2020: Психопатология обыденной жизни - Парижева Зина Владимировна "bouton_de_rose"

Записала аудиозаписи. Я чувствую себя такой истощённой, как будто меня сжали и выжили из меня все соки, будто из лимона. Ничего не хочу и не могу. Уже которую неделю изнываю от жары. Завтра пойду к врачу. Хорошо, что в четыре вечера. К тому времени, я возможно, буду бодрее. Хоть бы скорее открылась багетная мастерская, и я смогла бы отнести в неё портрет и вышивку для оформления. Кстати, я совсем забыла о фотографиях. Сейчас покажу.

Почему-то на фотографии ткань с вышивкой кажется голубой, хотя на самом деле она фиолетовая (такой «глубокий», «томный» цвет).

«Во время похоронной процессии он шел пешком за гробом, а перед погребением обхватил тело матери, расцеловав ей лицо».

«Ещё до замужества Тира была влюблена в Вильгельма Фримана Марчера, лейтенанта кавалерии. Результатом их романа стала беременность принцессы. Её брат Георг I предложил ей рожать в Афинах, чтобы избежать скандала; датской прессе сообщили, что Тира была больна желтухой. Она родила дочь, Марию, 8 ноября 1871 года в замке Глюксбург. Вскоре после рождения девочку удочерили Расмус и Анна Мари Йоргенсен. Ей дали новое имя — Кейт; в 1902 году она вышла замуж, а в 1964 скончалась. Марчер покончил жизнь самоубийством 4 января 1872 года после столкновения с королём.»

«21 августа 2003 года герцогиня Глостер стала старейшим членом британской королевской семьи за всю историю.»

«Принц Майкл Кентский говорит по-русски: «Стараюсь не забывать [русский язык]. Когда я долго нахожусь среди носителей языка, то быстро чувствую прогресс и начинаю говорить гораздо свободнее.»»

«В семье Елизавета из-за густых и непослушных тёмно-каштановых волос получила прозвище «Woolly». Как и её сёстры, она славилась своей красотой. Елизавета была бесстрашной наездницей и талантливым художником. Но всё же любовь к лошадям преобладала.»

«17 января 2019 года принц Филипп попал в ДТП, в ходе которого его автомобиль перевернулся от столкновения с другой машиной. Два человека из другой машины получили небольшие травмы. 23 января герцог Эдинбургский, не пострадавший в ходе этого инцидента, принёс официальные извинения за автомобильную аварию.» (при том, что ему было 96 лет).

«Александр (1875—1877), скончался от продолжительной болезни, пренебрежительное отношение врачей к воспалению легких привело к катару желудка. По словам А. А. Половцова, у его смертного одра перессорились доктора немцы с русскими: К. Раухфус с Н. Быстровым и И. П. Коровиным».

«Развод с первым мужем сопровождался пристальным вниманием общественности, сочувствующей Лэй: Хейл бросил жену ради более молодой и успешной красивой актрисы Джесси Мэттьюс, их любовная переписка послужила доказательством в бракоразводном процессе, и сам судья назвал Мэттьюс «гнусной особой» (odious person)».

«Принцесса Александра умерла в своём доме близ Примроуз-Хилл, Лондон, 26 февраля 1959 года.»

22:19. Дочитала наконец-то «Психологию бессознательного» (сборник) Фрейда. Поднялась температура (а, может, была таковой и весь день) до 37,4-37,3. Весь день чувствую себя плохо. Воспалился участок рядом с ногтем на правой ножке. Ничего не хочу. Даже думать не хочу. Самой от себя противно. Всё вперемешку. Нет сил. Не знаю… Ничего не приносит удовольствия, и я не знаю, как мне выздороветь. Я уже потеряла веру (практически потеряла) в выздоровление.

13.04.20 г.

Зря потратила часы. Поликлиника оказалась на карантине из-за этого идиотского вируса.

«Смерть наступает, Смерть – везде,

У смерти я в плену.

Она влечет меня к себе,

И я кричу, кричу в тоске.

Исчезновения туман

Маячит день за днем.

И я хочу оставить след,

Чтоб смысл был во всем.

И жить – сегодняшним лишь днем,

Дороги лучше нет.

Но под защитной пеленой,

Что я себе плету,

Таится смерть, таится смерть,

И я в ее плену.

Своей заботливой рукой,

Поправлю пелену,

Как одеяльце малыша.

Но в час ночной

Приходит ужаса туман,

Его пропустит пелена.

Мы обратимся в прах и тлен.

Меня не будет, нет, совсем!

Я не смогу дышать,

Не буду чувствовать, грустить,

Ошибки исправлять.

Невыносимо жизнь терять,

хотя утрату эту

нельзя и осознать.

Смерть – это все.

И смерть – ничто.»

«Когда по улице твоей

Проедет катафалк, гудя,

Подумай, что всего скорей

Он завтра повезет тебя.

Наденут саван на тебя,

Положат в черный ящик,

Возьмет тебя к себе земля,

Как ты ни прячься, мальчик.

С недельку будет все тип-топ,

Ну а потом начнется вдруг —

Ведь станет протекать твой гроб,

И будут черви грызть твой труп.

Один глазастый жирный червь

Вползет в твои кишки,

Сгрызет нутро, потом назад

Полезет из башки.

Отвратный, склизкий, мерзкий гной

Польется из ноздрей, бурля.

Едим хлеб с маслом мы с тобой,

А черви будут есть тебя.»

«Смертность души

Эпикур учил, что душа — смертна и исчезает вместе с телом. Это суждение диаметрально противоположно воззрениям Сократа, который незадолго до своей казни нашел утешение в идее бессмертия души и в ожидании вечной жизни в обществе единомышленников, разделяющих его стремление к мудрости. Позиция Сократа, подробно изложенная в диалоге Платона «Федон», была воспринята и сохранена неоплатониками, оказав значительное влияние на христианскую концепцию загробной жизни. Эпикур яростно порицал современных ему религиозных лидеров, которые в попытке укрепить свою власть разжигали в своих последователях страх смерти. Они грозили наказаниями, которые ожидают после смерти тех людей, которые в земной жизни отказываются выполнять установленные ими правила и нормы. (В последующих веках страх смерти подогревался христианской иконографией, живописующей наказания, ждущие грешников в аду, например, сцены Страшного Суда, принадлежащие кисти Босха, мастера в изображении ужасов ада.) Если мы — смертны, и душа не переживает тело, нам нечего бояться загробной жизни, настаивал Эпикур. Мы не будем ничего осознавать, не будем сожалеть о потерянной жизни, и нам не нужно бояться гнева богов. Эпикур не отрицал существования богов (что было бы попросту опасно, ибо менее ста лет назад Сократ был приговорен к смертной казни по обвинению вереей), однако утверждал, что боги не вмешиваются в человеческую жизнь и служат лишь эталонами спокойствия и блаженства, к которым все мы должны стремиться.

Смерть есть ничто

Рассматривая второй аргумент, Эпикур утверждает, что, поскольку душа смертна и рассеивается после нашей смерти, то смерть в конечном итоге есть ничто. То, что рассеялось, не может ощущаться, а все, что не ощущается, не имеет значения. Иными словами, когда мы существуем, смерть еще не присутствует, а когда смерть присутствует, не существуем мы. В таком случае, решает Эпикур, зачем бояться смерти, если мы не можем почувствовать ее? Позиция Эпикура — решительный противовес афоризму Вуди Аллена: «Я не боюсь смерти, я просто не хочу быть там, куда она придет». Эпикур утверждает, что мы не можем знать, когда и куда она придет, потому что «Я» и смерть никоим образом не могут сосуществовать. Если мы мертвы, то не можем осознавать, что мертвы, а в таком случае бояться нечего.

Аргумент симметрии

Третий аргумент Эпикура гласит, что состояние небытия, в которое мы попадаем после смерти, — это то же самое состояние, в котором мы пребывали до рождения. Несмотря на то что этот аргумент оспаривался многими философами, я считаю, что в нем содержится сила, способная утешить умирающих. Среди многих, кто за долгие века повторял данное суждение Эпикура, прекраснее всех сделал это великий русский писатель Владимир Набоков. Эти строки открывают его автобиографический роман «Другие берега»: Колыбель качается над бездной. Заглушая шепот вдохновенных суеверий, здравый смысл говорит нам, что жизнь — только щель слабого света между двумя идеально черными вечностями. Разницы в их черноте нет никакой, но в бездну преджизненную нам свойственно вглядываться с меньшим смятением, чем в ту, в которой летим со скоростью четырех тысяч пятисот ударов сердца в час. Лично я часто находил утешение в мысли, что два состояния небытия — до нашего рождения и после смерти — совершенно одинаковы, но мы тем не менее так боимся второй черной вечности и так мало думаем о первой... Важные мысли по этому поводу высказал в своем письме один мой читатель: Теперь я почти примирился с идеей забвения. Это единственный логический вывод. С раннего детства я думал, что после смерти человек возвращается в то состояние, в котором пребывал до рождения. Идеи загробной жизни казались мне очень сложными и плохо сочетались с простотой этого вывода. Я не мог успокоиться на мысли о загробной жизни: идея вечного существования, все равно — приятного или нет, для меня гораздо ужаснее, чем конечность бытия. Обычно я знакомлю своих пациентов с идеями Эпикура в самом начале нашей работы. Я преследую две цели: подготовить пациента к идейной составляющей терапии и выразить мою готовность установить с ним глубокий контакт, т. е. дать ему понять, что я согласен проникнуть во внутренние убежища его страхов и владею способами сделать это путешествие не таким трудным. Хотя некоторые пациенты считают идеи Эпикура несущественными и бесполезными, многие все же находят в них поддержку и утешение. Возможно, они начинают ощущать всеобщность своих страхов и видят, что и такие великие люди, как Эпикур, мучались теми же проблемами.»