Екатерина Гринева - Хозяин ее судьбы, или Если свадьба состоится

– Есть. А что?

– Мне нужен телефон Власова Дмитрия. И чем скорее, тем лучше. Сможешь его достать?

– Попробую. Все, что от меня зависит, сделаю. Завтра же отзвонюсь своим коллегам во Францию, все, что они там накопают, передам тебе.

Получается, что я должна сидеть и ждать информацию о Власове. А когда они придут, эти вести? Через день, два, и придут ли вообще? Удастся ли Тате достать его телефон? Что я еще могу сделать сейчас? В каком направлении мне двигаться? А если и настоящему отцу на Русю наплевать? Или он не поверил в их угрозы? Руся…

– Ладно, собираем вещи и уходим. Мешкать не стоит.

Хозяйка разохалась, когда мы сказали, что покидаем ее: терять постояльцев ей не хотелось.

Мы выехали из города. Тревожные ощущения не покидали меня всю дорогу; я часто смотрела в верхнее зеркальце, опасаясь погони, но никого не заметила. Или я просто была недостаточно внимательна и поэтому не увидела «хвоста». Тата спала на заднем сиденье, а я смотрела прямо перед собой, нахмурившись. Руся по-прежнему была для меня «вне зоны доступа», и как найти ее, я не знала. Информации было много, но толку – ноль. Возможно, когда я свяжусь с Власовым, что-то прояснится. Я рассчитывала в этом деле на Тату, которая уже видела десятый сон, судя по ее полуоткрытому рту и легкому посапыванию. Ехать ко мне тоже опасно. Следовало бы остановиться где-то в Москве. Но где? Подруг и близких знакомых у меня не имелось, обратиться с просьбой о ночлеге не к кому. Я растолкала Тату и объяснила ей наше положение. Протерев глаза и взъерошив волосы, она зевнула и сказала:

– У меня есть одна институтская знакомая. Может, она приютит нас на время? Телефон ее у меня есть. Мы с ней примерно раз в год перезваниваемся и спрашиваем, как дела. Такой традиционный звонок. Инна – неплохая девчонка, думаю, она нас выручит.

– Звонить еще рано, сейчас половина шестого утра. Придется подождать хотя бы до семи часов.

– Сошлюсь на экстренные обстоятельства. Инка – баба деловая, она понимает, что такое внеплановый форс-мажор. А у нас сейчас именно такая ситуация. Не находишь?

Набрав телефон Инны и получив согласие на наш приезд, Тата положила сотовый в сумку и воскликнула:

– Все устроилось!

Инна не задала нам никаких лишних вопросов, а просто дала ключи от свободной квартиры и сказала, чтобы мы звонили, «если потребуется помощь». Это была крупная, уверенная в себе брюнетка с длинными волосами, с массивными золотыми серьгами в ушах.

Трехкомнатная квартира Инны размещалась в престижном районе, она была обставлена новой мебелью, большая кухня была буквально нашпигована современной бытовой техникой.

– Она вроде бы собирается продать эту квартиру, – пояснила Тата. – Но пока мы можем здесь пожить.

– Ты, – уточнила я. – Ты будешь здесь жить! И никуда не станешь соваться. Обещаешь?

– Да.

– Никуда, – повторила я. – Но лучше бы тебе уехать в Америку.

– У меня отпуск, и я никуда не уеду. А может быть, я и продлю его.

– Это неразумно.

– Уж как есть.

Тата сходила в магазин и принесла продукты. Пока она ходила, я набрала номер Виктора Петровича. Он дал мне телефон «ковбоя», и скрепя сердце я позвонила парню. Он, естественно, не вспомнил меня, и мне пришлось объяснять, кто такая я. В ответ раздался краткий смешок, мне захотелось бросить трубку и больше с ним не общаться. Но я помнила о Тате – она не отстанет от меня, если я не найду себе помощника, – и эта мысль, а также уверенность, что подругу надо оградить от всех неприятностей, заставили меня продолжить разговор. Протеже полковника, которого звали Сергеем Баклановым, согласился мне помочь, и мы договорились встретиться через час неподалеку от дома, где я сейчас находилась.

«Ковбой» опоздал на пять минут, о чем я не замедлила ему сообщить.

– Пробки, – сказал он, улыбаясь. – Простите великодушно.

– На первый раз прощаю.

– Понял, – кивнул он.

Я искоса посмотрела на него: не смеется ли этот тип надо мной? Но вид у него был вполне серьезный, и я успокоилась.

– Зачем вызывали?

– Дело есть.

– Это понятно. На ходу будем беседовать или все-таки отойдем в сторонку?

– Лучше отойти.

– Я тоже так считаю. Вы на машине?

– Да.

– Тогда предлагаю пересесть в мою тачку и отъехать на полчасика. Вас это устраивает?

Мы так и сделали. Сергей вел машину аккуратно, сосредоточенно смотря на дорогу. В машине мы почти не разговаривали. Так, обменивались изредка односложными репликами.

Мой спутник притормозил у кафе с названием «Веселый Билли», мы вышли и через пару секунд очутились в зале, стилизованном под американский Запад. Со стен на нас смотрели ковбои, покорители бескрайних прерий, персонажи популярных вестернов. Большая картонная фигура ковбоя с «кольтом» в руке стояла у входа.

– Это ваше любимое заведение? – не удержалась я.

– Не отрицаю.

Мы сели за столик. Сергей заказал пиво, я – кофе.

– Слушаю. – И он забарабанил пальцами по столешнице.

Боюсь, мой рассказ отличался некоторой долей сбивчивости. Под его взглядом я ощущала некую неловкость, и мне хотелось поскорее закончить свое повествование. Когда я замолчала, он отхлебнул глоток пива и спросил:

– А чего же вы хотите от меня?

– Помощи.

– Какой именно?

– Ну… – я запнулась. – Быть рядом со мной.

– Рядом, – медленно повторил он. – То есть охранять вас двадцать четыре часа в сутки? Или требуется что-то еще?

Я невольно нахмурилась:

– Что вы имеете в виду?

– Ну, может, и мои мозги вам нужны в придачу? Разработка спецоперации?

– С мозгами я справлюсь сама.

– Не думаю. Во-первых, нужно все как следует продумать, прежде чем рваться в бой. Во-вторых, на войне, деточка, как на войне. Здесь одной охраной не спасешься.

– А вы… простите, где работали?

– В спецназе. Такой ответ вас устраивает?

Я посмотрела на свои руки: они мелко подрагивали.

Неожиданно он накрыл мою руку своей.

– Бояться не стоит. Страх не должен бежать впереди человека. Это гибельно для психики.

– Я… – мне захотелось расплакаться. Предательская слезинка выкатилась из правого глаза и потекла по щеке.

Мужчина дотронулся до моей щеки и пальцем осторожно смахнул слезу.

– Помощь я вам обещаю. А со слезами справляйтесь сами.

– Спасибо.

Серые глаза пристально смотрели на меня.

– Я вам заплачу. Сколько вы хотите? – спросила я.

– На ваше усмотрение. Дайте, сколько сможете, старому солдату на пропитание, пиво и девочек.

– Пиво и пропитание я вам гарантирую. С девочками справляйтесь сами, – ехидно поддела я его.

– О! – Он поднял вверх руки. – Девочки – это не проблема. Женщин в России всегда хватало. Так что этот вопрос закрыт.

– А идите-ка вы к черту! – внезапно разозлилась я, вставая.

Он резко схватил меня за руку:

– Истерить-то не надо. Нервы вам еще понадобятся. В передрягу вы влипли нешуточную. – Он отпустил мою руку и кивнул: – Сядьте!

Я села обратно на стул и потерла руку. Схватил он меня сильно, и она болела.

– Больно? Простите, я не соизмерил свою хватку с женской слабостью.

– Извинения принимаются.

– И когда мы приступаем?

– Завтра.

Вернувшись к Тате, я изложила ей «итоги» нашего знакомства.

– Теперь я за тебя спокойна, – заключила Тата.

– Я за себя-то теперь как раз не спокойна! Нахлебаюсь я еще с этим «ковбоем»! Но это уже мои проблемы. Главное, что ты можешь спокойно возвращаться в Америку.

– Об этом даже и не мечтай, – замахнулась она на меня полотенцем. – Останусь здесь и буду поддерживать тебя на расстоянии.

– Смотри, не засветись.

– Не боись. Я – девочка умная, и дважды мне повторять ничего не надо. Кстати, я уже сделала пару звонков во Францию. Ждем-с!

– Это хорошо. С Власовым мне нужно поговорить обязательно. Господи! – вздохнула я. – Как подумаю о Русе, так сердце щемит. Как она там, моя девочка?

– Ты к ней так прикипела? – спросила Тата, понизив голос.

– И не представляешь себе – как! Словно собственную дочь потеряла…

Через час Тате позвонили из Франции. Оказывается, Дмитрий Власов умер еще два месяца тому назад! Тате сообщили, что его застрелили в собственном доме во Франции. Об этом даже во французских газетах писали. Ходили слухи, что он был как-то связан с русской мафией. В любом случае его бизнес был не совсем чистоплотным. Пошли разборки, и его убрали.

– Значит, Руся по-прежнему где-то… в руках у бандитов… – сказала я вслух, выслушав Тату. «Или ее уже нет в живых, – подумала я. – Когда я до тебя доберусь, Моршанов, тебе мало не покажется!» – поклялась я, стиснув руки в кулаки. – Жаль Русю! – вырвалось у меня. – Сначала мать. Потом – отец… Никого у нее не осталось!

– Да. Бедная девочка…

Когда Тата собрала свои вещи и уехала, я легла на кровать и задумалась.

Меня угнетала сама мысль о бездействии. Мне казалось, что, если я начну хоть что-то предпринимать, тем самым окажусь ближе к Русе… сделаю что-то для ее спасения.