Кирилл Кащеев - Повелительница грозы
– Но мне… недалеко, – косясь на отлично видную в окно кухни пристройку, смутилась Дина.
– Все равно! – подхватывая ее под руку, проворковал чернявый Змиуланыч. – Мало ли кто решит такую красавицу похитить!
Дина в очередной раз перепугалась – как всегда, когда ее называли красавицей. Но сейчас испуг был очевидно меньше, чем вначале – похоже, она стала привыкать. Поддерживая Дину под локотки с обеих сторон – словно она стеклянная, упадет и рассыплется в мелкие брызги! – богатыри удалились во двор. Богдан шел за ними – и хотя был самым младшим, почему-то казался строгим учителем, который за всеми присматривает.
– А ты, Яринка, чего сидишь, як у гостях? – ловя дядьку Мыколу за локоть так же хищно, как младшие богатыри Дину, спросила бабка. – Давай, поворачивайся швидче, бач, посуды сколько!
Ирка обратила злобный взгляд на единственного, кто остался в кухне, – Вука, чавкающего остатками холодца в большой расписной миске. Брызги хрена и прозрачного мясного желе разлетались по скатерти.
– «Близнецы» еще не вернулись? – подрагивающим от ярости голосом поинтересовалась Ирка.
Вук отправил в пасть выковыренный из холодца здоровенный кусок мяса, крепкими зубами рванул хлеб и спросил:
– Тебе они на фиг, коза?
– А они единственные, кто помогает мне посуду мыть! – с откровенным бешенством в голосе бросила Ирка.
Вук задумчиво дожевал – его раздутые щеки опадали, по мере того как холодец отправлялся в желудок – с сожалением оглядел пустую миску и поднялся, с неожиданным изяществом вытирая заляпанную физиономию салфеткой.
– Ну тогда… – сказал он, делая шаг к мойке… Ирка затаила дыхание, – тебе придется подождать, пока они заявятся, – закончил Вук, бросая салфетку в мойку, и, заливаясь почти конским ржанием, удалился.
– А чтоб ты подавился! – рявкнула Ирка, швыряя скомканную салфетку ему вслед. Хохот в коридоре сменился сдавленным кашлем – но обратно Вук не вернулся.
Злобно грохоча тарелками – те, что разобьются, хотя бы не придется мыть! – Ирка принялась сваливать посуду в мойку. А она еще радовалась, когда дядька Мыкола «обаял» бабку, надеясь, что та будет слишком занята, чтоб обращать внимание на происходящее в доме. Кто ж знал, что бабка и впрямь займется непрерывной готовкой, для которой то картошку почисть, то лук нарежь, то пенку сними, а к вечеру «ам!» – и все сожрали, начинай сначала! Бабка так раздухарилась, что даже Дину ужинать звала, та сперва отнекивалась, а сегодня пришла. Или богатыри ее затащили. Ирка ничего не имела против Дины за столом, кроме одного – это еще одна тарелка, которую надо мыть! А вот как раз «близнецов», молча, без единого слова, отскребавших пригорелые кастрюли и сковородки, сегодня нет!
– Давай помогу, – раздался тихий голос за спиной.
Ирка замерла, уставившись на бьющую в мойку толстую струю воды. Сперва твои самые близкие друзья становятся друг другу… ну, немножко больше, чем друзьями… А потом появляется девушка – застенчивая красавица с золотыми волосами, – и друзья между собой даже разговаривать не желают! А что делать ей? Ирка понятия не имела, знала только, что хочет одного – расколотить хоть часть сваленной в мойку посуды о Богданову голову! Об его дурацкую, пустую башку!
– Ир, ты что – со мной не разговариваешь? – тихо спросил Богдан.
Ирка не оглянулась, только невольно дернула спиной, лопатками чувствуя устремленный на нее взгляд.
– Я хотел тебе сказать… – начал Богдан. – Дина, она…
Ирка снова дернулась – будто от удара током.
– Ты собираешься обсуждать Дину – со мной? – напряженным тоном спросила она. Желание швырнуть в Богдана чем-нибудь тяжеленьким стало почти непреодолимым.
– А… а с кем мне ее обсуждать? – растерянно спросил Богдан.
– Не знаю, – железным тоном отчеканила Ирка. – Попробуй с Федькой или Ерусланом поговорить – им наверняка интересно будет!
Они, конечно, с Богданом друзья, но она, наверное, никогда не поймет мальчишек! Неужели ему наплевать, что чувствует Танька?
– При чем тут Федька с Ерусланом? – недоумевающее спросил Богдан.
Ирка слышала, как он топчется в дверях.
«Шел бы ты уже отсюда!» – устало подумала она.
– Ладно… Может, потом… – словно поймав ее мысль, пробормотал Богдан. Потоптался еще немного… – Нет, вот кого я никогда не пойму, так это девчонок! – в сердцах выпалил он.
Ты посмотри на него – не понимает он! Конечно, все ведь так просто и доступно – у Дины спутанные золотые волосы, бездонные глаза и хрупкая фигурка, и вся она странная и неземная, и вообще похожа на эльфийку из фэнтези, которое ты так обожаешь! А Танька обычная местная ведьма, и знаешь ты ее всякую – и полненькую, и похудевшую, и расстроенную, и зареванную, и разъяренную. Это для Ирки Танька с ее железным характером, злым языком и, как говорит бабка, «профессорскими мозгами» стоит десятка переполошенных куриц вроде Дины – но ведь парням свою голову не приставишь! Иначе разве бегали бы они… ну хотя бы за капризной стервозиной Людкой, с которой Андрей до Ирки встречался?
Сзади чуть колыхнулся воздух – даже не оборачиваясь, Ирка поняла, что Богдан ушел. Она криво усмехнулась. Танька, конечно, никогда в жизни с этим не согласится, но на самом деле ей с Богданом даже повезло.
– По крайней мере, он не пытается ее убить, – пробормотала Ирка.
– Кто кого хотел убить? – сзади опять послышался голос. Прям вечер визитов! На сей раз Ирка обернулась.
Как всегда, склонив голову к плечу, Дина смотрела на нее с видом веселого любопытного щенка.
– Это ты сериал рассказываешь? Мне твоя бабушка позволила целую серию посмотреть! – не дождавшись ответа, затараторила она. – Я ничего не поняла, но мне очень понравилось! Люди так интересно живут – сперва сильно любят друг друга, а потом страшно мстят!
– И совсем не моют посуду, – буркнула Ирка. – Хочу переселиться в сериал!
– А… так можно? – неуверенно поинтересовалась Дина.
Ирка покосилась на нее – златовласка вопросительно хмурила бровки, похоже, и впрямь ожидая ответа на свой вопрос. Ирка давно бы уже решила, что Дина для каких-то своих целей разыгрывает представление, иногда сильно переигрывая, если бы… если б не исходящее от златовласки ощущение щенячьей восторженной наивности – совершенно искренней, уж тут Ирка ошибиться не могла. В конце концов, ей такие вещи чувствовать положено. По работе. Она усмехнулась.
– Что можно? – слегка ехидно поинтересовалась она.
Всегда любопытно наблюдать, когда Дина по реакции окружающих понимает, что ляпнула не то. Она тогда начинает вертеться, переминаться с ноги на ногу, крутить что-нибудь в руках, лихорадочно придумывая отмазку. Вот и сейчас она торопливо присела на корточки, подобрала валяющуюся на полу салфетку и принялась ее теребить.
– Я… я хотела спросить… А можно мне… – Дина нервно разгладила ладошкой свою старомодную юбку, – можно мне одежду постирать? А то уже очень грязная… – тихо добавила она.
Ирка уставилась на нее критически. Может, выдать ей тазик и кусок хозяйственного мыла и отправить обратно в пристройку – пусть мучается? Ирка смотрела на застывшую в покорном ожидании Дину, готовую согласиться на все, что хозяйка дома скажет, – и безнадежно махнула рукой.
– Ладно, брось свои шмотки в машинку… Я все равно скатерть стирать буду, заодно и твое выстираю, – и она снова вернулась к посуде.
– А… А скоро ты? – робко поинтересовалась у нее за спиной Дина.
– Не знаю, – злорадно отрезала Ирка, забирая со стола и вываливая в мойку последние тарелки. Куча посуды забила мойку так, что для струи воды там уже не оставалось места! – Сперва мне надо всю эту гору перемыть… – Ирка принялась выставлять лишнюю посуду обратно. – Потом еще печь хлеб…
Дина снова задумчиво сдвинула бровки, на лице ее отражалась такая бурная работа мысли, что невольно хотелось сказать – брось, не напрягайся!
– Я поняла! – вдруг радостно вскричала Дина. – Я все придумала! Я тебе помогу! – с видом торжествующего первооткрывателя выпалила она. – И тогда ты справишься быстрее!
Ирка даже обернулась и во все глаза уставилась на Дину. Надо же, такие глубокие размышления привели к столь потрясающе верному, можно сказать, судьбоносному выводу!
– Давай я хлеб испеку! – предложила Дина, чуть не прыгая от восторга, – золотистые волосы, как всегда, цеплялись за стулья и ручки кухонных шкафов.
Ирка скривилась – ну да, покидать в хлебопечку молоко, муку и дрожжи проще, чем отскребать грязные тарелки. Но зато хоть одно дело будет сделано!
– А ты сумеешь? – с сомнением спросила она.
– Я много такого, что тут, у вас, делать надо, не умею, а хлеб печь очень даже умею! – надула губки Дина.
– Тогда вперед! – согласилась Ирка и ткнула пальцем сперва в хлебопечку, а потом в шкафчик, где хранились мука и дрожжи. – Яйца на верхней полке! – она кивнула на холодильник. – Бери только желтки, тогда хлеб золотистый получается!
