Снегурочка на заказ
Я очень сомневалась, что в такой ситуации вообще можно было спорить с Котовским. Впрочем, ответила всё равно искренне:
- С удовольствием вернулась бы домой.
Я сама не знала, когда успело зародиться такое дикое желание поскорее сбежать от семьи Даниила, но только что впервые пришла к осознанию, что очень сильно от всего этого устала. Притворяться его невестой, но на самом деле быть непонятно кем, общаться с Богданой и улыбаться ей, с трудом сдерживая желание послать куда подальше, терпеть Витасю и её попытки соблазнить мужчину, который от неё нос воротит… Повышенное внимание со стороны Елены Владимировны тоже поначалу казалось не слишком приятным, но к ней я каким-то чудесным образом привыкла.
Но если смотреть правде в глаза, в этой семье разве что Сергей Петрович не был причинял ни малейшего дискомфорта. Ну и дети, хотя с детьми, конечно, тоже можно очень сильно устать.
- Но как же! – воскликнула Елена Владимировна. – Даня, а как же Рождество? Это ведь семейный праздник…
- Я бы с удовольствием провел его с тобой и с папой, - покачал головой Котовский. – И с Олей. Но это ведь не весь перечень гостей, которых ты позовешь за стол, правда?
- Но Данечка…
- Данюша, - вскинулась Виталина, - обижать маму нехо…
- Я не нуждаюсь в советах посторонних замужних женщин, - холодно произнес Даниил. – А моя мама – понимающая женщина. Уверен, для неё не являются секретом, почему я так поступаю. Оля?
Я встала из-за стола, правильно истолковав его вопросительную интонацию, и с удивлением осознала, что теперь, когда почти всё, за исключением нашего с Даней обмана, раскрылось, мне стало намного проще. Теперь не надо оглядываться, опасаться, что кто-то нас раскроет, переживать по тому поводу, что подумают окружающие. Что ж, я б не отказалась наконец-то почувствовать себя хоть немного более свободной.
Как минимум свободной от постоянно нависающей над душой Виталины, искренне полагающей, что она имеет право вмешиваться в чужую жизнь и отбирать мужчину, который никогда даже не взглянет на неё добровольно.
Я взлетела по ступенькам на третий этаж, окрыленная внезапным чувством свободы, и только тогда повернулась к Даниилу, пытаясь понять, что означало его спокойное выражение лица.
- Переживаешь из-за них? – спросила я, на самом деле полагая, что слишком далека с этой мыслью от истины.
- Нет, - покачал головой Котовский, подтверждая мою правоту. – Даже не знаю, я как будто ожидал чего-то подобного. Примерно с того момента, как ты пришла словно пьяная в спальню, хотя явно не успела бы ничего выпить. И ты совсем не похожа на человека, который в чужом доме рыскал бы по полкам в поиске лишней бутылки коньяка, чтобы немного развеять скуку.
- Приятно слышать, - как-то не особенно весело улыбнулась я. – Но твоя мама сильно обидится, если мы просто так возьмем и уедем.
Котовский взял меня за руку, крепко сжал пальцы, словно пытался таким жестом придать мне… Уверенности в себе, что ли. Или уверенности в том, что мое счастье для меня самой должно быть куда более значимым, чем, например, счастье его матери?
- Не обижайся на этих дур, - ни с того ни с сего попросил он. – Они неисправимы. Но я не позволю нашим отношениям просто так поломаться из-за чужих длинных языков и подмешанных в еду таблеток.
Нашим отношениям? А они у нас есть?
Судя по тому, как Котовский на меня сейчас смотрел, какие-то определенно были. Нельзя сказать, что эталонные и свойственные жениху и невесте, но равнодушным чужим человеком назвать Даниила у меня сегодня почему-то не поворачивался язык.
Котовский сгреб меня в охапку, как будто почувствовал что-то неладное, прижал к стене и буквально навис надо мною. Его горячее дыхание обжигало кожу, и я чувствовала, кажется, излучаемую им силу и уверенность в происходящем.
- И только попробуй мне сказать, - проронил Котовский, - что мы с тобой просто начальник и подчиненная, которые разыгрывают мою родню.
- А если скажу? – хитро поинтересовалась я, не удержавшись всё-таки. – Если скажу, то что будет?
- Увидишь, - коварно улыбнулся он. – Возможно, тебе даже понравится наказание, которое я тебе придумаю.
- Котовский!
- Что, моя дорогая?
В эту секунду мне искренне хотелось приложить его чем-нибудь тяжелым… И поцеловать. Я вспомнила ни с того ни с сего, как мы впервые столкнулись нос к носу на корпоративе, где он был гостем, а я по какому-то удивительному стечению обстоятельств оказалась в роли снегурочки, и к этому примитивному набору желаний прибавилось ещё одно: рассмеяться, прямо сейчас, забыв о том, что ситуация крайне далека от положительной.
Вряд ли, конечно, Котовский поймет, что со мной случилось.
Но чем черт не шутит?
- Собирай вещи, - выдохнул он мне прямо в губы, должно быть, верно истолковав сияние моих глаз и рвущуюся на волю улыбку. – И поедем.
Я кивнула, стараясь выглядеть как можно более сосредоточенно, и поймала ещё одну улыбку Котовского. Он вновь куда-то подевал ту домашнюю мягкость, к которой я привыкла за проведенную в гостях неделю, и больше напоминал мне того самого начальника, что его многие побаивались и точно не хотели злить.
