Письма. Том II (1933–1935) - Николай Константинович Рерих

изображение уже было введено в жизнь, а теперь с годами принимает те размеры, которые и предполагались. Говорю об этом уверенно, ибо покойный Государь всегда почитал ценность исторических памятников и, конечно, если бы не жестокая судьба его, он продолжил бы в мировом масштабе мое предложение. И в широких культурных кругах та же моя идея отзвучала. Даже когда мы устраивали выставки Искусства Союзных Народов, в которой я был Председателем Комитета, ее главное назначение было напомнить человечеству о сокровищах творческих, подвергавшихся опасности разрушения. Пусть мне скажут, кто же другой столько писал, читал лекций и активно выступал в защиту памятников творчества. Уже со времен Академии Художеств я исследовал памятники, требующие охранения. В 1903 году мы с Е. И. объехали, можно сказать, все сердце России, запечатлевая ее кистью, а Е. И. — в пятистах фотографиях Пантеон древнего Искусства. В монографиях неоднократно упоминалось о естественности того, что идея охранения культурных сокровищ оказывается связанной с именем художника, лично потрудившегося десятки лет для проведения этой идеи в жизнь. Как это недостойно, что какие-то злоумышленники готовы вредить всей культурной идее, лишь бы нанести вред личный. Какая несоизмеримость всемирной полезной идеи и мелких происков вредителей, лишь бы излить свою злобу. Конечно, я повторяю все то, что Вы уже давно знаете, но не могу еще раз не повторить, как я поражен, что злоумышленники пользуются именно далеким отсутствием, чтобы за это время повредить не только мне, но и самому священному культурному делу. Но друзья не дремлют, сумеют встать за правду.

164

Н. К. Рерих — З. Г. Лихтман, Ф. Грант и М. Лихтману

8 декабря 1935 г. [Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

№ 14

Дорогие З[ина], Фр[ансис], М[орис]. Сейчас получили Вашу телеграмму от 7 дек[абря]. Телеграфно сообщаем Вам о том, что все налоговые дела и исчисления всецело находились в руках Л. Хорша, что всем было известно.

1. Уже с 1923 года мы можем доказать это, как Вы видите из прилагаемого меморандума о деле налогов. Уже в 23 году все выполнялось офисом Хорша. Затем мы имеем неоднократные свидетельства тому же, например, в 1930 году Хорш подписывается как агент, о 1931 годе он пишет в своем письме от 1932 года, что им внесен мой налог, затем и о 1932 годе Л. Хорш сообщает в авг[усте] 1933 года телеграммою о том, что налога не произошло за недостаточностью к тому дохода. Очень счастливо, что уже в 1923 году до нашего отъезда процедура налоговая выполнялась офисом Хорша.

2. Уже в предыдущей телеграмме мы сообщали Вам о том, что экспедиционные суммы не подлежат налогу, — это я всегда знал. Таким образом, я и не беспокоился. Но если Л. Хорш, мой же доверенный, для каких-то злобных целей своих хочет показывать вещи иначе, то так же все знают, насколько от злонамерения своего же доверенного спастись почти невозможно. Только подумайте, что и до сих пор доверенность остается у него и мы не знаем, кому именно ее выдать с наибольшей пользой для дела и истины.

3. Вы сообщаете, что Л. Хорш Вам чем-то угрожает, чтобы изъять Вас из Учреждений. Решительно невозможно придумать, на чем может быть основано такое злонамерение. К сожалению, каждый злоумышленник может обвинять кого угодно и в чем угодно. Вот на какие мерзости расходуется человеческая энергия.

4. Опять беспокоимся, все ли у Вас документы в порядке? Если перед нами происходят такие преступные действия, то ведь можно ожидать решительно всего. Ведь точно происходит какой-то заговор — конспираси[465] с участием всяких сил темных. Но наши адвокаты должны твердо усвоить, что в данном случае происходит не только деловой процесс, но именно моральный процесс, который должен вскрыть разъедающие язвы всяких манипуляций с текущими суммами, со всякими переносными счетами, увы, которые могут так широко практиковаться при злонамерении, да еще имея в руках и доверенность, и то полное душевное доверие, которые мы все оказывали Л. Хоршу.

Если адвокаты отнесутся не холодно-формально, но именно с полным сердечным пониманием всех обстоятельств, то выявится характернейший процесс о том, как нападают темные силы, желая разрушить культурную работу. Сегодня к вечеру еще подойдут Ваши письма — подождем их.

5. Пришли Ваши письма от 18–19 ноября. Порадовались мы памятному собранию друзей 17 ноября. Действительно, как говорит Морис, было заложено основание нового Дружества. Скажите друзьям наш самый лучший привет. Фр[ансис] совершенно права в своих южн[о]ам[ериканских] соображениях. И ведь сколько я настаивал, чтобы труды Коэна и прочих представителей были бы отмечены нашим знаком. Ведь и дипломы были уже мною подписаны. Посылаю записной лист «Итоги»[466]. Фр[ансис] может себе перевести последний абзац этого листа, иметь его при себе и при случае показать южн[о]ам[ериканским] друзьям. Она может сказать, что такой мой Дневник готовится к печати. Кроме того, мысль Фр[ансис] о краткой брошюре истории Пакта очень хороша. Конечно, ценные имена во всех частях света должны быть тщательно отмечены.

6. Понимаем из Ваших сообщений, что адвокаты установили случаи фрода предателя, и это даст направление всему делу. Это обстоятельство чрезвычайной важности. «Там, где один подлог, там и другие». Из прилагаемого Меморандума и фотографий (легко поддающихся увеличению до размера оригинала) можно видеть, что Л. Х[орш] все время управлял всеми моими финансами и вопросами налога. Повторяю, что, будучи в Америке за все это время, 13 лет, всего один год, разбитый на три приезда, я, конечно, не мог следить из другой половины земного шара за всеми техническими подробностями и движением сумм. Подчеркиваю, что суммы экспедиционных годов истрачены исключительно на экспедицию и не подлежат налогам. Ведь марки Бёрда, которые продавались, были тоже для экспедиции. Не сомневаюсь, что управление налогами, узнав всю истину, отнесется к делу по справедливости. Кроме того, каждому бросается в глаза, что лицо, облеченное моим доверием, злонамеренно пользовалось моим отсутствием для каких-то злобных и своекорыстных комбинаций. Когда человек, облеченный полным доверием, имеющий моим именем доступ всюду и ко всему, начинает злоупотреблять доверием, тогда из другого полушария уследить невозможно. Адвокаты примут во внимание всю истинную сторону дела. Собирайте в одно досье все Меморандумы и выписывайте себе все сведения из наших писем и телеграмм, теперь получаемых. Пусть за последовательной нумерацией все это хранится в достоверном месте. Более не повторяю, чтобы Вы не скрывали от друзей истину, ибо видим из писем Ваших, что Вы это уже вполне делаете.

Плакат Н. К. Рериха «Враг рода человеческого», созданный во время Первой мировой войны

7. Может быть, кто-нибудь из Вас иногда удивлялся, почему