Ненавижу. Скучаю. Люблю
Я шла рядом с парнем своих грез, иногда поглядывала краем глаза на него, а он что-то с интересом рассказывал, про то, как добывал эту волшебную ромашку. На самом деле, ему за ней пришлось ехать аж на другой конец города, ведь в обычных цветочных продают только специально выращенные голландские розы.
Мне нравилось слушать Антона, его голос согревал, подобному самому теплому шарфу в мире. И держать за руку нравилось. В миг я почувствовала себя особенной. Принцессой. Да, звучит, очень приторно и ванильно. Но именно так я себя ощущала.
Мы пошли пешком до парка, мимо дороги, разных магазинчиков, и громких прохожих. А уже в самом парке, наткнулись на турецкое мороженое. Мальчик в красной шапочке и жилетке, демонстрировал фокусы с вафельным стаканчиком, заставляя покупателей смеяться и ждать продолжения. Заметив мое любопытство, Антон потянул нас тоже к лавке. С цен я, конечно, откровенно говоря, обалдела, но отказываться не стала.
- Так вкусно, - заявила я, растягивая шоколадное мороженое, словно тягучую карамель. Вкус был необычный, вроде и сладкий, а вроде и с горчинкой.
- Какой-нибудь кавказец не поймет его шуток, и вместо улыбки даст в табло.
- Ой, да ладно. Тут же все понятно! Это шоу.
- Ну да, хотя мороженое вкусное.
В ответ я радостно закивала, и улыбнулась. А потом мы пошли на картинг, и дали два зачетных круга. Я визжала, Антон смеялся. Специально ускорялся на поворотах, и в этот момент, я прижималась крепче к его руке. Видимо ему это понравилось. Сама сесть за руль не решилась, мало ли не справлюсь с управлением и улечу. Лучше уж на пассажирском.
После картинга мы поднялись на верхнюю площадку и прокатились на колесе обозрения. Солнце еще не село, поэтому любовались видами мы в жаркой кабинке, под теплыми лучами и на горячих сидениях. Вышли варёные, купили лимонад и плюхнулись на свободную лавку, под пышным зеленым деревом. И как нельзя, кстати, напротив уселась парочка. Парень перекинул ногу, а девушка облокотилась ему на грудь, упираясь своей спиной. Смотрела я на них с чувством белой зависти. Хотя мое сердечко, итак, прилично екало, а щеки не переставали краснеть. Но от еще большей близости, я бы не отказалась.
И Антон опять, словно почувствовал мое желание, чуть отодвинулся, тоже перекинул ногу и развел руки в стороны, с явным намеком.
- Что? – со смущенной улыбкой проронила я.
- Иди ко мне, из меня выйдет отличное кресло. – Он поиграл бровками, и мне стало смешно.
- Ну не знаю, - игриво произнесла я, улыбаясь.
- В смысле не знаешь? – Антон тоже улыбнулся. Затем нагло потянулся к моей талии и прижал, обхватив в кольцо своих рук. От него веяло нотками лайма вперемешку с древесным оттенком. Я глубоко вдохнула, ощущая, как парфюм оседает на легких, а затем мечтательно прикрыла глаза.
- Знаешь, мне кажется, ты удивительная, Снегирева.
- Я? – щеки точно не перестанут сегодня заливаться краской. Я чуть повернула голову, встречаясь глазами с Леваковым. Он выглядел счастливым. Да, именно так. Словно его душа открыла двери, словно буря успокоилась и можно наслаждаться долгожданным штилем. Раньше я никогда не видела Антона таким: в нем появился дух безмятежности.
- Ты! А еще у меня твоего номера нет. И это самый ужасный факт, знаешь ли.
- Зато я узнала, что у тебя классный почерк.
- Я старался, - засмеялся Антон. Затем отвел в сторону глаза, и мне вдруг показалось, он смутился. Что ж! Если я собственной персоной смогла смутить кого-то вроде него, это дорогого стоит. Вернее, это требует вознаграждения. И я, пересилив робость со смущением, чуть потянулся вверх, касаясь губами щеки Левакова. Моментально. Как взмах крыла бабочки. Совсем незаметно и неощутимо, но прямо в цель.
- Мне понравились твои старания. Продолжай в том же духе.
- Хитрая ты, Юля, ох, хитрая. В тебе татарской крови нет, случайно? – Антон повел пальцем вдоль ребер, и мне сделалось щекотно. Я начала ерзать, отмахиваться, но кое-кто забавлялся, и продолжал наседать интенсивней. Пока я резко не подскочила, и не выставила руки вперед ладошками вверх.
- Не смей! – строго произнесла, едва сдерживая улыбку. И Антон сделал ровно наоборот: поднялся, побежал за мной, ну а я ясное дело, старательно пыталась не дать догнать себя. Периодически оглядывалась, замечая, что с каждым шагом, наше расстояние уменьшается.
А потом ладонь Левакова схватила меня за кисть, потянув обратно, и я врезалась носом в его разгоряченную грудь. Подняла голову, уже планировала выбираться, но Антон внезапно поддался вперед и накрыл мои губы поцелуем.
Мир растворился, превращаясь в волшебную блестящую пыль под моими ногами. По телу разливалось тепло, сердце крутилось заводной юлой в грудной клетке. Язык Антона касался моего, его руки по-хозяйски гуляли по моей пояснице, прижимая ближе и ближе. С какой страстью и порывом мы целовались, с каким диким желанием. Я ведь и не дышала, да и готова была никогда больше не дышать, лишь бы поцелуй не заканчивался, лишь бы мы продолжали стоять вот так рядышком, и чувствовать бешенное сердцебиение друг друга.
