Восьмиклассница - Маргарита Тиль
Спустя полчаса зал опустел, а Катя, опять переодевшись в спортивное, по просьбе завуча вместе с другими учителями и некоторыми учениками взялась за уборку зала. Завуч попросила Катю лично проследить, чтобы убрались в зале как следует. Как подмогу она привела группку парней-старшеклассников, среди которых были и несколько Катиных учеников, в том числе Фима и Чиж. Их застукали-таки в раздевалке распивающими пиво, и в наказание они, пусть и победители турнира, остались убираться.
Чижов, увидев Катю, слегка усмехнулся, и пройдя мимо взялся со своими напарниками за скамейки, которые надо было отнести в подсобку. Катя не поняла его усмешки и только вопросительно на него посмотрела. Она привыкла, что его ухмылки всегда были связаны с саркастическими замечаниями в её адрес. Чем она могла не устраивать его на этот раз?..
Он исчез с напарником в подсобке, а через минуту вернулся. Взявшись за следующую скамейку и проходя мимо Кати Чижов снова с ней переглянулся. На его щеках красовался румянец, то ли от недавней игры, то ли от смущения заговорить с ней. Катя заметила этот румянец, но предположение, что он мог стесняться, показалось ей немыслимым, и она не придала ему никакого значения. Следующий раз проходя мимо неё, неся третью скамейку, и с всё той же ухмылкой на губах Чижов наконец выдал:
— Катька, классно спела!
Катя оторопела. Она предполагала, что мнение окружающих не сильно его интересовало, но чтобы настолько! Вокруг туда-сюда ходили школьники, в том числе её ученики, а он обратился к ней "Катька"?! И похвалил её? Одновременно она не знала как реагировать на его похвалу. Вроде бы ей было и приятно, но в тоже время это звучало из его уст как издёвка.
— Спасибо… Вы тоже хорошо выступили, — сдержанно ответила она.
Чижов отнёс скамейку и вернулся. Потирая затылок (волосы были мокрыми ещё от игры), он снова подошёл к Кате и избегая прямого взгляда ей в глаза, на этот раз более тихим голосом, чтобы не смущать её, спросил:
— …Встретимся через полчаса у часов?
— Каких ещё часов? Тех, что на Малой Конюшенной? — Катя растерялась от необычного предложения, но сама того от себя не ожидая вдруг добавила:
— Ладно…
Чижов кивнул и исчез в раздевалке.
И тут она поняла, что, наверное, поторопилась согласиться. С чего это вдруг они должны с ним встретиться? Что ему от неё надо? Он ведь даже не сказал, зачем, а она, дура, не спросила. Катя расстроилась и ужасно смутилась, как будто он её пригласил на свидание. Но через полчаса она была на месте, у часов.
_______________________
* "Я не забуду" Динамит
** "Зимний сон" Алсу
Глава 11
Катя пришла первой и каждая минута ожидания казалась ей вечностью. Где его только носило? Было темно и холодно, вот-вот, казалось, должен был пойти снег. Середина декабря, как-никак. Катя стояла в свете фонарей около домика с часами на Малой Конюшенной и в голове у неё крутились противоречивые мысли. Она сто раз успела укорить себя за необдуманный поступок, столько же раз думала просто взять и уйти, не дождавшись Чижова. Но это было бы нечестно, в конце концов она сама ему пообещала прийти. Кто знает, может он просто хочет поговорить с ней об учёбе, спросить совет?.. Но все эти предположения казались ей странными. В душе она ожидала от него какого-то подвоха. Может он просто прикалывается, чтобы проверить, как она себя поведёт? Но в тоже время, трижды он ей помогал, и, вроде, вполне искренне. А вдруг теперь он ждёт от неё взаимной помощи? Вдруг ему нужна эта встреча, чтобы поделиться чем-то сокровенным, поговорить по душам без посторонних глаз и ушей? Успокоив себя более-менее этой мыслью, Катя оглянулась вокруг.
На неё вдруг нахлынули воспоминания её первого свидания с Ромой здесь же, у этих часов. Она сама себе удивлялась, насколько детально — вплоть до запахов и звуков, каждого отдельного слова — остался в пямяти тот день десять лет назад. Это было четырнадцатого сентября, в субботу. На большой перемене она отдала Роме в коридоре записку, в которой звала его встретиться после уроков у тех самых часов. Они ещё не были знакомы. Катя две недели с начала учебного года за ним наблюдала, и убедившись, что это "он", решилась ему написать. Рома удивился, но взял записку. День был солнечным и ярким от насыщенной голубизны осеннего неба и золотой листвы деревьев. Катя помнила всё, во что была одета, как ждала его у этих самых часов отмеряя шагами плиты тротуара, как он, наконец, появившись из-под арки со стороны школы вместе со своим другом, стал приближаться к ней напрямую и впервые с ней заговорил. Она чётко помнила его лицо, прищуренные от яркого солнца глаза, блестящую, уложенную гелем чёлку, смущённую улыбку на его тонких губах и каждое его слово:
— Привет. Ты Катя?
— Да. Спасибо, что пришёл.
— Откуда ты меня знаешь?
— Да так, мои одноклассники знают тебя…
— Да, кто?… Ты сама из какого?
— 8…А.
— Ясно… Ну, что делать будем?
— Пойдём пройдёмся здесь недалеко?…
Воспоминания того яркого солнечного дня прервались, как только Катя заметила на пустой тёмной улице силуэт Чижова, появившегося из-под той самой арки, как тогда Рома. Он был один, шёл неторопясь закинув спортивную сумку на плечо и курил на ходу. Приблизившись к Кате, он выбросил сигарету на мокрую мощёную мостовую и улыбнулся, выпуская изо рта ни то клубы дыма, ни то пара, ведь было холодно, ниже нуля:
— Удивила. Думал, не прийдёшь…
Катя не могла оторвать взгляд от его улыбки. Он впервые ей улыбался — именно улыбался, а не усмехался, — искренне, открыто, и его серые смеющиеся глаза спокойно рассматривали её растерянное лицо, на котором вопреки всем усилиям скрыть любые эмоции ясно было написано, что она его боялась. Этот
