Ольга Баскова - Обреченный жених
– Вы к кому?
– Мне нужен следователь Радченко.
– О встрече договаривались?
Пименов протянул ему журналистское удостоверение, на которое полицейский даже не взглянул:
– Я спрашиваю, о встрече договаривались? Он вас ждет?
– Если вы не желаете пропустить меня, то доложите ему о моем приходе, – попросил журналист. – Возможно, он не простит вам потом, что вы не дали мне с ним пообщаться.
Толстый сержант замер. Лицо отразило работу мысли.
– Ладно, – махнул он рукой. – Сейчас ему позвоню.
Александр отошел от окошка, продемонстрировав свою воспитанность. Вскоре сержант громко окликнул его:
– Он вас примет. Кабинет номер пять.
– Огромное спасибо.
Кабинет Радченко находился на первом этаже. Как только журналист оказался у двери, она распахнулась, и на пороге появился мужчина неопределенного возраста, невысокий, темноволосый, с залысинами. Его маленькие черные глазки пробежались по непрошеному гостю.
– Вы, что ли, журналист? – спросил он писклявым голоском, обладательницей которого вполне могла быть и женщина.
Пименов вытащил удостоверение.
– Чтобы отпали любые сомнения, – сказал он. – А вы Юрий Данилович?
– Он самый, – неприветливо представился следователь и пригласил в кабинет: – Проходите, раз пришли.
Александр пристроился у распахнутого окошка. Казалось, в кабинете Радченко было еще жарче, чем на улице. Рубашка на спине сразу взмокла.
– У вас ко мне дело? – осведомился следователь.
– Вы угадали, – улыбнулся Пименов.
– Слушаю вас.
– Меня интересует дело водителя-дальнобойщика Руслана Вербаты, – пояснил журналист.
На лице следователя появилось удивление.
– Вербаты? С ним, мне кажется, все понятно.
– Мне не все. Проясните обстановку.
Радченко достал грязный носовой платок и шумно высморкался.
– Значит, его дама приходила к вам? Сначала она обивала пороги правоохранительных органов и, когда это не помогло, потащилась в редакцию. Я прав?
– Допустим.
Он пристально посмотрел на Александра:
– Конечно, прав. Молодой человек, хотите совет? Спровадьте эту даму культурно. В этом деле вы не найдете для себя ничего интересного. Водитель совершил наезд на девочку. На его несчастье, она оказалась еще и беременной. Ему дали по минимуму. Вот и все.
– Тогда почему отстранили Максимова? – задал вопрос журналист. Радченко сжал кулаки, но сумел перебороть охвативший его гнев.
– Это не я его отстранял. Начальству, как говорится, виднее.
– Понимаю, – Александр прикинулся простачком. – И все же я должен провести хоть какую-нибудь работу. Тогда мне легче будет спровадить эту женщину. С кем бы вы мне рекомендовали пообщаться?
Он побагровел:
– Вот что, парень, вали-ка отсюда на все четыре стороны. Вы, писаки, стали что-то слишком бойкими. И чтобы я тебя не видел поблизости.
– Меня таким образом выпроваживали люди, за которыми водятся грехи, – констатировал Пименов. – Разумеется, я уйду. Уж больно спертый у вас воздух. Не хотите обзавестись кондиционером или хотя бы дорогим одеколоном? Здорово воняет.
Радченко сжал кулаки. С его тонких обветренных губ уже готовы были сорваться нелицеприятные фразы, однако Пименов не дал ему возможности высказаться. Он громко хлопнул дверью.
Глава 3
Оказавшись на улице, журналист выдохнул. Воспоминания о следователе вызвали тошноту. Молодой человек направился к ларьку и купил бутылку ледяной воды. Она немного освежила журналиста. Теперь он не сомневался: Татьяна права, и Руслан невиновен. Кому-то очень хотелось посадить его. Но зачем? Это еще предстояло выяснить. Хорошо, что Максимов пообещал ему организовать свидание с Вербатой через своего знакомого. В такой ситуации обращаться с просьбой разрешить ему встречу с заключенным в прокуратуру или МВД совершенно бесполезно, даже если они с шефом выдумают очень уважительную причину. Александр остановился под старой акацией и достал из кармана листок с теми адресами и телефонами, которые оставила Пронина. Следовало посетить мать девочки и расспросить побольше о дочери. Ведь о самой пострадавшей Пименов до сих пор ничего не знал, даже не видел фотографии.
Мать Алины, Эльвира Вихляева, жила на холме в трехэтажном старом доме сталинской постройки. Обшарпанная дверь с трещинами говорила о плохом материальном положении. Журналист нажал на кнопку звонка, очень сомневаясь, что тот ответит, однако по квартире разнеслась переливчатая трель. Послышались шаркающие шаги, и хриплый голос поинтересовался:
– Кто там?
– Вы Эльвира Павловна?
– Что надо? – вопросом ответила женщина.
– Поговорить с вами.
Она открыла дверь на цепочку. В коридоре царил полумрак, и ему не удалось ее разглядеть.
– А вы кто?
Когда Эльвира дыхнула на молодого человека, он поморщился. Хозяйка квартиры была пьяна.
– Я журналист, – представился Пименов, – мне необходимо с вами пообщаться.
Маленькие заплывшие глазки пробежались по его фигуре:
– Заходи, если надо. Ты без угощения?
Он сразу смекнул, какого угощения она жаждет:
– Оставлю в благодарность денег, потом сами сходите в магазин. У меня все расписано по минутам.
Это ее взбодрило.
– Залетай, раз хороший человек.
В двухкомнатной квартирке можно было вешать топор. Запах сигаретного дыма смешался с запахами пота и нечистого белья. Она взяла его за локоть и повела в гостиную. На телевизоре и обеденном столе, не покрытом скатертью, лежал слой пыли толщиной в палец. Бутылки с водкой, стаканы и тарелки с закуской пачкали полировку. Эльвира уселась на пуфик, из которого торчала вата.
– Дорогой гость – только на диван, – приказала она.
Александр покосился на сбитые грязные простыни.
– Я лучше постою, – предложил он.
– Постой, – согласилась женщина и взяла в руки бутылку. – Тебе полный?
– Извините, но я на работе, – отмахнулся журналист.
– Хорошо, – не огорчилась Вихляева. – Тогда я одна.
Она быстро осушила стакан и снова потянулась за бутылкой. Александр понял: надо ловить момент. Возможно, через десять минут она уже ничего не скажет.
– Меня интересует ваша дочь Алина, – начал молодой человек. Эльвира посмотрела на него и скривила рот:
– Она сдохла.
В этой фразе не было ни сожаления, ни горечи. Мать заливала спиртным явно не это событие.
– Вам ее не жалко? – удивился журналист.
– Алинка с рождения была тварью, маленькой гадиной, – пояснила Эльвира. – Таких не жалеют.
– Но она ваша дочь… – попытался воззвать к ее чувствам Пименов. Женщина снова наполнила стакан.
– Да, мне не повезло. А она получила по заслугам. Я просила следователя, чтобы тому парню, который сбил ее на дороге, много не давали или вообще отпустили, но он меня не слушал. – Язык начинал заплетаться, ее все больше развозило. – Алинка могла жить в шоколаде. – Каждое слово уже давалось ей с трудом. – Я всегда мечтала о таком парне, как Игорь Болотов. А эта развратная тварь кривила от него свою смазливую рожу.
Журналист достал блокнот и быстро записал имя и фамилию кавалера Алины.
– Ваша дочь ждала ребенка от него? – спросил он. Эльвира вдруг хихикнула:
– Вряд ли. Я же сказала, она кривила от него рожу. И вообще я больше не хочу о ней говорить. Меня коробит от одних воспоминаний о ней и ее подружках, которые заглядывали ей в рот. Особенно Тонька Милованова. Их тоже ждет расплата. Вот увидите. – Тонкая, в жилках, рука дрожала. Спиртное пролилось на стол, но Вихляева не обратила на это внимания.
– Давай деньги, – твердо сказала она. Александр покорно положил на засаленную поверхность стола пятьдесят гривен.
– Здесь больше, чем на одну бутылку. Однако я приду еще.
– Ладно, давай.
Журналист знал: женщина уже дошла до нужной кондиции и сейчас упадет на пол или диван. Сегодня от нее ничего не добьешься. Он вышел в коридор и распахнул дверь. Дама не шевельнулась. Пименов быстро сбежал по лестнице. Его визит к этой женщине не был бесполезным. Из проспиртованной дамы удалось выудить парочку имен и фамилий. Это радовало. Александр вылетел из подъезда и столкнулся с сухонькой старушкой, пытавшейся втащить две неподъемные сумки с продуктами на ступеньки. Он остановился и предложил свою помощь. Женщина поблагодарила, и вскоре Пименов вновь оказался на этаже Эльвиры Вихляевой. Бабушка жила напротив квартиры матери пострадавшей девочки.
– Чуете, как у нас пахнет? – поинтересовалась старушка. – А все из-за Эльки. Пьет, как сапожник. Как еще с работы не выгнали. Впрочем, там, наверное, еще и жалеют: мол, дочь потеряла.
Пименов не подал виду, что знаком с Эльвирой.
– Она потеряла дочь?
– Девчонку сбил грузовик, – сказала бабушка. – И, думаю, она была выпившей. В последние годы Алина совсем отбилась от рук. Однако в этом я виню только Эльку. Воспитанием дочери она не занималась, устраивала свою личную жизнь. Знаете, сколько ее мужиков повидал наш подъезд? Когда Алинка была маленькой, то путалась, кого же называть папой. Впрочем, папы менялись с лихорадочной быстротой. Я понятия не имею, регистрировала ли Элька свои отношения хотя бы с одним. Сейчас, говорят, модны гражданские браки. А по мне, так это обычное сожительство.
