Константин Уткин - Хозяин жизни – Этанол
В какой щенячий восторг мы пришли, услышав, что позвонили очень удачно, что нас приглашают на день рожденья и не надо не подарков – мы сами как подарки, ни закуски с выпивкой – все есть. Действительно – стол ломился от еды; выпивки было под стать закуске. Меня, представленного как писателя, тут же взяла в оборот какая-то пьяная девица. Она нудно допытывалась, в каком стиле я пишу, и остроумный ответ – мол, пишу то оперу, то про заек – ее не удовлетворил. Кончилось тем, что я, закрыв ее спиной от общего стола, стал нагло хватать интеллектуалку за мягкие ягодицы и она, слабо посопротивлявшись, интерес к моему творчеству потеряла…
Зато наш интерес к ней очень вырос и помню, что она очутилась вместе со мной и Борей в маленькой комнате стандартной хрущевской двушки. Когда ей задрали юбку и сняли колготки, она еще говорила про литературу – но перестала, когда сверху, как более старший, навалился Боря. Я вежливо вышел за дверь – дожидаться очереди. Помню, что подошел какой-то пьяный – хотя где там трезвого найдешь – тип и стал ломиться в дверь. Я объяснил, что там мой друг имеет девушку, потом пойду я, а потом уже может и он присунуть – она всем дает. Парень ответил, что ищет свою невесту, и та, что всем дает, конечно, его единственной быть не может. Стоны за дверьми прекратились, вышел довольный Боря. Незадачливый жених сунулся было, но его со словами – в очередь, сукины дети, в очередь – оттеснили. Помню – в темноте белели бедра и выделялся темный треугольник, и секс получился насколько легкий, настолько же и никакой. Ничего, кроме брезгливости, я не ощущал – хотя, по идее, должен был испытать мужскую гордость покорителя – когда пропускал к блядскому ложу нервного жениха…
Раздался вопль, потом хлесткие звуки пощечины, потом промчалась с визгом полураздетая девица и исчезла в темноте двора, и рванул за ней ее взбешенный суженный…
Больше в тот вечер мы их не видели – хотя из темноты сначала доносились крики, а потом – примирительное воркование…
Я улегся на диване и помню, как мою голову уложили на живот, большой и мягкий, и пухлая рука гладила мои волосы – я даже не подозревал, что изводящая меня издевками на работе Катя может быть такой ласковой…
Описывать в красках утро нет нужды – упадок сил, апатия, тошнота, дрожание рук и коленей, головная боль и тупость… мы выбрались на свежий воздух и стали думать, что делать дальше. Водка не шла – воротило с души… денег не было ни копейки, а между тем надо было добираться до метро. Остановили таксиста, объяснили ситуацию, вместо платы предложили початую бутылку… странно, но он согласился – все равно собирался ехать в сторону станции. Довез. Уходя, я повернулся – он посмотрел-посмотрел на нашу водку, пожал плечами и плеснул ее на лобовое стекло. Пожалуй, это самое лучшее отношение к Хозяину.
Боря балансировал в то время на краю краха супружеской жизни – ему, как и мне, слишком часто не хотелось ехать домой. Да и денег не нормальную выпивку почти не было. Но хозяйская жажда принуждала к самым странным способам утоления – мы пили зимой, между железными стенами гаражей, наливая вино в баночку из-под съеденного при помощи пальца густого меда. Странная, прямо скажем, тогда была пьянка – пронизывающий ветер, приторный вкус перемешанного с медом вина, и полное непонимание того, что мы делаем, а главное – что делать дальше.
Один раз в поисках приключений мы неожиданно позвонили Галке – той самой блондинке с смородиновыми глазами. И, как всегда неожиданно, были приглашены на день рожденья – везло нам на подобные халявные попойки. Хотя не уверен – вполне возможно, что до дня рожденья была еще одна, не оставшаяся в памяти, встреча.
У меня сосало под ложечкой в предвкушении встречи с бывшей юношеской влюбленностью. Я знал, что она, пока я был в армии, покинула нашу подростковую компанию ради мускулистых альпинистов, а вот куда потом занесла ее судьба – было неизвестно.
Мы встретились в метро – раздобревшая Галка, в окружении каких-то молодых и не очень людей, пила из горла коньяк. Мне тоже была протянута широким жестом бутылка – но, увы, я не был готов такому демонстрационному свободомыслию и отказался.
Пьянка тогда была бурной – из еды, насколько я помню, в наличии была картошка, масло и очень немного какого-то мяса – скорее всего, появившихся тогда окорочков. Зато от разведенного спирта ломился стол…
Народ был странный – в основном бывшие Галкины любовники, в том числе и тот, что увел девушку в горы, как телку из стойла, был еще один верный поклонник. Он отличился тем, что женился на Галкиной сестре – лишь бы быть поближе к своей избраннице.
Потом мы пошли встречать Галкину подругу. У кого-то оказался велосипед, подруга – из таких, которые мне нравятся, светлая миниатюрная кошечка – выразила желание научиться, заодно, так сказать, на нем кататься. Я восторгом стал ее учить – бежал сзади и держал двумя руками, помогая сохранять равновесие. Только почему-то держался не за багажник, не за сиденье, а за девичье седалище. Народу на улице было довольно много, и какой-то мужик так прокомментировал мою учебу – да, этот свое дело знает.
Попойка бурлила – и больше всего было жалко Галкиного любовника на тот момент. Она его постоянно провоцировала на ссоры.
– Ну что ты на меня вылупился? Толкнуть хочешь? Ну толкни, толкни, ты даже этого сделать не можешь!!
Кричала она, балансируя на какой-то шаткой конструкции из дощечек.
– Что, слабо? Ну что ты за мужик, даже толкнуть не можешь, ну попробуй, что, страшно, боишься?
Доведенный до белого каления парень, который не понимал, зачем ему все это говориться – кстати, в гораздо более оскорбительном тоне – трогал свою ненаглядную за плечо, чтобы утешить. Галка тут же летела вверх тормашками и начинала биться на полу в истерике – он меня ударил!! Все видели, что он меня ударил?
Что было дальше, я не помню – Хозяин вырубил меня молниеносно, как нокаутом. Потом, когда я пришел в себя, выяснилось, что Боря брал картошку, клал на нее масло и, как птенцу, совал мне в открытый рот.
В общем, на этом наши отношения и строились – опытный учитель и дуриковатый ученик. Боря не просто учил меня жизни, а старательно навязывал свое о ней представление, умудрялся даже строить за меня планы. И когда через десять лет я вдруг пошел на взлет и стал опережать его по всем областям – нашей мужской, скрепленной сотнями выпивок дружбе пришел конец.
Но в то время до заключительного скандала было еще далеко. Хозяин отступил на время под действием углеводов и жиров, картошки с маслом, и стал воспринимать происходящее вокруг себя. Народ клубился на балконе. Моя избранница, та самая, похожая на кошечку, курила, сидя на перила балкона шестого этажа. Заставить ее не рисковать своей жизнь оказалось большой проблемой – стоило ей заметить наше волнение, как позы становились все более изящные и все более опасные. Все-таки, не помню уж, как, нам удалось справиться и с этой ситуацией.
Выпивка кончилась. Народ начал разбредаться по домам. Впрочем, желающие могли и остаться продолжить банкет. Галкин последний мальчик, ошарашенный и растерянный все не мог понять – как получилось, что он жестоко избил свою возлюбленную? Галкин первый любовник, жилистый и обаятельный альпинист, узнал, что мы остаемся у именинницы, молча протянул нам два презерватива. Последний мальчик, увидев это, зашелся в истерике. Но обратно тем не менее не стал возвращаться, помня о нанесенной обиде.
А мы продолжили пить. Через некоторое время я обнаружил, что полюбившаяся мне кошечка спить крепким сном, и привалился рядом. Сон девушки был настолько крепким, что на мои домогательства она никак не реагировала. Это было неинтересно – к тому же по комнате разлилась серая муть похмельного утра, кто-то тяжело ходил мимо нашего ложа и, судя по разговору, собирался принять деятельное участие в сохранении чести моей сонной красавицы. Мне не спалось – один из подарков Хозяина. Человек вроде и спит, но при этом не высыпается. Не удивительно, что после отдыха, после убийства нескольких миллионов нервных клеток, требуется для восстановления несколько дней настоящего отдыха.
Я поднялся, оставив неприлично растрепанную девочку досыпать в одиночестве. На кухне о чем-то разговаривали Боря и тот самый верный, женившейся на сестре Галкин поклонник. Он смотрел на меня зверем – хотя с похмелья мне на его взгляд было глубоко и обширно начхать.
Издерганный Хозяином организм требовал отдыха – но по традиции мы решили похмелиться. Поклонник – вот забавный человек – горевал, что нет денег, есть только триста долларов, которые надо менять, а менять негде, а если найдется обменный пункт, то там наверняка будет слишком невыгодный курс, поэтому даже связываться не стоит. Триста долларов тогда были солидной суммой, и его страдания были нам слегка непонятны. Смотрел поклонник на меня волком – видимо, сам хотел бы оказаться на сонной кошечке, но в драку не вступал. Зря, кстати – в то утро я бы не отказался от хорошей зубодробительной разминки. Решили разбудить Галку – все таки она хозяйка праздника, может, найдет в закромах чего-нибудь спиртосодержащего для больных голов.
