Марина Серова - Шаг влево, шаг вправо
– Понимаете, я не знала… Если бы меня предупредили… – промямлила домработница, посторонившись. Ее странное поведение объяснилось в полной мере, когда мы, сняв верхнюю одежду и переобувшись, вошли в гостиную. Там повсюду – на диване, в креслах, даже на полу – валялись женские вещи. Похоже, Тоня, уверенная, что ее никто не потревожит, решила примерить хозяйские наряды. Надо сказать, что обе женщины были примерно одного роста и комплекции.
– Что здесь происходит? – строго спросил Степанов.
– Понимаете, Арина Сергеевна попросила кое-какие вещи в химчистку отнести, вот я их тут и сортирую, – пояснила домработница, и ее щеки запылали ярким румянцем.
– Где Саша? Он еще не вернулся из школы?
– Нет. У Санечки сегодня теннис, а после секции он собирался к вам в больницу сходить. Вот он удивится, увидев, что вас там нет!
– Антонина, приберитесь здесь и ступайте в химчистку, – Степанов повернулся к ней спиной, но через секунду оглянулся и добавил: – Арине Сергеевне не звоните! Я сам с ней свяжусь.
– Хорошо, – ответила домработница и начала собирать разбросанные платья, юбки и блузки.
Мы с Гошей, так звали медбрата, повели нашего пациента в спальню. Вообще-то он вполне мог передвигаться самостоятельно, но для пущей важности мы разыграли перед домработницей небольшой спектакль.
– Это моя библиотека, – похвалился Сергей Федорович, когда мы вошли в комнату, заставленную от пола до потолка книжными стеллажами. – Да хватит вам держать меня под руки! Я же не инвалид! Моя спальня на втором этаже. Прошу!
Мы поднялись в мансарду. Надо сказать, Степанов довольно шустро взобрался наверх по достаточно крутой винтовой лестнице, у него даже дыхание не участилось. Тем не менее Гоша сказал:
– Сергей Федорович, давайте измерим вам давление.
– Это еще зачем? Мне сегодня его уже раз пять мерили.
Гоша повернулся ко мне, взглядом ища поддержки. Мне пришлось выступить в роли третейского судьи:
– Сергей Федорович, не возражайте! Это его работа. Гоша должен удостовериться, что вы нормально перенесли дорогу.
– Ладно, надо так надо. – Степанов сел на кровать и закатал рукав.
Медбрат взял прибор для измерения давления и занялся делом. Я подошла к окну и пригляделась к окружавшему дом пейзажу.
Гоша покачал головой и спросил:
– Сергей Федорович, утром какое у вас давление было?
– Такое же.
– Я укольчик вам сделаю…
– Не надо мне никаких уколов! – воспротивился Сергей Федорович, но под моим строгим взглядом сдался.
Гоша отправился в ванную комнату, находившуюся за стеной, помыть руки, а я негромко спросила:
– А если снять с сейфа отпечатки пальцев? У меня с собой все необходимое для этого имеется.
– Бесполезно, – отмахнулся Степанов. – Тот, кто его взломал, либо работал в перчатках, либо стер свои отпечатки. Я извел едва ли не целый рулон скотча, но никаких следов не переснял.
Вернулся медбрат, и я вновь уставилась в окно.
– Ну вот, теперь я с чистой совестью могу вернуться в клинику, – сказал Гоша, сделав инъекцию. – Да, чуть не забыл: вот эти таблетки вам надо выпить на ночь.
Когда молодой человек ушел, я поинтересовалась:
– Сергей Федорович, соседи к вам часто в гости приходят?
– Можно сказать, никогда. Я раньше общался с Трифоновыми, они за родительским домом присматривали, – сказал он, – но в прошлом году они переехали в город, к сыну. Их дом уже почти развалился. Видите?
– Вижу. Справа от Трифоновых кто живет?
– Пока никто. Раньше там Огурцовы жили, но несколько лет тому назад все они буквально друг за другом перешли в мир иной. Их дочь, вступив в права наследства, очень быстро продала участок с домом какому-то тарасовскому бизнесмену. А он подогнал бульдозер и снес огурцовскую хибару, а новый коттедж начал возводить только через год. Видимо, у него были финансовые проблемы, а потом все наладилось.
– Значит, с соседями вы не общаетесь?
– Не с кем было. Там, – Степанов махнул рукой в другую сторону, – чиновник какой-то хоромы, повыше и побольше наших отгрохал. А рядом с ним пьянчуга местный живет, Вася Сизов. Уж сколько раз он по пьяни горел – и не сосчитать. В последний раз дом выгорел дотла, так он теперь в сарае ютится. Так что наша Калиновка – поселок контрастов. А лет через пять тут старожилов совсем не останется. – Он замолчал, услышав чьи-то шаги на лестнице.
– Ложитесь, – шепнула я, и Степанов покорно улегся на кровать.
Я взяла его за запястье, сделав вид, что считаю его пульс. В дверь постучали, и хозяин ответил:
– Открыто.
Антонина просунула голову в приоткрытую дверь и спросила елейным голосочком:
– Сергей Федорович, вы обедать будете? Где вам накрыть – в гостиной или сюда принести?
– Тоня, не беспокойтесь. Я пока не голоден, если что, Татьяна меня покормит.
– Понятно, – кивнула домработница, но не ушла. Немного помявшись, она виновато спросила: – Сергей Федорович, вы ведь ничего не расскажете Арине Сергеевне?
– О чем? – Степанов лукаво прищурился.
– Ну, о том, что я ее платья… сортировала?
– Сортировала или примеряла – мне нет до этого дела. Антонина, вы на сегодня свободны.
– Спасибо… До свидания. – Тоня закрыла за собой дверь.
Я подошла к окну, желая проследить за уходом Антонины. Из окна были видны ворота. Домработница не стала задерживаться – минут через десять она стремительным шагом покинула дом.
– Ну вот, теперь можно приступить к делу. Сергей Федорович, вам не трудно будет провести для меня экскурсию по коттеджу, чтобы я определилась, где лучше поставить «жучки»?
– Конечно, нетрудно. – Сергей Федорович поднялся с кровати. – Скажите, Татьяна Александровна, неужели вы заранее знали, что попадете сегодня в мой дом?
– Нет, я всегда ношу в сумке все самое необходимое, например, подслушивающие устройства.
– Предусмотрительно, – заметил Степанов. Когда мы спустились на первый этаж и прошли в гостиную, он посоветовал мне: – Поставьте один «жучок» здесь. Тут постоянно кто-нибудь вертится.
– Так и сделаю. – Оглядевшись в поисках укромного местечка, я подошла к напольной вазе, из которой торчали искусственные лилии, и воткнула «жучок» в середину одного из цветков. – Если не возражаете, я бы непременно взяла на прослушку спальню Арины Сергеевны.
– Дожил, – пенсионер тяжело вздохнул, – шпионю за родными детьми! Но, похоже, другого способа узнать всю правду нет.
Планировка дома оказалась очень оригинальной. Наверх вели четыре деревянные лестницы, а не одна, как это обычно бывает. На втором этаже не было единого пространства. И Сергей Федорович, и его дочь, и внук – каждый имел там свою собственную обособленную территорию. У Арины она была намного больше, чем у всех остальных. Будучи женщиной, я не могла не позавидовать ее обширной гардеробной.
– Барство, – высказал свое мнение по этому поводу Степанов.
«Норма», – подумала я. Мне бы тоже хотелось, чтобы моя одежда не мялась в тесном шкафу, а свободно висела на мягких плечиках, укрытая от неизбежной пыли индивидуальными полиэтиленовыми чехлами. Живут же люди! Есть где развернуться.
Мы прошли через гардеробную и оказались в спальне. Она тоже была просторной, но какой-то мрачной. Мне всегда казалось, что интерьер будуара должен быть выдержан в светлых, пастельных тонах, а золото в сочетании с цветом шоколада – эти оттенки больше подходят для гостиной. Однако хозяйка дома имела свое мнение на этот счет. Я приладила «жучок» к резной темно-коричневой раме овального зеркала.
– Знаете, я бы еще установила прослушку в стационарный телефон. Вы не против?
– Пожалуйста, – разрешил Степанов и подал мне трубку, лежавшую на туалетном столике. – Правда, Арина постоянно забывает ставить ее на зарядку.
– Лучше поставить «жучок» на базу. Это даст возможность прослушивать разговоры со всех трубок.
– Она в гостиной.
Мы вышли из спальни другим путем (не через гардеробную). Оказавшись в холле второго этажа, я заглянула из любопытства на балкон и обратила внимание, что он в доме не единственный. Перехватив мой взгляд, Сергей Федорович пояснил:
– Здесь есть еще две комнаты для гостей. Они соединены между собою единым балконом. В одной из них обычно Костя останавливается.
– А Сашина территория где? – уточнила я.
– Если смотреть в горизонтальном срезе, то по диагонали от моей. У него также две комнаты. Внизу – компьютерный класс, а наверху – спальня.
– Да, мудреная у вас тут планировка!
– Согласен, но мы к ней уже привыкли.
После того как я поставила домашний телефон на прослушку, у меня остался еще один «жучок», и я пристроила его в кухне. Это была вотчина домработницы, которой, как я и предполагала, нельзя полностью доверять.
– Когда я работал в прокуратуре, техника была совсем другой, – вспомнил Степанов. – Рядом с прослушиваемым объектом мы ставили автомобиль с закрытым кузовом. Там стояли бобинные магнитофоны, они все подряд записывали, а при необходимости послушать разговоры в режиме реального времени техник надевал громоздкие наушники. Их в дамской сумочке не спрячешь.
