Босс для Золушки
Телефонный звонок застигает меня во время прогулки с Костей и Настей. Отвечаю, не глядя:
- Алло? - и неудержимо зеваю.
Накануне мы вернулись из рок-клуба Морозова очень поздно. Людка-таки дорвалась до гримерки с помощью невероятно покладистого Царевичева, а потом весь вечер восторгалась каракулями автографов на собственной коже. И клялась, что исписанную руку теперь не будет мыть целый месяц.
В итоге выспаться, как следует, мне не удалось. Потому что сегодня суббота, и это означает, что Настюша остаётся со мной и днём. А она привыкла вставать рано.
- Привет, доча... - откашливается в трубке такой знакомый, привычно сиплый голос отца, что я резко останавливаюсь на полушаге.
Сердце сжимается от уже полузабытой застарелой боли.
Понимаю, что, несмотря на всю папашину безответственность, пьянство и безволие, где-то в глубине души по нему тоскует мое детское «я». Маленькая, наполовину осиротевшая девочка, которая готова делать что угодно, лишь бы папа не пил и не горевал о своей загубленной жизни.
- Привет, пап, - глухо отвечаю я, уже чувствуя горький ком в горле. Он ведь ни разу не звонил с тех пор, как мы с сестрёнкой съехали от него и мачехи.
- Как у тебя и Настюхи дела? - спрашивает он, неловко кашлянув.
- Всё нормально.
- Соскучился по вам. Увидеться бы, Катюшка, а? Погуляли бы вместе, как в старые добрые времена...
- В старые добрые времена вместе с тобой мы гуляли только при маме.
- Ну чего ты, доча, не начинай. Я ж по-хорошему... как лучше пытаюсь...
Мне становится совестно. В конце концов люди неидеальны. А его кровь, как ни крути, нам с сестрёнкой родная.
- Ладно, пап. Если действительно хочешь повидаться, приходи в парк. Мы сейчас как раз тут с Настюшкой.
- Здорово, - воодушевляется папаша. - Тогда сейчас будем. Мы тут, неподалеку как раз.
- Погоди-ка, - настораживаюсь я, - что значит «мы»?
Но он уже отключился, и в трубке повисла тишина.
- Настюш, - зову сестрёнку. - Сейчас будет сюрприз. Папа придет. Соскучилась по нему?
Она задумчиво вытягивает губы уточкой и скучным голосом говорит:
- Наверное, нет...
Ответ меня ни капельки не удивляет. У малышки просто нет и не было нормального понимания о существовании отцовской ласки и заботы.
Некоторое время я вышагиваю туда-сюда в ожидании. Мне очень не нравится вырвавшееся у папаши «мы». Это навевает самое нехорошее предчувствие, что он придет не один.
И предчувствие меня не обманывает.
- Екатерина Николаевна, - вежливо зовёт охранник.
Оглядываюсь, и вижу отца на дорожке перед детской площадкой. За его спиной нетерпеливо топчется новая жена Альбина. И они с разинутыми ртами смотрят на троих суровых молодцов в черном, оперативно преградивших им дорогу ко мне. Тот почтительный тон, с каким один из них обращается ко мне, производит на отца с мачехой очень сильное впечатление.
Оправившись от изумления, последняя обращается ко мне сладким-пресладким тоном, как будто мы с ней лучшие на свете подруги:
- Катенька! Мы к тебе!
- Екатерина Николаевна... - снова повторяет охранник. - Пропустить?
- Да, спасибо, - вежливо киваю я.
Родственники подходят ко мне со слегка пришибленным видом. Отец смотрит на меня так, будто у меня вторая голова выросла, как у мутанта. А у мачехи глаза похожи на две круглые жадные плошки.
- Доча, это чего тут такое творится? - выдавливает из себя папаша. - Кто эти люди?
- Да, Катенька, - поддакивает мачеха. - Нам очень интересно!
Игнорируя её, я отвечаю отцу:
- Ну, просто повезло устроиться на работу няней. И охрана к этой работе прилагается.
Так и чувствую, что Альбина прямо-таки жаждет распросить о невероятных изменениях в моей жизни. Но, к счастью, от её чрезмерного любопытства меня спасает сестрёнка.
Она вприпрыжку подбегает к нам и тянет за ручку упирающегося Костю, который недоверчиво смотрит на незнакомых людей.
- Костик, смотри, это мой папа! - громогласно комментирует сестрёнка, тыкая пальцем в нашего отца, как будто он экспонат музейной выставки. - Он не такой хороший, как твой папа. И праздники у него дурацкие... не то, что у вас. А ещё он пьёт разную гадость, противно воняет и рисует некрасивые картины.
Я подавляю смешок. Точнее и не скажешь.
- Привет, Настюх... - вклинивается в детский монолог наш отец, заметно ошарашенный собственной характеристикой из уст младшей дочки. Что ж, думаю, ему полезно хоть иногда правду слышать.
После папашиного приветствия все дружно умолкают и просто таращатся друг на друга.
Присутствие мачехи сковывает меня, а Настю так вообще пугает. И такое ощущение, что мы с отцом вдруг стали абсолютно чужими людьми, которым говорить-то по сути не о чем.
К нашей безмолвной компании приближается один из охранников и деликатно сообщает мне:
- Екатерина Николаевна, звонил Артём Александрович. Интересовался, кто эти люди.
Так, отличненько. Оказывается, босс пристально следит за тем, с кем и когда я общаюсь, аж в онлайн-режиме. Хотя оно и понятно, после всех опасных странностей, что творились недавно вокруг его сына... Да и о нападавших пока ничего не слышно.
- Передайте ему, что это мой отец с женой, - неохотно поясняю я со вздохом. До чего же стыдно перед боссом, что у меня такие родственники стрёмные! Бесхребетный алкаш и амбициозная бабища с неблагополучного района. Ужас.
Как только охранник отходит, мачеха оживлённо восклицает:
- Ишь, серьезно-то как всё у тебя! Охрана, как у дочки президента прям. Так значит, говоришь, няней этого милого малыша работаешь?
- Угу.
- А кто его родители?
Назойливые расспросы начинают меня раздражать. А нужно ли вообще быть вежливой с людьми, которые не соблюдают личные границы?
И я впервые отвечаю ей с прямолинейной грубостью:
- Это не ваше дело.
- Катюх, ты чего? - хмурит брови отец.
- Ничего. Слушай... пойдем мы, наверное. В следующий раз погуляем вместе. Только ты один приходи. Костя, Настя, идёмте!
