Наталья Евдокимова - Конец света
• чтобы пикало в голове, когда ты опаздываешь куда-то (ты и так опаздываешь, а оно еще и пикает);
• чтобы жала одежда;
• чтобы ухо чесалось;
• чтобы бояться пчел;
• чтобы не вовремя влезать в разговор;
• режим «Атака слева» (блокирует режим «Атака справа»);
• режим «Обезьянка» (и не уговаривайте меня, он бесполезен!);
• режим «Мания преследования» (и кто его только использует?);
• режим «Без выходного дня».
Марийка пришла в нашу школу на втором уроке, вся такая желтая с блестками. Познакомилась со всеми. Класс был в хорошем настроении, и атмосфера царила праздничная. Девчонки Марийку разглядывали и наверняка тратили кю на то, чтобы скрывать, что они завидуют. У нас в классе не было ни одной замужней девчонки. Конечно, многие смеются, что такие семьи ненастоящие. Ничего не меняется в жизни – кроме торжественной церемонии разве что. Ну, и статуса семьи. Это же не настоящая взрослая семья – ее нужно подтверждать, когда исполнится восемнадцать лет. Ну, или не подтверждать…
И я бы не отказался от жены. Потому что муж с женой тоже могут передавать кю друг другу. Или жена может отпрыгать за мужа в прыгалке. Конечно, муж за жену тоже может отпрыгать, но лучше уж наоборот! А Марийка с ее способностями к прыганью – просто идеальная жена!
Когда мы подошли к ратуше, перед ней уже собралась огромная оранжевая толпа (среди которой было несколько вкраплений другого цвета – тех, кто против или кому все равно).
– Ничего себе, – присвистнул Фет. – Так никаких чипсов не хватит…
– Спокойно! – сказал я ему. – Они сюда не за чипсами пришли, а чтобы тебе подарить кю после свадьбы.
– Точно-точно, – успокоился Фет. – Вечно я не о том думаю.
Все приглашенные были со стороны Фета. Марийка одиноко сидела на ступеньках ратуши и ждала нас. Гости время от времени поглядывали на нее, но Марийка выглядела равнодушной. Как будто и свадьба не ее. Поэтому стало понятно – человек волнуется.
Пока Фет говорил со своей мамой и она давала ему напутствия, я подошел к Марийке и тронул ее за плечо.
– Не волнуйся, – сказал я ей. – Всё будет хорошо.
Марийка не глядя дотронулась до моей руки. Я сразу позавидовал, что сегодня день Фета, а не мой.
– Скажи, Ност… – вдруг тихо заговорила Марийка. – А тебе нравится этот мир?
– Еще бы! – воскликнул я. – Лес все-таки.
– А если бы леса не было?
Я растерялся:
– Ну… цвета… Цвета – тоже здорово придумано.
– А сам мир?
Что тут скажешь? Мир как мир. Обычные города. Не очень крупные, но и не маленькие. Не так уж много природы. Лес не в счет – он другой. Жить можно.
Я пожал плечами:
– Нормальный.
– Нормальный – и всего-то?
Я молча пожал плечами.
– А рассветы над крышами? А дома со статуями? А скамейки в виде кошек?
Что ей сказать? Я только снова пожал плечами.
– Понятно, – кивнула Марийка.
– Мне нравится, когда идет дождь, – сказал я.
Объяснять не надо было. Дождь в этом мире шел особенный, тоже цветной. Иногда это были два цвета – скажем, синий и белый. Или больше цветов. Или оттенки одного цвета – множество оттенков.
– Спасибо, – тихо сказала Марийка.
Странно: за что спасибо-то? Я подумал и признался:
– Мне нравился тот, зимний.
Марийка в ответ сжала мою руку, которая все еще лежала на ее плече.
– Так!!! – вдруг крикнул Фет, внезапно нависший над нами. – Как это называется! Я еще не женился, а мой лучший друг уже к моей жене пристает!
Я испугался и взглянул на Фета. Но зря – тот был весел и счастлив и улыбался как первоклассник.
– Так еще не к жене, – сказал я.
– Это мелочи! – возразил Фет. – Всё, я ее забираю, и мы идем. Марийка, а почему к тебе никто не пришел?
– Я не приглашала, – объяснила Марийка.
– А почему? – возмутился Фет.
– Вообще-то неприлично такие вопросы задавать.
Фет сказал без тени улыбки:
– Близким людям – можно.
Марийка протянула бумажку:
– Я принесла разрешение от родителей.
Фет отмахнулся:
– Спрячь бумажку и давай руку.
И протянул ей ладонь.
Марийка схватилась за нее, поднялась со ступенек и отряхнулась. Они направились ко входу, а я влился в толпу. Меня за руку схватила мама:
– Не могла такое событие пропустить. Ох, Фет. Такой славный мальчик.
Была половина седьмого. На экране ратуши появилось сообщение: «Через полчаса начинается церемония бракосочетания Марийки и Фета. Просьба пройти в здание и приготовиться».
Фет подошел к двери и как закричит:
– Но-о-ост!!!!
Я подбежал. Фет показывал пальцем на дверь и чуть не плакал:
– Смотри!
Я уставился на дверь. Такого раньше не было, это точно. Какое-то нововведение…
На входе висела табличка – красивая, золотистая. На ней было написано: «Вход – 3 кю».
– Три кю! – с отчаянием воскликнул Фет.
Марийка грустно вздохнула. Я спросил:
– Даже трех нету?
– Откуда?! Я на нуле. Может, это шутка просто… Может, пустят…
Фет открыл дверь и попытался пройти внутрь, но перед ним словно встала невидимая стена. Но мой друг не промах – он решил действовать силой. Стена тоже была не промах и не поддавалась. Фет огляделся:
– Может, через окно?
И тут он оглянулся. А на него посмотрели все приглашенные гости. Не хотел бы я оказаться на месте Фета. Хотя мне было почти так же плохо, как и ему. Хотя какое там «почти»! Ему в сто раз горше, в миллион раз…
Что же, настало время для этого режима. Я его всегда ношу с собой – прикалываю к одежде маленькой булавкой. Стоит ее отколоть и открыть – режим включен. Режим называется «Разделить боль». Хорошо, что мы с Фетом разрешили режимам влиять на чувства друг друга – пришлось ходить в центральный офис и подписывать соглашение. Я незаметно активировал режим и чуть не согнулся пополам – так накрыло меня тем, что чувствовал Фет. Стало горько, обидно, стискивало горло – и не передать даже. Если это половина, то ему каково…
– Спасибо, Ност, – шепнул Фет. – Полегчало…
Мне кажется, что на самом деле легче не становится. Просто кто-то разделяет с тобой твое горе – и тогда тебе легче с ним справиться. Моя мама очень часто этим пользуется. Бывает, они ссорятся с папой (такое со всеми бывает), и мама говорит: «Жаль, что ты не можешь почувствовать то, что сейчас чувствую я!» А папа говорит: «Могу», – и включает режим. Есть, конечно, у этого режима минусы. Например, если скажешь, что у тебя болит голова и ты не пойдешь в школу, то мама сразу включит режим «Разделить боль», чтобы узнать, говоришь ты правду или нет. Но вообще-то и для лечения головной боли есть свои режимы.
Фет запустил пятерню в свою шевелюру, подергал себя за волосы и сказал:
– Так. Есть вариант добыть кю. Можно сходить в прыгалку.
Я посмотрел на Марийку. Она стояла тихая и морщила лоб. Не похоже, что она станет помогать Фету…
Я возразил:
– В прыгалку не успеем. На другом конце города.
Фет не отступался:
– Марийка! У тебя же есть телепорт! Зашли меня туда, я быстро отпрыгаю и мигом вернусь!
Но она помотала головой:
– Я абонентскую плату не оплатила, пока мне этот режим заблокировали.
– А можно и так? – удивился я. Марийка кивнула.
Подумать только, абонентская плата. Фет схватился за голову:
– Какие-то жалкие три кю… Почему?!
– Подожди, – сказал я. – Помнишь того мужика, ну, с домом в цветочек?
– В цветочек? – переспросил Фет. – А, того…
– Он недалеко. Мы успеем. Пойдем.
Фет собрался с духом, повернулся к гостям и крикнул:
– У меня нет трех кю, чтобы войти в здание! Мы постараемся их раздобыть! Вы все знаете, что церемонию можно задержать почти на час. Пожалуйста, не расходитесь! Мы с Ностом скоро вернемся.
И тут же сбежал со ступенек, а я помчался следом.
Дом утопал в цветах, запахи окутывали и баюкали, и казалось, что ничего особенного сегодня не происходит. Хорошо бы пойти в лес – какой-нибудь безобидный, где кю скрываются в ягодках, добывать их тысячами и ни о чем не думать.
Но Фет забарабанил в дверь. Хозяин дома открыл сразу же. На нем был клетчатый свитер – темно-желтые и светло-желтые клетки – и отутюженные желтые брюки. Он был совсем не похож на того человека, которого мы видели здесь в прошлый раз. Но все-таки это был он. Похудевший, подтянутый, бодрый. Приветливо улыбающийся.
– Что-то вы на себя не похожи, – сказал я.
– Жизнь меняется, я меняюсь, – улыбнулся мужчина. – Ничто не стоит на месте.
– Но не настолько же… – удивился я.
Мужчина мило поулыбался сначала мне, потом Фету, потом, видимо, сам себе.
– Мне здорово улучшали настроение, – объяснил он. – Хватило на режим «В здоровом теле здоровый дух». Очень дорогой, очень редкий.
