сказал он. – А я ранен.
Арей нырнул за камень и, прижавшись к нему спиной, попытался подвязать себе правую руку. Магемма, стащив с себя шаль, помогала ему.
– Крепче стягивай локоть… К телу его! Не бойся, он не должен двигаться.
– Вам не больно?
– Мне больно, когда рука болтается, – сказал Арей.
– Как вы будете сражаться?
– Левой! – сказал мечник. – Чтобы победить или умереть, ее хватит. Главное, чтобы правая не мешала.
Завязав шаль узлом, Магемма отошла.
– Идут!.. – сквозь зубы процедила Мифора, выглядывая из-за камней.
Арей тоже высунулся, чтобы посмотреть. Стражи приближались растянутым полумесяцем. Двое были вооружены луками, еще у троих – копья. Почему-то их было уже не девять, а семь. Барону мрака это не понравилось. Куда делись еще двое?
«Ладно, неважно. С нас хватит и этих. Подпущу их совсем близко», – подумал Арей.
Меч лежал у него на коленях. От ножен он уже избавился, как избавился и от походного мешка. Все это уже не пригодится. Он и от правой руки бы избавился, потому что знал, что в бою она будет мешать, но, увы, это невозможно.
Мифора подползла к Арею и сунула ему пузырек с широким горлышком из непрозрачного стекла:
– Держите! Только не пейте его сейчас, а то убьете нас с Магеммой. На стражей тоже действует, я проверяла.
– Что это?
– Редкостная гадость, – сказала Мифора честно. – Из известного тут только мухомор и вытяжка из яда гюрзы. Когда выпьешь это, примерно через десять секунд наполняешься яростью и перестаешь чувствовать боль. Даже если вас насквозь пробьют копьем, вы будете только смеяться.
– Нет, – сказал Арей, возвращая ей пузырек. – Этот рецепт я знаю. Мне не нужна выжигающая ярость, после которой лежишь пустой и мертвый и ничего не хочешь. Мне хватит и собственного гнева, а с болью я справлюсь.
