Илона Волынская - Приключение в наследство
– Милая, но мои деньги в конце концов достанутся тебе! Почему бы не получать от них удовольствие прямо сейчас? Увидеть Париж – и умереть, – закатила глаза Греза Павловна.
– Тем более я не могу ехать, тетя, а то получится покушение на вашу жизнь ради наследства, – серьезно объявила племянница.
Близняшки хихикнули: а не такая уж она и Нюрочка, эта племянница!
– Торчать в раскаленном городе глупо. И папы не будет еще две недели! На Крым нам денег хватит, поедем машиной, найдем хорошенький мини-отель, будем валяться на пляже, есть персики. И багаж перепаковывать не надо.
Мамин мобильник зазвонил. Она выслушала сообщение с каменным лицом, прикрыла трубку ладонью… и беспомощно поглядела на девчонок:
– Это дядя Денис…
– Майор Владимиров? – переспросила Мурка. Мама кивнула:
– Они с женой были неделю в Турции, потратили все до копейки, сейчас сидят в аэропорту Стамбула… с обратными билетами «АвиаМира». Они потом отдадут, – то ли девчонкам, то ли Грезе Павловне пояснила мама. – Только…
– …лето уже кончится. Даже без Крыма, – заключила Мурка, и они с сестрой поднялись. – Конечно, переводи им деньги, не могут же они там жить! А мы вещи разложим. – И поволокли чемоданы прочь из кухни.
Ближайшей была комната Кисоньки, близняшки дружно ввалились туда, швырнули багаж на пол и плюхнулись на кровать. Делано бодрые улыбочки еще мгновение повисели на губах, потом медленно стекли с уголков. Кисонька совсем не аристократически шмыгнула носом.
– Хотелось на Шри-Ланку, да? – мрачно переспросила Мурка. Кисонька убито кивнула. – Мне тоже. Это все Севка виноват. Он у нас финансовый гений – вот и выяснил бы, что «АвиаМир» собирается обанкротиться, мы бы билеты вовремя сдали!
– Аферист он финансовый, – вытирая глаза, пробурчала Кисонька.
– Тем более должен был эту аферу вычислить! А теперь ему даже претензий не выскажешь.
В ближайшую неделю добраться до Севки, главного финансиста агентства, и впрямь не было никакой возможности. Сева в очередной раз пытался наладить отношения с отцом, и они всей семьей, включая двух младших Севкиных братьев, уплыли по протокам на байдарках. К летнему лодочному походу все Севкино семейство относилось благоговейно: это было единственное время, когда их потерявшийся под напором жизни отец снова становился главой семьи, самым умным и сильным папой. Мобильник Севка в походы не брал: его папа и без того тяжело переносил, что их семью содержит не он, а сын, и Севкины бизнес-разговоры неизбежно разрушали хрупкое согласие.
– Зато он единственный, кому не надо скрывать, что зарабатывает! – Кисонька стукнула кулаком по подушке. Работа в «Белом гусе» давала достаточно денег, чтоб вместе с мамой поехать хотя бы в Крым. Но как объяснить, откуда деньги взялись?
– Вадька уехал в этот свой математический лагерь для победителей олимпиад, и Катьку их мама туда за компанию пропихнула, – вздохнула Мурка. Они даже работать не могли, из всех компаньонов «Белого гуся» в городе, под присмотром Вадькиной/Катькиной мамы Надежды Петровны, остался только символ агентства – боевой белый гусь Евлампий Харлампиевич. Даже Салям, двухметровый бородач, в промежутках между поеданием любимой колбасы салями делавший вид, что это он хозяин «Белого гуся», умотал в горы.
– Вот вернемся первого сентября в школу… «Где были летом?» – сама себя спросила Кисонька. И сама себе мрачно ответила: – «В Интернете! У нас дома самый лучший Wi-Fi!» – и зашипела сквозь зубы, представив себя на фоне загорелых одноклассниц, одаривающих друг друга магнитиками.
Словно задавшись целью немедленно реализовать ее слова, Мурка воткнула в розетку Кисонькин комп и щелкнула кнопкой:
– Хочу посмотреть, что про это банкротство говорят. Ну и Вадьке пожалуюсь, хотя он, наверное, сейчас не в Сети.
– Жаловаться своему парню иди на свой комп. – Кисоньке тоже хотелось посмотреть, что говорят, и тоже пожаловаться – их загадочному английскому компаньону Большому Боссу.
Ох, Большой Босс – это отдельная проблема! С самого начала, с первого дня существования агентства англичанин оставался тайной для остальных компаньонов. Они не видели его лица, не слышали его голоса – только неизменный ник и постоянно меняющиеся адреса электронной почты. Примерно раз в полгода Вадьку разбирало зло на неуловимого англичанина, и он начинал запускать программы-трояны, рассчитывая узнать хоть что-то о шестом совладельце агентства. В ответ каждый раз получал кадр из третьей «Матрицы» с разлетающимися в клочья клонами агента Смита. А месяц назад оказалось: чтобы вытянуть Большого Босса из его убежища, не нужно быть суперхакером. Достаточно всего лишь, рискуя жизнью, остаться в заминированном аквапарке Бердянска, чтобы потом упоенно прижимать мобилку к уху, слушая, как орет на нее насмерть перепуганный Большой Босс. Этот день изменил все, с этого дня их отношения сдвинулись с мертвой точки…
Ага, как же! Это Кисонька так думала, а сам Большой Босс решил иначе. Сперва он просто прервал всякое общение, так что остальные компаньоны замучили Кисоньку подозрительными взглядами и вопросом: «Что ты ему такое сказала?» Кисонька попыталась даже позвонить по номеру, бережно сохраненному в ее мобилке с того безумного, жуткого, но и счастливого дня. И чуть не расколотила телефон об стенку от разочарования – номера больше не существовало. Хорошо хоть никто не видел, как она звонила!
Наконец Большой Босс снова вышел на связь… вроде как ни в чем не бывало: обменивался с Вадькой непонятными компьютерными шуточками, болтал с Муркой, был приветлив с Катькой и терпелив с путающим английские слова Севой, но стоило у компа оказаться Кисоньке, как его письма становились холодно-деловитыми. Такого просто быть не могло! В конце концов, она встречалась с целой кучей парней: она не могла ошибиться! Большой Босс чуть с ума не сошел, когда она оказалась в опасности, он был готов полмира на уши поставить, только бы с ней ничего не случилось! И он не мог, не имел права делать вид, что ничего не было! Он издевается, что ли? Нет, все, последний шанс! Кисонька написала Боссу, что они едут на Шри-Ланку. И отель назвала. Он англичанин, сложностей с поездкой у него быть не может, деньги тоже есть, они их вместе зарабатывали. Если она ему нужна – приедет. И пусть не только она не знает Босса в лицо, но и он ее никогда не видел и понятия не имеет, что ей нет еще шестнадцати, – все равно! Они найдут, увидят, почувствуют друг друга… ну уж она-то точно засечет англичанина, который станет разыскивать по отелю русскую девушку! А если не станет… Тогда она будет знать, что он и правда старый дед, как считает Сева, или компьютерный разум, как думает Катька.
И весь ее хитроумный план накрылся самолетным банкротством! Кисонька всхлипнула. Ну, по крайней мере, она может написать ему сейчас: что пролетела мимо Шри-Ланки, вместо того чтоб лететь на нее. Большой Босс пожалеет, скажет что-нибудь приятное в утешение. Или не скажет. Ну почему у парней, которые совершенно не нужны, всегда есть для нее и приятные слова, и милые подарочки, и даже приглашение куда-нибудь в интересное место! А единственный парень, который нужен… Так даже не знаешь точно, парень ли он!
– Ну и пойду, – усмехнулась Мурка, знающая, что сейчас творится в голове у сестры. Счастливая она, ее Вадька всегда с ней! Ну, кроме того времени, когда он в математическом лагере. – У тебя тут все равно непонятно что… О, а что это у тебя?
Браузер открылся на страничке чата.
– Косинские, Косинские… – Мурка скользила глазами по строчкам. – Это что, все про нас?
– Где? А, это… Да, я недавно подписалась. Все-таки наш предок – историческая личность, предводитель казацкого восстания Кшиштоф Косинский, – в голосе Кисоньки звучала гордость.
– Аж целых пол-абзаца в учебнике истории, – хмыкнула Мурка.
– Тебе мало? У кого из наших одноклассников вообще есть предки из учебника истории?
– Слушай, а они и сейчас что-то про нас пишут! – удивленно, будто обнаружила разумную жизнь в муравейнике, глядела на экран Мурка.
– Не про нас, а про самих себя. У Кшиштофа Косинского было трое сыновей, в этом чате все сплошные потомки. Во всяком случае, они так говорят, – скептически добавила Кисонька, отслеживая глазами появляющиеся строчки. – Ну ерунду же говорят! – возмутилась она.
«Род Косинских идет с XVI века, когда Ленарт, дед Кшиштофа, получил от польского короля Сигизмунда I (если кто не помнит или не знает, наши земли тогда входили в Польшу) имение на Подляшье…» – писал кто-то под ником «синус-косинус».
Пальцы Кисоньки гневно побежали по клавишам:
«В списках войска литовского (а если кто не помнит или не знает, до Польши наши земли входили в состав Великого княжества Литовского! – ехидно добавила она) дважды упоминалась фамилия Косинских, без имени. Только эти безымянные Косинские поставляли в войско всего четырех всадников, а Ленарт – пятнадцать, значит, те Косинские были мелкой шляхтой, а Ленарт выбился в крупную».
