Будь хорошей девочкой
– Приятно провести время с человеком, который умеет нормально общаться, а не только раздавать приказы. – Ответила ему в тон, с удовлетворением заметив нехороший блеск в черных глазах.
Высокомерно вскинула брови, но тут дверь подъезда спиликала, и на крыльцо вышла соседка.
– Здравствуйте, – натянуто улыбнулась бабушке, мысленно проклиная себя, что попалась ей на глаза, и не одна, а в сопровождении Никиты. Завтра к утру весь подъезд будет судачить, что Маринка из шестьдесят шестой водит домой мужиков. Гадство! – Как у вас дела?
Пыталась хоть как-то отвлечь женщину от созерцания моего спутника, но той хоть кол на голове тиши, все фиолетово.
– Антонина Егоровна?
Та наконец-то посмотрела на меня, закончив сканировать Никиту, и тут же раздраженно поджав губы, выдала.
– Да слышу, не глухая. Нормально дела, иди лучше график посмотри, ты на следующей неделе дежуришь.
Едва удержалась, чтобы не закатить глаза. Удерживала на лице улыбку, игнорируя дергающийся глаз, и поторопилась скрыться в подъезде, жалея, что не могу захлопнуть дверь у Никиты под носом, и соврать, что он не со мной и я знать его не знаю.
Затылком ощущала цепкий взгляд бабули и едва не заорала в голос, когда на задницу легла широкая ладонь Никиты.
Мудак демонстративно подтолкнул меня, и в последний раз послав бабуле самую чарующую из арсенала своих улыбок, закрыл дверь, и подъезд тут же погрузился во тьму.
– Ты специально! – Прошипела сквозь стиснутые зубы, резко разворачиваясь к брюнету. – Ты хотя бы знаешь, какая она сплетница?
Свет загорался, только когда вошедший поднимался на площадку первого этажа, но мы так и замерли в тамбуре, окруженные тьмой и запахом сырости.
– Она всем растреплет, что я проститутка и вожу мужиков! О господи! – Досадливо прикрыла глаза, понимая, масштаб пиздеца который сейчас произошел. – А ведь мне еще жить в этом доме. Теперь все будут судачить…
Потерла виски, вздрагивая, когда ощутила требовательное прикосновение к талии. Руки поползли под куртку и Никита притянул меня к себе, беря в плен прикосновений.
– Один – один, детка. – Хрипловатый шепот проник в сознание, и горячее дыхание обожгло мочку. – Ты заводишь меня, я завожу тебя.
Руки сами опустились на плечи, и я прикрыла глаза, в тайне радуясь этой поглощающей тьме. Повернула голову, ощущая на губах вкус еще не случившегося поцелуя, и пальцы сами сжались, стискивая кожу куртки.
– У Стаса такие красивые глаза, я… – Договорить не успела, смял мои губы, рыча как обезумевший зверь. Сжал талию и приподнял меня, ставя на первую ступеньку. Я хотела остановить его, правда хотела, но вместо этого сильнее стиснула широкие плечи, и прикусила нижнюю губу, смакуя вкус любимых губ.
Язык дразнил, касался моего, и я ощутила разряд молнии, ударивший в клитор. Никита повторил движение, зарычав от сносящего крышу удовольствия, и я разжала пальцы, и руки тут же взметнулись к заросшим щетиной щекам.
Он рвано вдохнул, чувствуя как я поглаживаю его скулы пальцами, и вдруг прекратил дразнить меня, и в последний раз легко коснувшись губ, отстранился тяжело дыша.
– Малышка… – Обреченность в хрипловатом баритоне была знакома, и я вмиг протрезвела, и попыталась стряхнуть наваждение. – Ты же хочешь этого не меньше, чем я, почему не позволяешь?
И в этот момент я поняла, что сопротивляться больше нет сил.
К черту Нику, к черту обстоятельства! Ведь если я беременна от Никиты, то шансы с сестрой равны. Хватит убегать. Пора закрыть глаза и позволить огню поглотить разум и душу, потому что сердце уже давно в его власти.
– Я… – Звонок сотового долбанул вибрацией в бок, и я машинально опустила руку и достав телефон подняла трубку, пытаясь убедить себя, что это вовсе не знак свыше, дающий понять, что не стоит спешить с решением.
– Дочь, – на том конце провода послышался всхлип, и мама на секунду затихла, приходя в себя, а я ощутила, как страх проникает под кожу и сковывает желудок. – Ника в больнице.
