Фракиец - Кутрис

Ну да, я тоже заметил карты, да и во время схваток были ситуации, когда Герои явно использовали какие-то навыки.

— Но, увы, произносимых ими слов мы не слышим. Надеюсь, в будущем мы сможем решить эту проблему, — продолжил жрец.

— А другие два флага?

— Тоже пьесы об иных событиях, с другими Героями. Но драки и погони всё те же, — охотно пояснил Пелит.

Решил для себя, что непременно посмотрю две оставшиеся «пьесы» попозже, как только найдётся свободное время.

Быстро перекусив вяленым мясом, мы вместе с Пелитом и отрядом из десяти наёмников приготовились спускаться по верёвочной лестнице, что нашлась среди вещей принесенных из старого лагеря.

Предупредили и Марка Туллия, чтобы спустился с подкреплением при получении светового сигнала. С предельной осторожностью спустились вниз. У каждого из нас при себе была лампа, и света вполне хватало для безопасного перемещения.

Дойдя до однорукого трупа, Пелит при помощи воинов засунул тело в торбу, и мы двинулись к решётке.

Увидев зарешечённый проход, жрец разве что не обнюхал решётку.

— Прекрасно, просто прекрасно!.. Сейчас мы разделимся, мы с пятью доблестными воинами останемся здесь и попытаемся выломать эту преграду. — Пелит широким жестом обвел зарешечённый проход. — А ты, мой друг, во главе второй пятёрки обследуешь туннель напротив. Хотя бы одному из нас должно повезти. — Улыбка озарила лицо жреца.

— Ну да, особенно с твоей-то удачей, — улыбнулся я в ответ.

Увидев, что Пелит начал смачивать нижнюю петлю густой и вонючей жижей из горшка, я развернулся и напрямик пошёл в сторону прохода на противоположной стене.

За пару минут пройдя через весь зал и лавируя меж нагромождений железа, мы вышли почти к самому проходу, немного промахнувшись влево.

— Мечи — к бою! Медленно и осторожно — вперёд! — распорядился я.

За первые пять минут пути мы ничего не обнаружили, лишь изредка попадались мелкие кости и непонятный мусор. Наш коридор плавно заворачивал вправо, и если бы я не оставил одну горящую лампу на входе, то заметить это было бы очень сложно.

Как-то неожиданно коридор немного расширился, и по обе его стороны начались тёмные дверные проёмы.

Все встреченные по пути комнаты были не просто разграблены, казалось что из них вынесли все что только можно: ни мебели, ни светильников, при этом следы всего этого были отчётливо видны на полу, стенах и потолке.

В одной из комнат мы обнаружили начавшее разлагаться тело худого мужчины. Он был одет в точно такую же одежду, что была выдана и прочим Героям, за одним лишь исключением: нательная туника с рукавами лежала отдельно от тела. И она была вся исписана буквами эллинского алфавита. Чем-то бурым, судя по всему, кровью, так как вся правая ладонь была запачкана кровью.

Пригляделся, и буквы сложились в слова.

Ἄρρηκτ᾽, ὀμβριμόθυμε, μεγασθενές, ἄλκιμε δαῖμον, ὁπλοχαρής, ἀδάμαστε, βροτοκτόνε, τειχεσιπλῆτα,

И дальше совсем неразборчиво, удалось прочесть лишь отдельные буквы, которые никак не желали складываться в слоги.

Напрягшись, я вслух с трудом прочёл:

— О некрушимый, о духом огромный, о силой великий, демон, оружья любитель, кого победить невозможно, — старательно выговаривая каждый звук, произнёс я.

— Похоже на «Гимн Арею», — сказал один из наёмников.

— Ты знаешь, что это? — заинтересованно спросил я.

Воин прокашлялся и, как будто что-то вспоминая, пару секунд беззвучно пошевелил губами. Вздохнув, произнёс.

О некрушимый, о духом огромный, о силой великий

Демон, оружья любитель, кого победить невозможно,

Смертных людей истребитель и стен городских сокрушитель,

В громе доспехов, владыка Арей, обагрённый убийством,

В месиве боя ужасный, ликуешь от пролитой крови,

Грубый, лишь меч и копьё для распрей тебе вожделённы,

Дикую злобу уйми и труд отложи душегубный!

Лучше согласно кивни на желанье Киприды, сменяя

Подвиг оружья на шутки Лиея, на дело Деметры,

Мира, что счастьем дарит и пестует юность, возжаждав!

— Это гимн посвящен Арею, — пояснил воин.

— Похоже, этот мертвец, пока ещё был жив, поклонялся Арею. Да… Незавидна его участь: получить божественное задание и очутиться в кромешной темноте, — покачал я головой. Проверив торбу, что валялась рядом с туникой, нашёл там оружейную карту с кинжалом и пустую флягу.

Оставив мертвеца в его склепе, мы двинулись дальше. На покрывающей пол пыли, были отчётливо видны следы двух человек. Первые уверенно шли посередине коридора, вторые же, что принадлежали мертвецу, еле плелись, осторожно проверяя дорогу вдоль стены.

— Похоже, у этого однорукого был фонарь или факел, — задумчиво пробормотал я в тишине. Нужно будет его поискать во мху — может, он был магический.

Пройдя ещё примерно две стадии, мы встречали всё так же пустые комнаты, как вдруг коридор кончился железной створкой ворот — поскольку ничем иным эта металлическая стена быть не могла, так как цепочка следов однорукого выходила прямо из середины сомкнутых створок. Подойдя вплотную к двери, я прислушался к происходящему внутри, но смог уловить только своё собственное сердцебиение.

— Может, постучать? — предложил наёмник, что до этого декламировал гимн Арею.

— Ага, а они возьмут и откроют, — возразил я, но, достав кинжал, всё же три раза ударил рукоятью по двери. Раздался глухой звук ударов метала о металл.

Но как я и ожидал, никто нам дверь не открыл, хотя не исключено, что удары эти услышали.

— Смысла тут ждать я не вижу. Возможно, Пелиту удалось открыть решётку. Пошли назад! — скомандовал я.

Спустя полчаса мы вышли к оставленной и всё ещё горящей лампе, но уже на полпути к ней стали слышны звонкие удары металла о метал.

— Если и не открыли решётку, то по крайней мере пытаются. — усмехнулся я.

Подойдя ближе, увидел, что две из трёх петель уже выломаны, и сейчас молотобоец бьёт по последней оставшейся. Призвав наёмника остановиться, Пелит вновь обмазал своим зельем петлю и поджёг её от лампы.

— Пока снова раскаляется метал, поведай нам, что тебе удалось увидеть.

Мой рассказ не занял много времени, так как рассказывать было почти не о чем. Особенно Пелита заинтересовала не железная дверь, а туника, исписанная кровавыми письменами.

— Да, действительно похоже на орфейский гимн Арею, — подтвердил Пелит догадку наёмника.

Не успели мы закончить разговор, как молотобоец вновь начал бить по побагровевшему металлу, и буквально за десять ударов сбил последнюю удерживающую решётку петлю. С ужасающим скрипом и грохотом решётка упала на пол, взметнув в воздух облачко пыли.

— Отлично! Отсигнальте Марку Туллию, что мы пойдём на разведку, — распорядился Пелит.

Один из наёмников принялся подавать лампой какой-то сигнал, и через примерно минуту