Галина Гордиенко - Руна смерти
Я непроизвольно поморщился: никогда, наверное, не вести мне себя «как должно» – сколько раз уже пытался! Правильно Ленка сказала – главная война – с собой, остальное – мелочи.
Почему-то вспомнилось: когда компас пропал, Лилька с Казанцевым в истерику впали. Серега злился, простить не мог Вовану, что тот его компас забрал. Кузнецов в ступоре был, считая себя виноватым. Я тоже испугался, чего врать-то, только вот сорваться себе не позволил. На Лену посмотрел – и сдержался. Уж очень спокойным ее лицо мне показалось, каким-то чрезмерно спокойным. Лишь губы чуть заметно дрожали и тонкие смуглые пальцы. И я понял – сейчас «должно» сохранить спокойствие. Любой ценой.
Интересные глаза у Лены, ни у кого я таких не видел: веки слегка припухшие, ресницы густые и короткие – щеточками. Если Лена щурится, глаз почти не видно. А когда она не прижмуривает их – они яркие, блестящие, темные-темные, как спелые вишни…
* * *Вован спустился вниз только через полчаса. Упал рядом с нами в траву и потрясенно выдохнул:
– В жизни такого не видел!
Лилька насмешливо поинтересовалась:
– Такого – это чего?
Светло-серые глаза Кузнецова приобрели необычное для них выражение мечтательной задумчивости. Вован пожевал губами и неопределенно пробормотал:
– Понимаешь, лес, он сверху… ну, как бы это половчее-то… Э-э… ну… – Вован провел в воздухе волнообразную линию. – Как море. Только зеленое. И совсем-совсем живое! Дышит-дышит-дышит, аж не по себе делается…
– Да ты поэт, – насмешливо констатировал Серега.
Кузнецов шумно вздохнул и с сожалением покачал головой:
– Не. Был бы, разве так болтал бы? Мой язык, как булыжник, едва ворочается. Балда я, Серега прав! Вот Лена, она бы сказала…
Я торопливо спросил:
– Болото видел?
Мой вопрос вернул Вована на грешную землю. Он вскочил и живо сказал:
– Ага. Углядел огромную желто-зеленую заплату, как вы и говорили. Вон там! – И махнул рукой куда-то на юг.
Лена осторожно поинтересовалась:
– Далеко?
– Не. Ежли это то самое болото, то мы вдоль него сейчас шли. Оно километрах в двух, не больше. За березовой рощей ельник, не очень широкой полосой, затем – пустырь. То ли вырубка старая, то ли тоже болото, не знаю…
– Направление хорошо запомнил? – Я тронул его за локоть.
– Спрашиваешь, – обиделся Вован. – Видишь, три березы из одного ствола растут?
Я кивнул.
– Так вот, отсюда нужно прямо на них двигать. По прямой. Как раз… э-э… к болоту выйдем. – Он немного подумал и деловито заключил: – Короче, как пройдем березняк, упремся в ельник. Продираемся сквозь него – вот и болото. Не запутаться. – Кузнецов посмотрел на меня и хмыкнул: – Сказал же – ельник полосой тянется. Мы его минут за двадцать пробежим!
– А если не пробежим? – дрожащим голосом спросила Лилька. – Если опять заблудимся?
– Не заблудимся, – отрезал Вован. Но Лилька смотрела на него недоверчиво, и он сердито сказал: – Ежли что, снова на дерево полезу!
Витек, крепко прижимая одной рукой к груди гитару, другой неопределенно ткнул в сторону леса.
– А другие болота какие-нибудь ты видел?
– Не, – буркнул Вован. – Разве только небольшие совсем. Как поляны, сверху смотрелись.
Мы невольно вспомнили огромное, дурно пахнувшее болотище, в которое уткнулись вчера вечером, и дружно решили, что маленькие поляны его напоминают мало.
Вовану наше единодушие польстило. Он тут же вспомнил о своей почетной и трудной роли предводителя. Бросил быстрый взгляд на часы, гордо расправил плечи и трубно скомандовал:
– Тогда рюкзаки на плечи – и вперед! Почти восемь уже!
Серега с Лилькой жалобно застонали, но спорить не решились. Серега лишь зло проворчал себе под нос:
– Чтоб они пропали, те рюкзаки! Я все плечи стер!
Лена удивленно воскликнула:
– А где ж они?
– Кто? – спросила Лилька.
– Да рюкзаки!
Над поляной повисла напряженная тишина. Казалось, даже ветер стих, и птицы смолкли. Мы потрясенно шарили взглядами по абсолютно пустой лужайке.
Вован побагровел и довольно-таки грубо оттолкнул меня в сторону. Сузившимися глазами осмотрел примятую траву – недавно он оставил тут свой рюкзак – и обернулся к Орлову.
Вид у него был такой свирепый, что Серега невольно попятился. Вован разъяренно прорычал:
– Опять твои шуточки?!
– С ума сошел? – растерянно пробормотал Орлов. – Это не я!
– А кто?!
– Не знаю…
Мы дружно развернулись к Лильке. Она побледнела и пролепетала:
– Я ни при чем, честное слово!
Лена прошептала:
– Если не ты… – И побледнела тоже.
Мы переглянулись и, расталкивая друг друга, бросились к кустарнику. Оставалась слабая надежда, что кто-то просто подшутил над нами. Вот только кто? Если верить карте, тут на сотни километров вокруг – одни леса, а ближайшее лесничество находилось рядом с хутором Лилькиной бабушки.
Мы тщательнейшим образом обыскали примыкавшие к поляне заросли и ничего не нашли. Рюкзаки как в воздухе растворились!
Когда мы опять собрались под той же березой, Вован с явным отвращением осмотрел нас с ног до головы и презрительно выдохнул:
– Растяпы! Из-под носа у вас рюкзаки уволокли! И ладно б – один чей-то! А то – все шесть! Это ж, получается, целая банда орудовала!
Мы убито молчали. Кузнецов привычно запустил руку в волосы, звучно поскреб в затылке и недоуменно пробормотал:
– Надо ж, и мой стащили! А ведь он почти сорок килограмм тянул.
Мы изумленно переглянулись. Вован прав: его рюкзак ни один из нас не поднял бы. Если только волоком с поляны утащил бы. А трава ничуть не примята.
Витек неосторожно задел рукой струны, чем окончательно разозлил нашего вожака: гитара-то уцелела! Кузнецов зло кивнул на нее и пообещал:
– Ничо. Вы скоро эти доски грызть начнете! – Он бросил хмурый взгляд на девчонок и неохотно добавил: – Я не вам.
Лилька всхлипнула: она уже мысленно умирала от голода. Лена вздохнула и задумчиво сказала:
– Мы этот поход никогда не забудем.
– Если выберемся, – пискнул Витек.
– Если выберемся, – согласилась Лена.
Глава 12
Гор нашелся
Потеря рюкзаков повлияла на нас по-разному.
Лилька откровенно страдала. Кочеткову и в поход-то еле уговорили пойти, она все переживала из-за временно покинутых ею благ цивилизации. Туалет, там, контрастный душ, мягкая постель, навороченный смартфон, невозможность в полной мере пользоваться косметикой… Лилька – единственная из нас – прихватила с собой не только спальный мешок, но и надувной матрас с подушкой. Конечно, все это тащил Вован, не сама Лилька.
Витек Казанцев словно погас. Смотрел на нас рассеянно, а за свою гитару держался, как утопающий за соломинку. О чем он думал, я не мог понять. Иногда мне казалось, что Витек уже и с жизнью попрощался. Не верил, что мы когда-нибудь выберемся из леса. Сучок где-то хрустнет – он аж подпрыгивал и судорожно прижимал к груди гитару. И на висках его мгновенно выступал пот.
Серега поглядывал на нас задумчиво. Будто так до конца и не понял всей опасности ситуации. Я хмыкнул: наверняка Орлов счел пропажу рюкзаков очередным приключением. И хорошо, если не забавным. Не удивлюсь, если Серега порадовался, что тяжеленный рюкзак тащить больше не нужно.
Лена… Лена стала еще серьезнее, чем обычно. Ее темные глаза тревожно поблескивали, но она как-то находила в себе силы успокаивать плачущую Лильку.
Утешала: мол, остаться без рюкзаков в середине лета – не так уж и страшно. Напомнила Лильке о грибах и ягодах, чем вызвала у нее почему-то еще большую истерику.
Грибы… Она, Лилька, ненавидит грибы!
Ягоды… вместо любимой сырокопченой колбасы!
Над ней издеваются!
Мне тоже страшно, не скрою. Я изо всех сил старался бодриться: и правда, какой смысл лить сейчас слезы? Вот если бы они могли вернуть нам рюкзаки или хотя бы компас… О-о-о, я бы мгновенно стал чемпионом по «слезопусканию»!
Я тут же подхватил идею Ахмедовой о грибах. Убеждал всех и себя самого, что продержаться несколько дней в летнем лесу – пара пустяков. Главное, выйти к речке с забавным именем Чистая.
Елки, неужели мы без рыбы останемся? Или без раков? А если честно, то и на голодный желудок до хутора запросто можно добежать. Подумаешь, день-два перетерпеть! Даже интересно.
Я где-то читал: без пищи человек может прожить больше месяца. А что такое несколько дней? Тьфу – мелочь!
Как ни странно, больше всех наши потери изменили Вована. Если до этого Кузнецову приходилось то и дело напоминать, что он вожак, то теперь…
Теперь он посматривал на нас, как наседка на только что вылупившихся цыплят. Озабоченно и с тревогой. И, возможно, был прав.
Я завистливо вздохнул: для Вована этот поход – не первый. Он с ребятами из своей секции частенько пропадал в лесах неделями. Даже зимой. А уж какие рюкзаки они на себя взваливали…
Мне такой и не поднять!
Мои путаные мысли прервала команда: «Привал!» Я не слишком обрадовался – без груза я осилил бы еще пару километров. Разве что девчонки устали?
