Марина Серова - Шаг влево, шаг вправо
Суп Сергей Федорович съел, в морковном салатике лишь поковырялся, а на тефтели с картофельным пюре его уже не хватило. Выпив стакан минеральной воды, он поднялся к себе, так и не проронив ни слова. А у меня проснулся аппетит, поэтому съела все, что подала мне Антонина, и теперь ждала кофе, надеясь, что он простимулирует интенсивную работу моих мозгов. Мне ведь тоже было о чем подумать! Я считала несправедливым обогащение Хрековой и Наумова за счет краденных (причем не единожды!) музейных экспонатов. Откровенно говоря, мне очень хотелось, чтобы раритеты вернулись в наш «Эрмитаж».
Кофе, сваренный Антониной, оказался напитком средней степени паршивости. Все-таки его приготовление требует участия души, поэтому для меня это – определенный ритуал, иначе говоря, священнодействие. Тоня в него, определенно, не была посвящена. Ну что ж, это – удел избранных! Я с трудом допила чашку, которая, кстати, была чайной, а не кофейной, и встала из-за стола. Говорить «спасибо» было некому – Тоня вышла на улицу, чтобы выбросить мусор.
Уже на лестнице я почувствовала запах сигаретного дыма. Ну что за привычка курить в спальне? Постучав, я вошла.
– Татьяна Александровна, я хочу вам сказать, что вы довольно быстро справились с работой, которую я вам поручил. Сумели-таки сорвать те нелицеприятные ярлыки, которые я навесил на своих детей. Я очень рад признать, что был не прав. Что же касается ошибки, которую вновь совершила Арина, то она… не смертельна. Если уж этот дом уйдет в счет уплаты банковского долга, мы вернемся обратно в нашу старую добрую квартиру в Алтайском переулке. Раньше ведь мы там жили – все впятером, значит, и вчетвером поместимся. И потом, сколько мне еще осталось времени?
– Сергей Федорович, не говорите так! – вставила я, прервав его монолог.
– Я говорю, как есть. Мой век подходит к концу… Ладно, не будем о грустном. Вернемся к делу! Поскольку расследование закончено, вы можете собрать все свои «жучки». Они нам действительно помогли, но больше уже не понадобятся. Антонина скоро уйдет, так что она не будет вам мешать.
– Погодите, а как же драгоценности? – растерялась я.
– А что – «драгоценности»? Вы же знаете, что они не являются моей собственностью. – Степанов потушил сигарету, но остался стоять у окна.
– Знаю, но разве вам не обидно, что они так и не вернулись в музей, а попали в чьи-то корыстные руки?
– Обидно – не обидно, это уже неважно. Сам виноват, что так случилось! Знаете, вся эта ситуация очень напоминает мне детскую сказку о Курочке Рябе. Подобно тому деду, да и бабке, я не сумел распорядиться золотым яичком, и тогда им по-своему распорядилась мышка, которую они и не звали… Ну что здесь поделаешь? Кусать локти бесполезно, остается только смириться с произошедшим. Вот и я намерен смириться с тем, что антиквариат… уплыл. Если честно, я сейчас – впервые за двадцать с лишним лет – почувствовал себя свободным! – признался Сергей Федорович. – Пока я был хранителем золотого футляра для молитвослова и песочных часов в драгоценном корпусе, я чувствовал свою ответственность за их дальнейшую судьбу. Теперь эта ответственность с меня снята. Спасибо вам, Татьяна Александровна, за все! Если бы судьба – в лице врача Александра Николаевича – не послала мне вас, я просто извел бы себя подозрениями. Но было бы гораздо хуже, если бы я решился предъявить Косте и Арине свои обвинения. К счастью, этого не произошло. Вся эта история заставила меня переосмыслить всю мою жизнь и понять, что семья – это самое главное, это то, ради чего мы живем. Не работа, не деньги, а именно семья! Надо доверять своим близким… Кстати, Антонина ушла.
– Хорошо, я пойду и соберу «жучки». Вы составите мне компанию?
– Нет, я вам полностью доверяю.
Я не могла настаивать на том, чтобы Степанов оплачивал продолжение моего расследования. В конце концов, он – пенсионер, стесненный в денежных средствах. Практически все, что он накопил, ушло на оплату моих услуг. Да и дальнейшая судьба музейных экспонатов его почему-то не интересовала. Основную задачу клиент считал выполненной – он убедился в невиновности своих детей. Что касается меня, то я испытывала некоторую неудовлетворенность, ведь преступники остались безнаказанными. Увы, мне оставалось лишь снять дом с прослушки, попрощаться с клиентом и вернуть в клинику «Сантэ» реквизит медсестры. Впрочем, было и еще одно незаконченное дело. Я обещала Сашке обналичить его денежный приз.
Собрав «жучки», я вернулась к клиенту и спросила:
– Когда ваш внук вернется домой?
– По понедельникам у него тренировка поздно заканчивается, так что Арина привезет Сашу к ужину.
– Придется, как мы и договаривались с Александром, приехать к вам завтра.
– Для вас, Татьяна Александровна, мой дом всегда открыт. – Клиент, теперь уже бывший, похоже, собирался польстить мне этим замечанием, но у него не получилось.
Мне бы хотелось услышать, что он намерен довести дело до конца – отыскать драгоценности, чтобы наконец передать их в музей, но он этого не сказал. Я уезжала из Калиновки с чувством глубокого неудовлетворения. Невольно вспомнилось последнее предсказание гадальных двенадцатигранников: «Вы понапрасну растрачиваете свое время и средства». Может, они это не про Скобцова сказали, а про все мое расследование в целом? В этот раз у меня не возникло ощущения завершенности дела. Правда, имелась слабая надежда на то, что в течение следующих суток Степанов изменит взгляд на ситуацию с антиквариатом, попавшим в корыстные руки.
* * *На следующий день я приехала в Калиновку к двум часам дня. Саша был уже дома. Может быть, он даже удрал с последнего урока, чтобы поскорее получить вожделенный приз. После обеда мы уединились в его компьютерном классе. Виртуальный шопинг – вещь очень увлекательная, и я в последнее время активно им занимаюсь, поэтому точно знаю, каким именно интернет-магазинам можно доверять. Мне повезло: сегодня в одном из них были просто фантастические скидки, поэтому я бросила в мою покупательскую корзинку не только сапожки и пуховик, но еще и пару блузок. Компьютерный гений оплатил мою покупку своими виртуальными деньгами. Когда я вручила Сашке наличку, его глаза залучились от счастья, но быстро потухли. Вероятно, он осознал, что половину этой суммы ему придется отдать Максу.
– Не переживай! – приободрила я его. – Уверена, это не первый твой приз. Как знать, может, ты когда-нибудь Нобелевскую премию получишь!
– Скажете тоже, – поскромничал паренек.
– А что ты с оставшимися деньгами сделаешь, если это не секрет? – поинтересовалась я.
– Я еще не решил. Наверное, куплю какие-нибудь примочки для компьютера. Кстати, а что с вашим компом?
– Саша, ты оказался прав: мой компьютер был под завязку забит информацией. Кое-что я выбросила, что-то заархивировала, так что сейчас мой ноут стал нормально грузиться. Спасибо тебе за дельный совет.
– Пустяки. – Тинейджер крутанулся на своем винтовом стуле на триста шестьдесят градусов. – Обращайтесь, если что…
– Саша, а я ведь сегодня последний день у вас работаю.
– Почему? – В глазах паренька промелькнуло искреннее сожаление. Похоже, я была единственным человеком в этом доме, с кем он мог свободно и непринужденно общаться. Матери и деду в последнее время было не до него, а с домработницей у Саши просто не имелось общих интересов.
– Лечащий врач решил, что твой дед практически выздоровел. Уколы ему больше делать не надо. Саша, дай-ка мне свой телефончик, – попросила я. – Вдруг мне понадобится снова обратиться к тебе за скорой компьютерной помощью?
– Хорошо. – Подросток взял со стола свой телефон. – Говорите свой номер, я вам позвоню, потом запомните.
– Набирай! – И я продиктовала Сашке номер своего мобильного.
Я еще немного пообщалась с тинейджером, а затем поднялась к Сергею Федоровичу. Мы поговорили с ним о том о сем, но только не о продолжении расследования. Я поняла, что вчерашняя «точка» так и останется «точкой», и стала прощаться:
– Ну, ладно, я пойду. Наверное, мы с вами больше не увидимся?
– Вероятно, – подтвердил Степанов с грустной улыбкой на губах. – Мне было очень приятно с вами общаться, но дело закрыто. Да и с медицинской точки зрения я больше не нуждаюсь в постоянном наблюдении. Завтра утром я попрошу Юрия Васильевича, чтобы он поставил Арину в известность, чтобы ваше исчезновение не вызвало у нее никаких вопросов. Пойдемте, я провожу вас.
– Пойдемте.
Из Калиновки я поехала в клинику «Сантэ», чтобы отдать халатик и чемоданчик с аптечкой. С Полозовым мне пообщаться не удалось, он был на операции. Звонарев, которого я встретил в коридоре, сухо ответил на мое приветствие и сразу же скрылся в чьей-то палате. В результате я оставила свой «реквизит» секретарше главврача и покинула клинику.
Вечером мне позвонил новый клиент, точнее клиентка, и я втянулась в очередное расследование, с которым справилась за пару дней и получила полное удовлетворение от проделанной работы.
