Доктор Нонна - Женский ликбез
Стыд обжег ее душу, в хмельном угаре любви к Анатолию она забыла обо всем, а Гриша всегда думал только о ней.
Обычно она засыпала, как только ложилась в кровать. Но сегодня сон не приходил, зато тяжелые мысли заставляли ее ворочаться с боку на бок:
«Я до сих пор люблю Толика, а живу с Гришей. Сегодня я могла бы все изменить. Но Гриша, сам того не ведая, остановил меня. Хочу ли я перемен? Что скажет мама, ведь сейчас я полностью завишу от нее? Нет, сначала надо окончить институт, а потом… Потом я буду вместе с любимым. Я же люблю его. Так люблю, что не откажусь ни за что на свете. Ничто меня не остановит. Но Гришу жалко, он-то меня любит! Он не смог бы вот так обманывать. Он не изменял мне никогда в душе своей. А что делаю я? За что он меня любит? Зачем он меня любит?» Наконец сон остановил водоворот мыслей, сказались предыдущие бессонные ночи, и Клара провалилась в темноту. Проснулась она от голодного крика Нины.
Началось время воровства любви: встречались они с Толей урывками, редко, но кипящей лавины эмоций, которые они получали друг от друга, хватало до следующей встречи. Смерть Сталина и его похороны не перечеркнули графика их встреч. Они не видели ничего вокруг себя.
Толик не торопил Клару, он понимал всю ответственность, лежащую на ней, и то, что ей сейчас очень тяжело принимать решение.
– Любимая, я буду ждать столько, сколько нужно. Ведь в том, что мы не вместе, – виноват я. Зачем я тогда поверил Люське?! Она же никогда ни о ком хорошо не думает и не говорит! Я только сейчас это понял! – сказал он восторженно.
Клара почувствовала, что любимый стал ей близок как никогда, что ему можно доверить себя всю без остатка, так же, как во время близости. Ее как прорвало, и она стала рассказывать Толику про свои боли и потери, страхи и радости, про свою юность в военное время. Когда Клара призналась, что убила своего горбатого мучителя бюстом Сталина, она увидела, как изменилось лицо Толика.
– Одевайся, нам пора! Сейчас Сашка вернется.
Клара с удивлением взглянула на Толика. Снова его лицо стало брезгливым, снова он отводил от нее взгляд. Саша, в квартире которого они встречались, был в командировке, и она это точно знала. Ничего не говоря, Клара быстро оделась и, не поцеловав Толика, побежала домой. Впервые она поняла, что женщины придумывают себе своих любимых, наделяя их теми качествами, которые нравятся, не видя за образом, созданным фантазией, самого человека, его реальные черты.
Глава 19
Клара остановилась, подняла глаза на дочерей, которых кормила завтраком. Оладьи источали аромат домашнего уюта, покоя…
– Запомните, девочки. Мы кроим образы своих мужчин по своим размерам и представлениям. Но чаще всего «одежда», сшитая в наших фантазиях, совсем не подходит нашим избранникам: она и в пройме жмет, и цветовая гамма облику не соответствует… А когда любимый снимет тот наряд, в который мы его облачили, наша любовь окажется самообманом, получится, что истинного взаимного чувства и не было. И вообще суженый – совсем не тот мужчина.
Клара вошла в дом, погруженная в свои мысли. Гриша жарил картошку на кухне. Под ногами вертелся котенок Тимофей, который, к всеобщему удивлению, обожал брусочки жареного картофеля и всегда выклянчивал их себе. Картина семейного уюта умилила Клару.
– Ну, женушка, меня посылают в Тюмень майором. Тимоху брать будем или родителям оставим?
– Но мне хотя бы этот семестр надо доучиться! – Клара со страхом подняла глаза на мужа. Он сейчас ей был так нужен. Гриша был единственной опорой в болоте ее чувств. Но она знала, что военные себе не принадлежат, и их семьи, как правило, также зависимы от распоряжений начальства. С ординатурой придется распрощаться.
– Ты сдашь экзамены и приедешь с детьми. Я к этому времени подыщу какую-нибудь мебель. Нам дают комнату, Кларочка. Так что заживем самостоятельно, дорогая.
За спиной, как всегда неожиданно, возникла Фаина.
– Нет, детей я не отдам. Там же холодно! Там продуктов нет никаких.
– Мамочка, пока я вообще остаюсь с вами. Давай не начинай свою песню!
Клара всегда избегала скандалов с мамой. Она помнила, как та ослепла от нервного срыва, и дочь очень боялась повторения. Но Фаина уже завелась и не могла остановиться.
– Ну что вы сами можете? Ни-че-го! Только кота кормить. На это вас хватит.
– Мама, мне скоро тридцать лет! Я самостоятельная женщина. Давай прекратим этот спор.
– Нет, вы меня выслушаете. Я не отдам детей в эти ужасные условия.
– Ну, почему ужасные? А Тимошку мы как раз вам оставим, Фаина Ароновна. Или разве что взять его на новоселье? – шуткой попытался прервать спор Гриша.
– Я там была во время войны в эвакуации, уж мы хлебнули с Кларой горя.
– Мы не в N-ск едем, а в Тюмень!
В это время проснулась Нина и громко заплакала.
На следующей неделе Гриша уехал, оставив Клару с ее сомнениями, разочарованиями и сожалениями. «Чего ради я рассказала Толику обо всем? А может, это и хорошо, что он так прореагировал? Мама говорила, что лучше Гриши мне мужчину не найти. И я сама это знаю. Родители его любят как сына. А Толик им всегда был чужой». Зачем ей была дана эта мука-любовь, для какого неизвестного урока, Клара не осознавала. Но, может быть, хорошо было уже то, что любовь не стала бесплодной – Света хоть и трудный ребенок, но она – продолжение Клариного рода, ее появление на свет внесло смысл в Кларино чувство.
Что бы Клара ни думала, Толик исчез из ее жизни так же внезапно, как и появился. И, как ни странно, Клару это уже не огорчало. Она никак не могла понять, какой ее представлял себе Толик и какому образу, сложившемуся в его голове, нужно было соответствовать. Клара желала быть такой, какой была всегда, такой, какой любил ее Гриша. Она не хотела больше видеть Анатолия и, кажется, исцелилась от своей патологической любви.
Детки росли, Нина уже даже становилась на ножки. Она была некрасивым, но очень смышленым ребенком. В девять месяцев девочка начала говорить отдельные слова.
Глава 20
По окончании семестра Кларе предложили остаться на кафедре хирургии, но ей пришлось отказаться от карьеры ради Гриши, ради сохранения семьи.
Возникли и неожиданные проблемы. Клара с опасением замечала, что Нина все время болеет. От введения новой пищи тельце девочки покрывалось коркой, а иногда она вся становилась красная, потом расчесывалась до крови. Клара уже боялась давать прикорм.
– Диатез, – ставили диагноз коллеги.
Когда Клара приехала с дочками в Тюмень, Нина начала задыхаться.
Ложный круп – с таким диагнозом ее госпитализировали в детскую больницу. Кларе не с кем было оставлять Свету, которая уже пошла в школу. Промучившись с двумя детьми, Клара сдалась – приехал отец и забрал старшую внучку в Ленинград.
С тех пор Светлана жила с бабушкой и дедушкой, на каникулы ездила к маме, или Клара с Ниной приезжали в Ленинград. Клара стала в Тюмени детским врачом, и если младшую дочку клали в больницу, она набирала ночные дежурства и старалась почаще быть с девочкой. Клара была хорошей мамой, но ее хватало только на одного ребенка.
Это тоже урок, доченьки, для вас. Мать всегда рядом со слабым, больным ребенком, а если дети здоровы, то с младшеньким. Все время мама должна быть с тем, кто требует большей заботы.
Клара посмотрела на Нину и Светлану добрыми, любящими глазами, из которых как будто исходили теплые лучи, согревающие души дочерей, и продолжала…
Одно лето Клара почти все время была с девочками на даче в Сестрорецке. Как всегда, ей помогала мама. Даже отец перевез свою швейную машинку на дачу, чтобы видеть своих любимых… Нине уже исполнилось пять лет. Яков с удовольствием пересказывал дома беседы с внучкой на прогулках, она веселила его своими детскими умозаключениями.
– Нет, послушайте, она меня спрашивает: «Дедушка, а муравейка полезный?» – «Полезный». – «Значит, он пользу приносит?» – «Приносит». – «А как его использовать?»
Как-то дедушка и внучка пошли за земляникой, Клара в этот день уехала в Ленинград. Когда ягодники вернулись из леса, девочка начала задыхаться, мгновенно посинела. Воздух со свистом вырывался из грудной клетки. Фаина заголосила, ноги у пожилой женщины подкосились, и она осела на пол. Казалась, что «Скорая помощь» никогда не приедет. Замученная дачными вызовами доктор поставила диагноз:
– Это приступ бронхиальной астмы. У вас всегда должны быть с собой бронхолитики, эуфиллин… – она перечисляла лекарства, а сердце Фаины сжималось от страха.
– Кошку убрать! – категорично заявила врач.
Света схватила на руки кота, пытавшегося играть с замком медицинского чемоданчика, и прижала его к груди. Тима удивленно мяукнул. Нина разревелась.
Клара с дочерьми вернулись в Ленинград. Клара знала, что детской бронхиальной астмой занимается профессор Капульский Генрих Львович.
