Януш Корчак - Кайтусь-чародей

В зал заседаний входит дежурный полицейский:

– Пан начальник, вас к телефону.

– Хорошо, иду. Пан секретарь, запишите ещё: повышенная готовность пожарной охраны, могут быть пожары. В аптеках дежурства врачей. Утром служба очистки города должна выловить всех бездомных кошек и собак. Продажа водки прекращается до особого разрешения.

– Пан начальник! Полковник ждёт у телефона.

– Уже иду. Прошу кого-нибудь заменить меня.

Начальник полиции покинул совещание и вошёл в свой кабинет.

– Алло! Слушаю.

– Сообщаю вам, что гарнизон собран в полном составе. На Саской Кемпе рядом с мостом стоят сапёры. В Праге, на Воле и на Охоце – броневики и танки. Над городом постоянно кружат два аэроплана. Гранаты со слезоточивым газом высланы.

– Благодарю, я их уже получил.

– Если будут раненые, можете направлять их в военный госпиталь.

– Слушаюсь.

– А сейчас я ложусь спать. Завтра нужно быть бдительным и осмотрительным. Советую последовать моему примеру.

– К сожалению, пан полковник, не могу.

– Ну, как хотите. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Опять телефон.

– Кто говорит?

– Следственный отдел. Судья просит прислать к нему двух дам, которые ходили по улице задом наперёд. Они что-то знают – всё началось с них.

– Ладно. Сейчас я их допрошу и пришлю вместе с бумагами.

– Мы получили сообщение о каком-то мальчишке, которого нашли в поле.

– Знаю. Так называемый волшебник. Его адрес есть у меня. Чушь, глупости, но утром я проверю его. Вместо того чтобы гоняться за волшебниками, я постараюсь схватить преступника.

Жёстко и грозно прозвучало это слово – «преступник».

Кайтусь испуганно пошевельнулся в постели и закричал сквозь сон.

– Антось, что с тобой?

Но Кайтусь не отвечал – он спал.

Начальник полиции погасил папиросу, залпом выпил чашку чёрного кофе, глянул на часы: второй час ночи.

Зазвонил телефон.

– Говорит смотритель тюрьмы. Прошу выслать на Центральный вокзал автомобиль и конвой. Арестованы три пассажира: направлялись за границу. Крайне подозрительные.

– Хорошо.

Начальник полиции хлопнул в ладоши, отдал приказ:

– А теперь приведите-ка тех двух волшебниц, которые по улицам задом наперёд прогуливаются.

Бедняжки входят в кабинет, испуганные, бледные, заплаканные.

– Прошу садиться.

Садятся.

– Пан начальник, мы ни в чём не виноваты. Мы слабые, беззащитные женщины. За что нас арестовали?

– Успокойтесь, сударыни. Необходимо кое-что выяснить. Дело крайне серьёзное.

Телефонный звонок.

– Говорят из контрразведки. Просьба выслать машину на Восточный вокзал. Арестованных перешлите к нам. Что у вас слышно?

– Пока ничего. Всё спокойно. Машину высылать немедленно?

– Через час.

А бедные женщины плачут:

– Мы не виноваты. Нас могут уволить со службы. Ночью, в тюрьме! Что подумают соседи, дворник. Не вернулись ночью домой! Чаю не пили!

Начальник полиции хлопнул в ладоши.

– Принесите дамам чаю. Вы курите, сударыни? Пожалуйста, папироску.

– Пан начальник, пан министр! Ну выпустите нас из тюрьмы!

– Во-первых, я не министр. Во-вторых, вы вовсе не в тюрьме, а в обычной камере предварительного заключения. Расскажите, пожалуйста, о чём вы беседовали на улице.

– Мне пломбируют зуб. У меня в зубе ватка. Могу показать.

– Не нужно. Верю. А что дальше?

– Ничего.

– Прошу прощения. Если бы вы только шли и разговаривали о зубе, не было бы повода вас арестовывать. А потом позвольте спросить, разве прилично солидным, трудящимся женщинам ходить по улицам задом наперёд?

– Мы не нарочно… Мы, честное слово, не хотели… Можем заплатить по одному злотому штрафа… Сжальтесь над нами. Мы не виноваты, – наперебой заныли дамы.

Опять телефон.

– Говорит швейцар с почтамта. Сюда присланы две клетки с голубями.

– Ну и что?

– Написано «крайне срочно». Что мне с ними делать?

– Свари себе из них бульон и съешь.

Начальник полиции расстегнул китель.

– Уф-ф, жарко. Пейте чай, не то остынет. А сейчас расскажите-ка мне об автомобиле, который внезапно взлетел на небо.

– А мы ничего не знаем. Мы ничего не видели.

– Скверно. Все единогласно утверждают, что этот автомобиль мчался прямо на вас. Разве автомобиль игла, которую можно не заметить?

– Мы страшно застыдились и перепугались…

– Чего же вы стыдились и чего боялись?

– Того, что мы так странно шли.

– А кто велел вам так странно ходить?

– Это произошло совершенно неожиданно. Мы разговаривали, вдруг кто-то нас толкнул и начал грубо ругаться.

– Кто это был?

– Мы не знаем. Мы побежали.

– От кого?

– Не знаем.

– Ну как же это можно не знать, от кого убегаешь? Кто это был – мужчина, женщина, молодой, старый? Смогли бы вы узнать его?

Начальник полиции нажал кнопку секретного звонка. Вошёл секретарь.

– Выслать на Восточный вокзал автомобиль. Позвонить на почтамт: туда только что прислали две клетки с голубями. Неизвестно, будет ли завтра работать телефон, так что голуби смогут пригодиться. И сообщите моей жене, что я не приду ночевать. Распорядитесь принести мне одеяло и подушку. И приведите этого пекаря.

Входит пекарский подмастерье.

– Сударыни, вам знаком этот человек?

– Нет, пан полицейский, не знаком, мы с такими знакомства не водим.

– А ты узнаёшь этих дам?

– Ещё бы не узнать! Это те самые бабищи. Я из-за них чуть целый поднос с булочками не уронил в грязь. Часто бывает, кто-нибудь засмотрится, раззявится, прёт, как слепой, и нечаянно толкнёт. А эти вот явно нарочно…

– А автомобиль ты видел?

– Ясное дело, все видели, и я тоже. Не слепой. Вверх, правда, я не смотрел, потому что на голове у меня был поднос, но, как взлетел, видел.

– А вы что скажете на это?

– Ничего.

– Скверно. Я вынужден записать, что вы отказываетесь от дачи показаний и упорно молчите.

– Пан судья, мы вовсе не упорные. Мы разговаривали о зубном враче и о том, что летом вместе поедем отдыхать.

– Назовите, пожалуйста, адрес зубного врача.

– Фамилии его я не знаю. Но он очень симпатичный, с такими мечтательными глазами.

Входит секретарь.

– Паренёк может идти домой. А этих двух – к следователю. Уберите отсюда телефон, и чтобы до пяти утра никто не смел сюда входить. Запомните: никто. Разве только, если что-нибудь произойдёт. Я должен отдохнуть. Моё почтение, сударыни.

– Пан начальник, да вы посмотрите: у меня в зубе вата.

– Следователю покажете. Ну вот и подписано.

Все вышли из кабинета.

Начальник столичной полиции расстегнул последнюю пуговицу на кителе, рухнул на диван, накрылся пледом и захрапел.

Трижды Кайтусь пытался сделать так, чтобы все забыли о вчерашних происшествиях. Тогда в школе с велосипедами удалось, так, может, и сейчас удастся?

Но, увы, никто ничего не позабыл. Все помнят.

«Глупо это я всё придумал. Перепугал весь город, столько людей, собак, кошек, лошадей перекалечил.

Глупости я и раньше делал. Досаждал дворнику и уличным торговкам. Дрался с ребятами. Девчонок дразнил.

Но тогда я был обыкновенным мальчишкой. А чародей не может быть ни шутом, ни хулиганом. Надо искать какой-то выход. Так дальше продолжаться не может.

Да, нужно найти выход, иначе это плохо кончится».

Действительно, это может плохо кончиться.

На улицах висят объявления:

«Здорово, – думает Кайтусь. – Оказывается, я теперь опасный злоумышленник».

А в газетах крупным шрифтом напечатаны заголовки статей:

И наконец:

«Этот таинственный пациент, наверно, я», – догадался Кайтусь.

А в статье пишут, что в одной из варшавских школ произошло массовое отравление неизвестным газом. Школу закрыли. Провели дезинфекцию. Школьный сторож давал какие-то показания. А потом один ученик заболел гриппом, протекавшим очень странно. Его нашли в канаве за городом и лечили в одной из больниц.

Написано всё это было весьма туманно. Но газета предупреждала читателей, что яснее писать она не может, чтобы не помешать следствию.