Экс-супруг. Ушел навсегда
В животе приятно тяжелеет, когда его ладони начинают скользить по моим плечам, по обнаженной спине...
— Ты вся в мурашках… — выдыхает он мне в губы, которых почти касается своими.
— И вот ты снова что-то замечаешь впервые… С тобой я всегда такая.
— Я знаю. Но сейчас ты нервничаешь больше, чем обычно.
Мне так нравится, что он говорит со мной, а не спешит раздеть и приступить к делу. Я в эмоциональном восторге от нашей словесной прелюдии. Не скажу, что не хочу поскорее с ним на кровать, но в данный момент мне хочется именно разговоров. Я люблю слушать его голос…
— Думаю, и так понятно почему… — веду ладонями по его груди выше, обхватываю шею. — А еще я чувствую себя сейчас слабее, чем когда-либо…
— Почему?..
В его глазах огнем полыхает интерес ко всему, что я говорю. А этого не было даже в годовщину. Он был тогда все той же глыбой льда, и в основном проявлял ко мне только плотский интерес. Сейчас происходит что-то другое, ранее мне незнакомое.
— Ты почти меня разочаровал, Мирон. Во всем… Но ты снова смог «вернуть» все во мне к тебе… Вот так просто…
— И ты теперь боишься?
— Боюсь… А еще я очень боюсь остаться без тебя, боюсь остаться одна… Я никогда сама не предложила бы тебе развод… Как бы плохо ни было…
Поджимаю губы, чувствуя, как начинаю портить макияж.
Мне хочется сказать больше. Например то, что я люблю его с нашей первой встречи и буду любить всегда, но я проглатываю эту откровенность.
— Даже если бы я захотел с тобой развестись… Я бы не оставил тебя одну.
— Что?... Что это значит?
— Я бы присматривал за тобой.
— А я бы этого не хотела, — вырывается у меня совершенно искренне. — Если так случится, то я не захочу тебя больше видеть, Мирон. Совсем. Клянусь, что так оно и будет.
Теперь я начинаю понимать, для чего он переписал дом на меня. Возможно он уже задумывался о разводе и хотел оставить меня в своем доме, чтобы всегда быть в курсе моей жизни. Но нет, я не позволю, если так случится. С глаз долой, из сердца вон.
— Я не хочу развода, — его ладонь двигается ниже, пальцы нащупывают застежку. — И ты не хочешь.
— Не хочу… — приподнявшись на носочках, легко касаюсь своими влажными губами его.
Муж спешит смять мои губы в голодном поцелуе, по-настоящему овладевает ими, положив ладонь мне на затылок, чуть сжав пальцами мои волосы.
Его пальцы торопливо пытаются расстегнуть молнию, не разрывая поцелуя. Но я делаю это сама и поворачиваюсь к нему спиной.
Он дергает за молнию и тут же снова разворачивает к себе, после чего убирает широкие бретельки в стороны. Но платье не падает мне в ноги. Оно довольно тесное. Я и правда слегка поправилась.
Мирон принимается покрывать горячими поцелуями мою шею, настолько порочными и сильными, что возможно останутся отметины. Но я даже не подумаю его останавливать. Я в раю.
Мои руки расстегивают его ремень, вытаскивают полы рубашки. Берусь за пуговицы, но где-то на середине Мирон прерывает меня, подхватывает на руки и, отнеся к кровати, опускает на нее, после чего срывает с себя рубашку через голову и снимает брюки, очень торопясь.
Раскинув руки немного в стороны и прерывисто дыша, я жду продолжения, готовая полностью подчиниться.
Мгновение, и он рядом, чтобы избавить меня от моего платья и белья.
А потом снова поцелуи, их много, они следуют вниз, доходя уже почти до живота, заставляя меня бесстыдно стонать и непроизвольно содрогаться всем телом.
Да как же так… Разве можно так относиться к женщине в постели, не любя ее?..
— А-а-а… — выдыхаю рвано, выгибая спину.
Мирон спешит вернуться на уровень моего лица, устраивается поудобнее между моих ног, а уже в следующую секунду заставляет издать стон куда громче.
***
— Как себя чувствуешь? — спрашивает меня Мирон, когда мы вместе спускаемся вниз, собираясь вместе выпить кофе в это чудное, но немного туманное утро.
— Прекрасно… — выдыхаю с соответствующей интонацией, держась к нему ближе.
Эта ночь была особенной. И добавить мне к этому нечего. Но точно знаю, что еще очень долго я буду прокручивать в мыслях ее моменты, даже если у нас будет еще множество таких ночей. Вспоминать я буду именно эту.
Спустившись вниз, лично меня, не знаю как Мирона, накрывает разочарование. Мы специально спустились вниз пораньше, надеясь посидеть вдвоем, но Ангелина уже на кухне. Сидит за столом, с чуть опущенной головой. Перед ней чашка с явно остывшим кофе. Очевидно она не в духе.
— О, доброе утро, — заметив нас, отзывается брюнетка.
Мы тоже коротко отзываемся и идем за столешницу к холодильнику.
— Ты не знаешь, где твой брат? — интересуется Ангелина у моего мужа.
— Он мне не звонил, — отвечает ей Мирон, собираясь налить кофе. — Ты будешь?
