Его девочка
- Что ты сделал с Оксаной?! – только сейчас я понял, что она уходила с Ефимцевым. А именно он предал меня.
- Ничего. Она жива и здорова. Готовится к твоим похоронам. Я же забыл сказать тебе Саша, ты умер. Для неё и для всего мира. Тебя больше нет.
- Зачем она тебе?!
- Ну, во-первых, ты очень помог мне тем, что оставил ей компанию. А во-вторых, кажется, Паша в неё влюблён. Ну и пусть женится. Я получу компанию, а он жену.
- Она не предаст меня! – зло выплёвываю ему в лицо. – Игорь вернётся, и они найдут меня, не поверят они в мою смерть.
- Поверят Саша, уже поверили. Тебя убил Маврин, а затем дом сгорел. Я сделал так, чтобы одного из людей опознали как тебя. А Игорю я устроил проблемы на юге, чтобы этот щенок не путался под ногами. Подумать только, откуда он взялся, все планы мне спутал. Мне пора, Саша. Я буду заходить. Ты же должен знать, как поживает твоя женщина. Как предаёт тебя день за днём. К тебе придут позже, развяжут и принесут еду.
Дверь за ним захлопнулась. А у меня не осталось сил даже пошевелить пальцем. Тупая боль заставляла меня вспоминать каждую секунду того дня. Теперь я потерял и Оксану. Что-то мне подсказывало, что отсюда я не выйду никогда. Он обыграл меня. Снова.
И небольшая визуализация наших героев)) Итак слева направо : Шумилов, Игорь, Эдгар Шварц, Павел Шварц, Оксана. Я их вижу именно так)
Своё слово Эдгар сдержал. Ко мне пришли через час, принесли еду в контейнерах, а затем вкололи какую-то хрень, после которой я отключился. Не знаю, сколько времени я проваливался в темноту, но в какой-то момент я резко вынырнул, и распахнул глаза. Была призрачная надежда, что всё это сон. Что сейчас я протяну руку и коснусь моей маленькой девочки. Кончиками пальцев проведу по шёлку её волос, вдохну её запах. Услышу, как она мурчит, просыпаясь, и обнимает меня своими изящными ручками. Машинально протягиваю руку, но чувствую лишь бетонную стену и адскую боль в мышцах. Всё затекло так сильно, что тяжело даже повернуть голову. Развернуться, чтобы понять, я в том же бункере, а вокруг меня пустота, и моя девочка где-то там, наверху, и я не могу быть рядом. И от этого хочется выть.
Я не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как я здесь. Тут нет окон, телевизора, часов, людей. Я в пустоте. На столе контейнеры с едой, и я, превозмогая боль, поднимаюсь с кровати и заставляю себя подойти к столу. Говорят, надежда умирает последней. И пока она со мной. Я не знаю, чего ждёт Шварц, и зачем я нужен ему живым, но пока мне не дают умереть. Достал пластиковую ложку и принялся пережевывать пищу. Я даже не пытался понять, что именно я ем. Мозг посылал импульс к выживанию, и я старался выжить. Я знал, что если когда-нибудь я сумею, если когда-нибудь найду способ выбраться отсюда, я буду нужен. Там, наверху осталась моя девочка и наш малыш. И пока я не имею права сдаваться. И хуже всего было то, что я здесь совершенно один, что я просто медленно начну сходить с ума. И я начал цепляться за воспоминания. За мелкие, ничего не значащие, но держащие меня на плаву. И мечтать… Лишь засыпая, позволять себе мечтать, как я выберусь отсюда. Как увижу своего малыша. И почему-то в моих мечтах это девочка. Такая же красивая как мама. Золотые кудряшки, губки бантиком, и зеленые глаза, которые будут сводить с ума мужчин, кода она вырастет. Я вернусь к вам, мои девочки, обещаю.
