Мария Северская - Серебряный ангел
Фекла терпел Сашу с трудом. Настя чувствовала, что пес в его присутствии постоянно настороже.
Она неоднократно повторяла Семушкину, что они могут быть только друзьями, он кивал, но было видно, что совсем ее не слышит.
Слухи по школе по-прежнему ползли. Все одноклассники считали Настю и Сашу парой, и переубедить их было нереально. В итоге Настя плюнула и решила для себя: пусть думают как угодно, она-то знает, что между ней и Семушкиным ничего, кроме дружеского расположения, нет.
По-прежнему встречая в школьных коридорах Портнова, Настя улыбалась ему и чувствовала, как внутри звенит просящийся на волю фейерверк. В ответной улыбке Артема ей то и дело виделась грусть.
Сентябрь, начавшийся зарядившими дождями и холодом, закончился ярким солнцем и почти летним теплом.
В один из вечеров Настя не торопясь брела с вокала домой. Под ногами шуршали листья, фонари высвечивали трамвайные рельсы и лужи, свет преломлялся, лился на мокрый асфальт. В вечерней темноте особенно ярко смотрелись огни проезжающих мимо машин.
Настя наслаждалась запахами осеннего города и тишиной – Семушкин сегодня по какой-то причине не поджидал ее у ворот музыкальной школы и не провожал домой, всю дорогу ведя безостановочный диалог сам с собой.
Настя представляла, как дойдет сейчас до дома, погуляет с Феклой и сядет на подоконнике открытого настежь окна.
Рядом с Портновым теперь можно часто увидеть Ирку, которая прилипла к нему намертво, как Семушкин к Насте. Ирка звонит подруге вечерами, и все разговоры сводятся к Артему: как он на нее посмотрел или что сказал, или к восторгам, что сегодня он даже рассмеялся ее шутке.
Однажды Настя не выдержала и спросила Ирку:
– Зачем ты преследуешь парня, которому не нужна?
Подруга побелела, скрипнула зубами:
– Много ты понимаешь! Он сам еще не знает, что ему нужно, парни – они такие несообразительные. Однажды обязательно поймет, что я – девушка его мечты.
– А если не поймет? – Настя осознавала, что ходит по краю пропасти, что сейчас подруга смертельно на нее обидится и они навсегда разругаются. И с тоской думала о том, как хорошо они общались в прошлом году, когда Ирка еще не решила, что ей любой ценой нужен Портнов. – Ты же такая красавица, Ир. Многие только и мечтают хотя бы постоять рядом с тобой. А ты выбрала парня, которому на тебя плевать.
– Сердцу, знаешь ли, не прикажешь. – Подруга поправила рукой выбившуюся из прически прядь. – А потом, я всегда добиваюсь того, чего хочу. Вот увидишь, я еще и замуж за него выйду. – Она хихикнула.
Настя понимала, что Степанова не привыкла проигрывать, и добиться Артема – для нее своего рода спорт. Ей сделалось неприятно.
– Ну, как знаешь. Только мне кажется, Артем не из тех, кто... – Она запнулась на полуслове.
– Ну, договаривай! – взвилась Ирка. – Не из тех, кто подбирает то, что само просится к нему в руки? Так ты обо мне думаешь? Значит, по-твоему, я – дешевка?
– Нет, не так, – устало проговорила Настя. – Но ты ведешь себя глупо.
С тех пор они больше не разговаривали.
* * *Вытерев Фекле лапы, Настя постирала полотенце и повесила его на батарею в ванной. Все осенью здорово, но эта грязь, которая, учитывая Феклин окрас, особенно заметна на его шкуре...
Когда Настя вошла с чашкой чая в комнату, зазвучала музыка. Девушка не сразу догадалась, откуда идет звук, но, подойдя к открытому настежь окну, поняла, что виной всему Портнов и его гитара. Он снова и снова повторял тему колыбельной из оперы «Порги и Бесс», словно медитировал над ней.
Настя сама не заметила, как начала подпевать, сначала тихо, почти шепотом, затем все громче и громче, и вот уже в полный голос.
Портнов, не переставая играть, медленно повернулся на крутящемся стуле и теперь сидел, глядя на Настю.
Ей казалось, воздух ее комнаты звенит от мощи ее голоса, и весь он пронизан яркими, мерцающими, словно маленькие звезды, блестками, образующимися в той точке, где встречаются их взгляды.
Сейчас в Настином голосе была вся тоска, вся любовь, вся надежда, которую она чувствовала. Она выплескивала в песню все несказанные слова, все тайные страхи и знала, что ее слышат, что этот вдруг возникший между ней и Артемом диалог важнее и больше всех слов, всех не произошедших между ними разговоров, потому что только музыка может выразить то, для чего нет названий ни в одном языке мира.
Мелодия закончилась, дозвучал последний аккорд, и на Настю с Артемом из окон обоих домов полились аплодисменты, кто-то даже крикнул «браво».
Настя тихо улыбнулась и выключила настольную лампу, а потом долго стояла у распахнутого окна, угадывая силуэт Артема в окне тоже мгновенно ставшей темной комнаты.
* * *Помириться с Иркой не представлялось никакой возможности. Она теперь всюду ходила с Леной Воробьевой – серой мышкой из их класса. Лене внимание главной красавицы льстило. Настя то и дело видела их хихикающими на переменах или что-то горячо обсуждающими.
Ей не хватало подруги, но все ее попытки выяснить отношения разбивались вдребезги.
Шел октябрь, и на горизонте уже маячили осенние каникулы.
К родителям Настя решила не ездить, хоть и хотелось их увидеть. Но одна мысль, что придется снова оставить Феклу, сводила все желание на нет. В Норвегию решено было отправиться на католическое Рождество и Новый год. Должно быть, там в это время настоящая сказка.
В последний день четверти к Насте, как ни в чем не бывало, неожиданно подошла Ира.
– Что ж ты мне не сказала, что вы с Портновым соседи? – с ходу упрекнула она.
– Не думала, что это что-то для тебя значит, – пожала плечами Настя.
– Ну ничего себе! Подруга называется! Конечно, значит. Он же мой парень!
Формулировка «мой парень», словно хорошо заточенным ножом, резанула Настю по сердцу. Даже дыхание перехватило.
– Не знала, что вы уже встречаетесь, – едва слышно проговорила она.
– Ну ты, Соболева, и зануда! Если уж так тебе угодно, еще не встречаемся, но все к этому идет. И ты мне поможешь ускорить этот процесс.
– Каким, интересно, образом? – удивилась Настя.
– Пригласишь меня к себе в гости.
– Ну приходи. Чаю попьем. Только при чем здесь Артем? Я его если вижу, то только мельком.
– Ага, значит, все-таки видишь! – обрадовалась Ира.
Этим же вечером они пили чай на Настиной кухне. Настя, сама не зная почему, не пригласила подругу в свою комнату и не сказала, что ее окна находятся как раз напротив портновских.
– В общем, так, – говорила Ирка. – Ты чисто по-соседски подружишься с Портновым и станешь потихоньку капать ему на мозги, какая я замечательная, чтобы он обратил на меня внимание.
– Как ты это себе представляешь? Мы с ним даже не знакомы. – Настя, стараясь скрыть замешательство, вертела в руках чайную ложечку.
– Ну, позвонишь в его квартиру, соли там попросишь. Мол, закончилась, а в магазин идти уже поздно – закрыт.
Настя рассмеялась.
– Ну ты даешь! Соли! Он живет в соседнем доме. По-твоему, я попрусь за солью через двор? При том что я даже код домофона на его подъезде не знаю.
– М-да... – Ирка задумалась. – Плохая идея. О! Я придумала! – Она подняла вверх указательный палец. – Ты натравишь на него своего волкодава. – Она показала глазами на Феклу. – Он его немного покусает, ты извинишься. Так и познакомитесь.
– Молодец. – Настя демонстративно захлопала в ладоши. – Отличная идея! Не жалко Артема-то?
– Мужчин шрамы украшают, – фыркнула подруга.
Какое-то время они посидели молча, задумчиво отхлебывая чай из чашек.
– Короче, что-нибудь придумаешь. Ты у нас отличница, голова хорошо варит, – резюмировала Ирка.
– Не отличница, а хорошистка, – поправила Настя. – Так что не так уж хорошо.
– Ну, это тебе виднее. В общем, ты поняла: мое счастье в твоих руках. Действуй.
Ирка ушла. Настя мыла посуду и думала над разговором. Легко сказать – познакомься. От одной мысли о том, что она может сама к нему подойти, становилось жарко. Да и как она сумеет помочь подруге, если сама, пора себе в этом признаться, по уши влюблена в него?
Внезапно, несмотря на поздний час, ей захотелось выйти на улицу.
Только что закончился дождь, и воздух пах прелыми листьями и мокрой землей. В лицо дул порывистый ветер.
Настя и Фекла по подземному переходу перешли на другую сторону Новослободской улицы и углубились в парк. Фонари горели лишь кое-где, их света явно не хватало даже для освещения асфальтовых дорожек. Фекла тут же унесся в кусты.
Настя медленно брела по аллее, под ноги сами собой ложились алые кленовые листья. Она поддевала их носком кроссовки, подбрасывала в воздух. Было слышно, как в кустах возится пес. Судя по звукам, он нашел не убранную местным дворником кучу листьев и теперь с наслаждением кувыркался в ней. Настя даже позавидовала ему. Она бы тоже с удовольствием сейчас повалялась в пахнущей осенью листве, если бы не прошедший недавно дождь. Перспектива возвращаться домой в мокрой одежде казалась сомнительной.
