(не) случайная ночь с боссом
– Ну и? – Аня продолжает буравить меня внимательным взглядом.
– Что «ну и»? – делаю вид, что не понимаю вопроса.
– Кто папаша? Ты ведь не замужем, Лин, поэтому это наверняка очень пикантная история.
Аня – хороший человек, но при этом жуткая сплетница. Как бы ответить ей так, что потом моя личная жизнь не стала главным предметом офисных обсуждений?
– Знаешь, я… Я пока не готова об этом говорить. Это очень личное.
– У-у-у, – восторженно тянет она. – Судя по твоему таинственному тону, история и впрямь занимательная. Неужели это кто-то из наших? О боже! Это Зарецкий, да?!
– Нет! Нет, конечно!
Какой кошмар! Антон не заслужил, чтобы о нем ходили такие слухи!
– Тогда кто?
В глазах девушки стоит такой неподдельный интерес, что мне становится очевидно: просто так она не отстанет. Аня всерьез настроена узнать мой секрет.
– Это мой бывший, Дима, – вздохнув, лгу я.
Ну а что мне еще остается делать? Не говорить же, что отец моего ребенка – Вавилов?
– Горячий прощальный секс с последствиями? – она моментально заглатывает мою удочку.
– Ну… Что-то вроде того.
Если честно, я никогда не была мастером в искусстве лжи. Да и сейчас, как мне кажется, тоже делаю это крайне посредственно. Но Аня настолько взбудоражена новостью, что не замечает моей паршивой актерской игры.
– Очуметь. Именно поэтому я не связываюсь со своими бывшими, – заявляет она, цедя шампанское. – Конец есть конец. Никаких бонусных ночей.
– И это правильно, – поддакиваю я, надеясь, что на этом разговоры о моей личной жизни закончатся.
К нам подходит улыбчивый официант и зычно объявляет:
– Креветки? Жареные моллюски? Запеченные мидии?
От одного только вида этим морских гадов на меня накатывает дурнота, и я отрицательно трясу головой. А вот Аня, напротив, проявляет к деликатесам недюжинный интерес: накладывает их на салфетку и принимается с аппетитом уминать.
Ну слава богу. Кажется, тема моей беременности действительно закрыта.
– Ой, смотри, кто там! – Аня устремляет глаза куда-то вправо.
Проследив за траекторией ее взгляда, я натыкаюсь на зрелище, которое разом выбивает у меня воздух из легких. Сердце останавливается, а в глазах начинает щипать, будто я смотрю на открытое солнце.
Вавилов входит в зал, подобно гордому льву: широкие плечи расправлены, взгляд прямой и немного покровительственный, походка преисполнена уверенности. На нем стильный черный костюм и придающая торжественности бабочка. А под руку он ведет свою невесту – ослепительно блистательную Юлию Доберштейн.
Я впервые вижу ее вживую и с уверенностью могу сказать, что фотографии не до конца передают силу ее красоты. В реальности она чуть выше и гораздо улыбчивей, чем казалась на снимках. В движениях Юлии сквозит какая-то располагающая мягкость и грация, из-за которых на девушке невольно хочется задержать взгляд подольше.
Остановившись у столика с шампанским, Александр и Юлия заводят разговор с каким-то незнакомым мне седовласым мужчиной, а я все стою и жадно их пожираю глазами. Ловлю оттенки эмоций на благородном лице Вавилова и наблюдаю за мимикой его спутницы.
– Хороша, скажи? – подает голос Аня, которая тоже пристально разглядывает невесту босса. – Пластические хирурги недурно потрудились.
– Почему сразу пластические хирурги? – удивляюсь я.
– Ну не знаю… Ты когда-нибудь видела, чтобы природа одаривала женщину настолько идеально-крошечным носом? Бьюсь об заклад, там была ринопластика. Да и губы у нее по-любому не свои. Но этим в наше время никого не удивишь.
Я не эксперт в области подобных процедур, поэтому оставляю комментарий Ани без ответа. Легонько пожимаю плечами и принимаюсь озираться по сторонам.
Гостей заметно прибыло: повсюду слышатся оживленные разговоры и мелькают яркие наряды. Сегодня каждый облачился в свою лучшую одежду и настроен сверкать. Даже Людмила Ивановна из бухгалтерии, несмотря на преклонный возраст, сменила привычные удобные балетки на высоченные шпильки. Прямо не юбилей, а вечер преображений.
Увидев знакомую из юридического отдела, Аня упархивает к ней, а я, поправляю висящий на плече клатч и направляюсь к закускам. Сборы заняли довольно много времени, и я успела проголодаться.
Подхожу к столику, где элегантно разложены яства и, пробежавшись по нему взглядом, останавливаю свой выбор на небольших малиновых тарталетках. Раньше я была довольно равнодушна к сладкому, но с наступлением беременности прониклась особой страстью к выпечке и пирожным.
Осторожно откусываю лакомство, смакуя на языке вкус малины, когда внезапно замечаю Вавилова, чей пристальный взор сосредоточен на мне. Тарталетка чуть не встает в горле комом и я, слегка закашлявшись, поспешно пережевывает ее.
Александр адресует мне приветственный кивок, и по его губам я читаю слово «здравствуй». Отвечаю тем же, ощущая, как к щекам приливает предательский румянец. Не знаю, почему, но под взглядом этого мужчины я начинаю трепетать и неимоверно волноваться. Словно в грудь подложили огненный шар, и он вот-вот взорвется.
Справившись с первым приступом нервоза, снова смотрю на мужчину и вдруг сталкиваюсь с обескураживающим фактом: он движется ко мне. Неужели заговорит со мной на глазах у всех? На глазах у своей невесты?
Мысли, подобно перепуганным мошкам, мечутся в голове, а пальцы растерянно теребят подол платья. Что он хочет? Чего мне от него ждать?
Пытаясь справиться с нервами, я гипнотизирую взглядом мраморную плитку на полу и вскидываю глаза только тогда, когда Александр останавливается в метре от меня.
