Александр Домовец - Святой Рейтинг

Тут, понятно, без экономики не обойтись. Наверно, придётся повысить налоги на рекламные доходы, поднять стоимость лицензий, увеличить сборы за использование телесигнала… Мелочь всякая сама собой ликвидируется, а её немерено. А какие-то каналы, наоборот, поддержим за счёт казны. Культурные, образовательные… В общем, как-то так. Подумай, привлеки экспертов. Поговори с герцогами. Есть же среди них разумные люди.

Валя-Кира задумчиво кивнула.

– Ну, с Василием Павловичем всё ясно, – Фёдор коротко поклонился генералу, которого привык считать вторым отцом. – Лучшего командира ещё не придумали. Просьба, Василий Павлович, одна: в ближайшие месяцы дружина должна быть в повышенной боевой готовности. Совет герцогов распустили, гвардию инквизиции тоже… Наверняка будут обиженные. Надеюсь, всё обойдётся мирно, однако всякое может случиться.

– Задачу понял, – коротко сказал Хоробрых.

– Ну, в общих чертах, пока всё, – сообщил Фёдор, утомлённо вытягивая ноги.

– То есть, как это всё? – возопил Корней. – А ты-то сам что будешь делать?

– Я-то? – хмыкнул сын эфира. – Я буду ставить задачи, контролировать исполнение и принимать решения. Естественно, проводить их в жизнь. А также, – он помедлил, – по мере необходимости осваивать и осуществлять контакт с ноосферой.

Валя-Кира во все глаза смотрела на возлюбленного. Откуда что берётся! Вчерашний простодушный сын эфира сегодня демонстрировал начатки государственного мышления и уверенно расставлял кадры. Правда, накануне они всю ночь проговорили с наставником Суй Кием, но всё же, всё же…

– Нормально, – оценил Мориурти. – Считай, катехизис руководителя усвоен. Однако, что же это, господа? Корней остался у нас неохваченным! Ты какой портфель хочешь?

Леший заволновался и показал кукиш.

– Ишь, чего удумал, портфель всучить норовит, – недовольно сказал он. – Ты ещё скажи, в город переехать. Без меня управитесь! А я в лес, к себе. Там теперь после этих зверелюдей тоже порядок надо наводить…

Все понимали, что Корней прав, и хозяин леса нипочём не останется в городе. Но всё-таки стало грустно.

– Как же мы без тебя будем? – безнадёжно спросила Валя-Кира.

– Почему это без меня? – удивился чудесный леший. – И не мечтайте. Навещать стану. А вы ко мне на пикники приезжайте в любое время. Только связь мне какую-нибудь обеспечьте, чтобы, значит, экологические проблемы через вас решать. – Подмигнув Фёдору, Корней значительно добавил: – По блату!

V.

Мориурти, забрав Сидорова, улетел к себе домой. Следом откланялся Василий Павлович, взяв на ночлег Корнея. Назавтра лешего предстояло отправить в родные пенаты.

Наконец-то сын эфира и девушка остались одни…

О, как они целовались! Как прекрасна и желанна была Валя-Кира! Как непривычно робок и нежен был Фёдор!..

– Выходи за меня замуж! – попросил он задыхающимся шёпотом.

Неожиданно девушка резко отстранилась.

– Что случилось? – всполошился боец. – Я тебя чем-то обидел?

Валя-Кира ласково провела по небритому лицу ладошкой.

– Хотела бы я посмотреть на девушку, обиженную предложением замужества, – пробормотала она. – Я тоже хочу выйти за тебя.

– Так в чём же дело?

– Может, и ни в чём. Но я тебе должна сказать одну вещь. Признаться, что ли…

Откинув с лица растрёпанные светлые волосы, баронесса Мильдиабль негромко добавила:

– Дело в том, что я – шпионка кардинала.

Как только до Фёдора дошёл смысл сказанного девушкой, брови бойца взлетели аж до пробора.

– В каком смысле – шпионка?

– В прямом. Он добился моего включения в состав экспедиции, чтобы я за тобой следила.

– Зачем?

– Он никак не мог понять, что в тебе такого особенного и почему император изо всех сил пытался не допустить твоего участия в экспедиции. А я должна была это выяснить.

– Ну, дела, – глуповато сказал Фёдор. Не было у него в эту минуту других слов. Куда-то исчезли.

– Я ничего не могла поделать, – горько продолжала Валя-Кира. – На бумаге канал мой, а на самом деле принадлежит кардиналу. У него таких много. Фактически я просто подставное лицо, наёмный менеджер. И время от времени кардинал заставлял меня выполнять его поручения.

Поднявшись, Фёдор зашагал взад-вперёд по апартаментам. Валя-Кира, обхватив плечи руками, забилась с ногами в угол дивана и тихо, как-то очень по-бабьи, заплакала.

– Значит, всю дорогу ты за мной приглядывала? – строго спросил Фёдор, останавливаясь напротив девушки.

– Д-да…

– Ну и как? – страшным шёпотом спросил сын эфира.

– Доприглядывалась, – всхлипнула Валя-Кира, – влюбилась…

Сердце Фёдора сжалось от любви и нежности. Одним движением он подхватил девушку на руки и стал баюкать, словно ребёнка.

– Ну, коли так, мы кардиналу спасибо должны сказать, – рассудил он. – Не реви, не из чего тут реветь! Эка невидаль – следила… Мало ли кто за кем следит! Люблю я тебя, понимаешь? Счастье ты моё!

И они снова принялись целоваться…

Когда влюблённые, наконец, смогли оторваться друг от друга, было решено лететь к Фёдору, переночевать у него, а назавтра, собрав кое-какие вещи, переселиться в резиденцию и приступить к работе.

Фёдор вызвал по связи дежурного адъютанта. На видеопанели появился старый приятель – капитан дружины Вася Неклюев. Лицо у него было несколько растерянным.

– Ваш геликоптер ждёт на стоянке у входа, Фёдор Николаевич, – доложил он. – И ещё…

Вася замялся.

– Ну, что там? – устало спросил Фёдор. В последнее время он слишком много сражался и слишком мало спал.

– К вам посетители, – неуверенно произнёс Вася.

– О как! – удивился Фёдор. – Кого это на ночь глядя принесло?

Неклюев снова замялся.

– Вы лучше сами разберитесь, Фёдор Николаевич, – промямлил он. – Они тут, в холле, ждут вас.

Пожав плечами, Фёдор взял Валю за руку и направился к выходу. Над дверью висела большая икона «Св. Рейтинг исцеляет послушницу Канделаки от суесловия». Фёдору показалось, что святой косится на него, и при этом неодобрительно хмурится. Задумчиво вздохнув, сын эфира вышел.

Вася не обманул. Несмотря на поздний час, в холле первого этажа телебашни было довольно людно.

Справа от входа стояли Анечка, Танечка, Санечка и Манечка.

Слева собрались Лизетта, Мюзетта, Полетта, Жаннетта, Жоржетта.

Застывшие в несколько напряжённых позах девушки встретили Фёдора вопросительными взглядами. При виде Вали-Киры они отчётливо поскучнели.

Сын эфира оторопел. Дыхание сбилось, ноги неожиданно стали ватными. Он беспомощно оглянулся на Валю-Киру. Возлюбленная смотрела на него так, что Фёдор невольно вспомнил её настоящее имя – Валькирия.

Тогда, виновато улыбнувшись девушкам, сын эфира выпятил грудь, расправил плечи, и, крепко взяв Валю-Киру под руку, твёрдо зашагал на выход.