О том, что видел: Воспоминания. Письма - Чуковский Николай Корнеевич

Папа стационаре, Лиды брюшной тиф, поправляется, приедем домой первой возможности.

25 августа 1942 г. Ташкент[781]

Еду Москву[782] повидаться тобой, телеграфировали, писали тебе востребования.

Отец.

6 сентября 1942 г. Москва[783]

Прилетел Москву свидание тобой, телеграфируй квартиру возможность свидания Москве.

7 сентября 1942 г. [784]Станция Буй

Милый папа, телеграмма о твоем приезде в Москву застала меня в Молотове у Марины. После хлопот, продолжавшихся в течение целого лета, мне разрешили провести у нее три дня. Я фактически провел у нее четыре с половиной дня — 2-ое сент., 3-е, 4-ое, 5-ое и половину шестого. Потом она проводила меня в поезде до гор. Кирова (б. Вятка), и, таким образом, мы выкроили еще половину суток. Попытался я с моими документами добраться до Москвы, чтобы провести там хотя бы ночь — увы, это невозможно. А между тем мне предстоит полтора суток дожидаться поезда на Волховстрой на ст. Буй.

В Москву я уже просился месяц назад — дальше объясню, по какому делу. Мне отказали. Просить сейчас — безнадежно — сразу после того, как меня отпустили к Марине. Меня можно только вызвать — причем вызов этот должен быть для моего начальства приказанием. А приказанием для Пубалта является только вызов Главного Политического Управления Народного Комиссариата Военно-Морского Флота.

В Москву я просился вот для чего. Свою новую книгу я отослал Скосыреву для «Советского писателя» и не получил никакого ответа — даже подтверждения, что книга получена. Боюсь, как бы ее там не затерли. Узнай, пожалуйста, о ней.

Ради этой книги Главное Политуправление, конечно, не пришлет мне вызова. Оно могло бы вызвать меня ради книжки, которую я сейчас пишу — о Третьем гвардейском истребительном полке. Я делаю ее для Военно-морского издательства. Беда только в том, что готова она будет не раньше конца октября.

Надолго ли ты в Москве? Какие у тебя планы? А мама и Лида? Я ничего не знаю о ваших проектах.

Марина очень хочет, чтобы ты вызвал ее в Москву. Для нее достаточно вызова Скосырева.

С удовольствием я работал бы в какой-нибудь центральной газете или в авиации Северного Флота.

Коля.

Пиши мне: КБФ, ВМПС 1001 п/я 19.

7 сент. Поезд Молотов — Буй.

Начало октября 1942 г.[785]Москва

Шоколад возьми!

Коля милый! Я опаздываю. Бегу. Почти невероятно, чтобы мы оба уцелели до 43 года, но будем надеяться на чудо. Целую тебя. Счастлив до слез, что повидался с тобой — и что ты такой. Напиши маме и Лиде. Я все сделаю для декабрьского свидания.

Ключ оставь на письменном столе.

11 октября 1942 г. Новая Ладога

11 окт. 1942 г., день приезда в Новую Ладогу из Москвы.

Милая, милая мама! Папа, конечно, рассказал тебе все, но я хочу прибавить, что я был невыразимо счастлив с ним встретиться. Я побывал в Молотове и в Москве, и это дало мне возможность понять многое и в положении всей нашей семьи, и в моем лично. Я теперь совершенно убежден, что нам четверым — тебе, папе, Марине и мне — необходимо в начале декабря съехаться в Москве для решения важнейших дел (ваша квартира, моя жилплощадь, папина сказка, деньги, продолжение моей службы), устроить которые возможно только, если мы все будем в Москве. Ты мне совсем не пишешь. Отчего? Я постоянно, постоянно думаю о тебе и так хочу тебя повидать. В разлуке я еще резче чувствую свою связь с замечательной нашей семьей, свою любовь к ней. Как бобин Женечка, напиши мне о нем. Если бы вы были в Москве, и Марина была бы в Москве, она очень помогла бы и тебе и папе. Для себя я мечтаю тоже только о Москве. Целую тебя, будь здорова. Привет Лиде. Почему она мне никогда не пишет?

Коля.

19 октября 1942 г. Ленинградская область

Милый папа!

С отъезда не имею от тебя ничего и ничего не знаю. Боюсь, что узнаю не скоро, т. к. адрес мой переменился. Там, куда я ехал, я пробыл только два дня. Теперь я там, куда собирался после Молотова. Здесь отлично, но работать трудновато.

Как ты доехал? Как нашел в Ташкенте маму? — я много думаю о ней, и так хотел бы ее повидать! Как твое здоровье? Как сказка? Получил здесь твое старое письмо, в котором отрывок сказки — прочел и еще раз убедился, что она великолепна. Добился ли ты чего-нибудь с Детиздатом?

Непременно напиши мне тотчас же.

Как твои планы насчет декабря? Не изменились? Я уже здесь прощупал почву и убедился, что без твоей помощи мне снова будет трудно поехать. Впрочем, увидим.

Марина пишет, что комната у нее есть, но что жизнь в Молотове потребует гораздо больше денег. А больше денег я могу достать только в Москве.

Здесь суровая прекрасная осень, сосны, море. Жизнь эта и тяготит меня и нравится мне одновременно. Путешествие мое было очень трудным, но в то же время очень интересным и увлекательным. На милых родных улицах пробыл я сутки, и это было очень волнительно. Я здесь проживу, очевидно, месяц, и рад этому. Но через месяц хотел бы исполнения наших планов.

О нашем с тобой свидании вспоминаю, как о празднике. Напиши мне. Напиши Марине.

Коля.

19 окт. 1942 г.

КБФ, ВМПС 1001 п/я 19.

20 октября 1942 г. Ташкент[786]

Милый Коля. Женя болен скарлатиной. У мамы аритмия сердца. Оба лежат.

Здесь жара. Хожу в летнем. Все нашли, что я очень поправился. Я летел сюда в самолете Спирина[787], который оказался отличным человеком…

Напиши Лиде Толстой[788]. Она обещала похлопотать о тебе. Я со своей стороны написал Любанскому[789].

Я написал в Молотов, чтобы Марину прикрепили к столовой театра, так как ты пишешь пьесу[790].

Я уже начал собираться в Москву. Надеюсь, что мы скоро увидимся.

Женя уже поправляется.

Твой отец К. Чуковский.

9 ноября 1942 г. Ташкент[791]

Дорогой Коля!

Получил ли ты мое письмо? Я писал тебе о том, что мама больна аритмией сердца, Женя болен скарлатиной, домработницы нет, моя секретарша тоже заболела, и я в беготне, в бытовых пустяках. Погода прелестная, теплая, птицы поют. Ночи звездные. Вчера я получил от Марины большое письмо. Она на новой квартире — ул. Кирова, 13, кв. 3. Восхищается тем, что вырвалась из бабьего бедлама. Бодра. Определила Тату в 3-й класс. Прикреплена к столовой Мар. театра. Мечтает о Москве. Я ответил ей, что, если буду здоров, сделаю все, чтобы мы в декабре-январе встретились в Москве.

Пишешь ли ты Лиде Толстой? Снесся ли с Ю. Н. Либединским? С Любанским из Оборонной комиссии С.С.П.? Я каждому из них написал по письму.

Я снова взялся за сказку. Изменил многое — и уверен, что к лучшему. Лида возится со сценарием, покровительствует ей Леля Арнштам.

На днях Ал. Толстой уезжает в Москву. Жалко. Последнее время я привязался к нему. Маме не становится лучше, т. к., будучи больной, она принуждена ухаживать за лежащим в скарлатине Женей. Всеволод Иванов улетел вчера в Москву.