Дмитрий Емец - Ошибка грифона
– Тетя Ирка. Тьфу, Ира. Тетя, – поправилась Ирка, на которую новая ее прическа накладывала важность.
– Ага, Ирка, – кивнула девочка, почему-то сразу отбраковывая «тетю».
– А тебя как зовут? – спросила Ирка.
Девочка посмотрела на нее очень серьезно:
– Я капитан Сильвер! Я потому и протез не ношу, чтобы быть как он.
– А сколько тебе лет, капитан Сильвер?
– Сорок пять и восемь.
– Ясно, – сказала Ирка.
Какое-то время они молчали. Капитан Сильвер вертела на коленях журнал, но в журнал не заглядывала, а, вскидывая голову, быстро посматривала на Ирку.
– Я вижу то же, что и ты? Ну, что ты такая? – спросила она вдруг.
– Какая? – не поняла Ирка.
– Ну, особенная. Не такая, как все. Чудеса всякие можешь творить!
Ирка насторожилась. За все те годы, что она была валькирией, потом Трехкопейной девой и теперь Девой Надежды, ей никто не говорил таких слов. Никто из людей не замечал ее особой сущности, а те, кто замечал, строго говоря, уже и так обо всем знали, потому что и сами были призваны светом или мраком.
– Ну, не знаю, могу или нет! – сказала Ирка уклончиво. – А ты откуда знаешь?
– Я увидела в тебе лебедя. Потом волка. Потом человека. Волк и лебедь ушли, а человек остался, – спокойно сказала капитан Сильвер.
Ирка кашлянула:
– Ну да… Животные всякие – это да, зверушки – это хорошо. Бегают там, и все такое, – буркнула она, не зная, что еще сказать.
Указательным пальцем капитан Сильвер проковыряла в обложке журнала дыру и сквозь нее смотрела на Ирку. Со своей стороны Ирка видела большой детский любознательный глаз.
Ища, чем отвлечь девочку от опасной темы, Ирка пошарила в кармане и, обнаружив сосательную конфету, не съеденную потому, что она, подтаяв, намертво вцементировалась в бумажку, достала ее:
– Хочешь?
Капитан Сильвер занялась конфетой.
– Так все-таки, – сказала она, – что же будет?
– А я откуда знаю? – спросила Ирка. – Я не пророк.
– А все-таки?
Ирка честно задумалась:
– Все будет хорошо. Потому что все, что кажется плохим и трудным, вообще безвыходным, это на самом деле очень хорошо для нас. Только надо не спускать флаг.
Капитан Сильвер проделала в обложке журнала еще одну дыру и смотрела теперь на Ирку двумя глазами.
– Ничего не поняла! А со мной что будет? – спросила она.
– Тебе будет тяжело. Тяжелее и больнее, чем многим другим. Но от этого твой эйдос – только не спрашивай, что это! – будет становиться лучше, ярче. А потом, возможно лет через семь, ты станешь валькирией. И тогда, – Ирка искоса взглянула на ногу капитана Сильвера, – кое-что изменится. Но легче не будет. Напротив, будет еще труднее.
– Ага. Ясно, – просто сказала капитан Сильвер и еще проще добавила: – Я поняла. Ногтем надо.
– Чего «ногтем»? – не поняла Ирка.
– Бумажка к конфете присохла. Надо ногтем. У тебя ногти-когти есть?
Ответить Ирка не успела. Звякнул китайский колокольчик. Дверь распахнулась, и появилась запыхавшаяся женщина.
– Машину переставить хотела! А там одностороннее. Пришлось весь район объезжать, пока снова встала! – крикнула она виновато.
– Мама! А мне конфету дали! – радостно воскликнула капитан Сильвер.
Мама улыбнулась Ирке и протянула девочке руку. Мама капитана Сильвера совсем не была похожа на Бабаню, чего подсознательно ожидала Ирка. Она была компактная, бойкая, с очень живым лицом. Наверное, так будет выглядеть Ната Вихрова лет через пятнадцать, если жизнь, пожалев ее, пошлет ей проблемного ребенка. Потому что без заботы о ком-то Нате точно к свету не выкарабкаться.
Мама помчалась к парикмахерше извиняться и платить за стрижку, а капитан Сильвер подхватила свой костыль и длинными скачками понеслась к двери. У двери она обернулась к Ирке и крикнула:
– Я в машину! Ну пока! До встречи!
Дверь закрылась. Колокольчик прощально звякнул. Ирка выждала в парикмахерской еще минут пять. Ей почему-то не хотелось видеть, как капитан Сильвер и ее мама уезжают. Она сидела и разглаживала дырки, которые девочка просверлила пальцем в обложке журнала. Ни одна встреча не бывает случайной. Значит, и эта была для чего-то нужна. Возможно, ей предстояло сказать какие-то слова, которые запомнятся девочке. Сейчас эти слова уйдут на дно, но, когда пробьет их час, всплывут. Или, возможно, девочка когда-нибудь станет валькирией-одиночкой, ведь ни одна валькирия не живет бесконечно.
Когда Ирка вышла на улицу, девочка и ее мама давно уехали. Остался лишь след мокрых шин на асфальте. Ирка отыскала знакомую лазейку в ограде Сокольников и вскоре была уже дома. Случайно у нее получилось вернуться одновременно с Матвеем. Он шел по аллее – уставший и весь пропахший рыбой, будто разгружал траулер. Даже на носу у него была чешуя.
– Ты что, подрался с ней? – спросила Ирка тревожно.
– Я не дерусь с женщинами! – возмутился Багров. – Это она со мной подралась!
– Что, просто так?
– Не просто так, – неохотно признал Матвей. – Я ее немножко заморозил, она меня чуть-чуть сглазила. Я ее слегка проклял, она меня маленько утопила. В общем, потом я отдал ей эти чернила, будь они неладны, и предупредил, что это в самый последний раз. Надеюсь, она поняла.
– Она их пьет? – спросила Ирка.
– Нет, романы пишет! Пьет, конечно! – сказал Матвей. – Хотя клялась, что не одна пьет. Якобы у нее там бригада водяных, которые занимаются ремонтом бассейна. И что даром они не работают.
– Врет? – спросила Ирка.
Багров пожал плечами:
– Ну, врет не врет – судить не берусь… Врут только откровенно глупые женщины. Те, что поумнее, настолько верят своей лжи, что она становится для них правдой.
– А водяных ты видел?
– Одного видел. Упитанный такой дядечка водоизмещением литров на четыреста. В такого много чернил войдет.
Ирка, медленно подняв руку, коснулась своей головы.
– А теперь пугайся! Готов? Трум-пурум-пум-пум! – сказала она и, выдохнув, сдернула с себя шапку.
Она ожидала от Матвея какой-то реакции, но лицо у него осталось непроницаемым, как у игрока в покер. Она даже усомнилась, заметил ли он, что у нее изменилась стрижка.
– Ну? Хорошо? – спросила Ирка с тревогой.
Матвей начал открывать рот.
– Погоди! – перебила Ирка. – Только не повторяй, что за короткие волосы девушек хвалят только их злейшие враги в надежде на то, что они поведутся и в следующий раз вообще снимут с себя скальп. И про то, что женщина, оказавшаяся в парикмахерской, – это баран, сам себя приведший на заклание, тоже не надо. Это я уже слышала. Надоело!
– Тогда я лучше вообще промолчу. Тебя сразу душить или потом, умная ты моя? – спросил Матвей ласково.
– Но я же стриглась ради тебя! – воскликнула Ирка чуть ли не со слезами.
– Тогда я сейчас ради тебя убью вон ту собаку и нескольких кошек! И, может, кого-нибудь из прохожих.
– Не смешно.
– Ну тогда и ты не говори, что сделала это ради меня. Ради меня нужно было сварить суп. Или убраться в комнате.
– Ага! Суп тебе! Щазз! Ты тот еще домостроевец-эксплуататор!
– Примерно! – согласился Багров. – «Дороже она многоценного камени. Радуется на нее муж ее. Увидев поле – покупает: от плодов рук своих насадит пашню. Крепко подпоясав стан свой, укрепит руки свои на дело. Муж ее заметен всем у ворот, когда сядет на совете со старейшинами и жителями земли».
– Откуда это? – спросила Ирка жадно.
– Не скажу. Если интересно, сама посмотри. Интернет есть.
Ирка слегка надулась:
– Интересно, а Мефодий тоже домостроевец? Заставляет Дафну делать супчики?
– Ну уж не знаю. Зато знаю, что из волос Мефодия можно выкроить семь твоих теперешних стрижек. Или, пожалуй, даже восемь! – сказал Матвей, и Ирка, не выдержав, расхохоталась. Матвей тоже рассмеялся. Лед, возникший было между ними, растаял.
Но смеялись они недолго. Одновременно спохватились и посмотрели друг на друга.
– Прости, дурак я! Мефодий же… – начал Матвей.
– Не надо. Знаю, – быстро сказала Ирка, зажимая ему рот рукой. – Ты сказал все правильно. Из его волос действительно можно выкроить семь моих теперешних стрижек.
Глава шестая
Новая валькирия
Пока человек не готов умереть ради победы, он не готов и победить.
АрейПосле обеда Ирка и Багров собирались встретиться с Брунгильдой. Встреча у них была назначена в бассейне небольшого спортивного центра, у входа в который болтались полусдувшиеся воздушные шарики.
– Без справки не пущу! И без пропуска в клуб! – строго сказала молодая администраторша, которая была, может, всего на год старше Ирки.
– А без ласт и акваланга? – сказал Багров.
– В смысле? – напряглась администраторша.
– В смысле, что в воду мы явно не полезем, – сказал Матвей. – Мы просто подождем там одного человека, хорошо? Динамит в бассейн обещаем не бросать.
И он положил рядом с администраторшей шоколадку.
– Игорь, нет, ты видел?! Мне взятку дали! – крикнула администраторша похожему на медведя охраннику.
