Измена – билет в новую жизнь
– Иветта, что с вами? – услышала я голос Альберта. – Вы бледная. Плохо себя чувствуете? Вам необходимо покушать.
– Да, да. Спасибо. Я просто задумалась немного.
– Конечно. Вы ведь ещё не оправились после родов, а тут двоих кормите… Я помню с одним ребёнком едва справлялась… – встряла в разговор Надежда Викторовна.
Я принялась за еду и только сейчас поняла, насколько голодна. За несколько минут я опустошила тарелку.
– Дамир, поменяйте тарелку, пожалуйста, – распорядился Альберт и заговорчески шепнул мне – Иветта, попробуйте запечённого рябчика, рекомендую. Уверен, вы такого не пробовали.
– Спасибо! С удовольствием, но в другой раз. Сейчас в меня уже ничего не поместится.
Дамир поставил передо мной чистую тарелку и исчез. Я заметила, что он избегает смотреть на меня.
– Ладно. Тогда рябчиков оставлю вам на ужин, – продолжил Альберт.
– На ужин – попробую. Хотя я на птичек больше люблю смотреть, а не есть их.
– Понимаю. Я тоже ценю жизнь. Но охота – это немного другое. В ней нет замысла навредить. Там наоборот… Как бы это проще объяснить, – он пощёлкал пальцами подбирая слова, – единение с природой, понимаете? Когда часами сидишь в засидке, ты словно становишься частью их мира. Ведь в природе каждое существо сосуществует в неком балансе. Для равновесия этой системы есть правила охоты. Если всё соблюдать, то равновесие не нарушается. Думаете так просто подстрелить того же зайца?
Я видела его загоревшиеся глаза и с интересом слушала. Раньше я считала, что охотники – это зло для животных. Но слушая Альберта, поняла, что совсем ничего об этом не знаю. А судя по его эмоциям, поняла, что охота занимает большую часть его интересов.
Обратила внимание на Родиона. Он был очень похож на Альберта, только моложе и как-то смазливее что ли. И глаза у них были разные. У Альберта серьёзные, а у брата – смешливые, светло-коричневые.
Натюша завладела его вниманием и расспрашивала откуда он такой загорелый приехал. Молодой человек со снисходительной улыбкой обрисовывал ей преимущества отдыха на Мальдивах в сравнении с Российским побережьем Чёрного моря. При этом говорил громче, чем это необходимо было для Натальи Алексеевны, и я неоднократно ловила его заинтересованный взгляд.
Натюша не сдавалась, и с пеной у рта доказывала ему, что вывозить деньги из страны не патриотично.
Эдуард Олегович тоже притягивал взгляд. Для пожилого человека он выглядел крайне странно, и я исподтишка разглядывала его длинные поредевшие волосы, собранные резинкой в хвост, пухлые слащавые губы и какой-то винтажный узкий пиджак в паре с облегающей водолазкой…
Поискала взглядом часы на стене, и, прикинув, что малыши скоро вспомнят обо мне, попросила прощения, что должна идти к детям. Хотела выскользнуть без долгих прощаний, но не тут то было. Надежда Викторовна со словами: "Хочу видеть внука! Кто со мной?" – резво подскочила и вперёд меня направилась к выходу.
