Полюби меня

Утро врезается в сознание острой головной болью. Уткнувшись лицом в подушку, ощущаю себя раздавленной лепёшкой.

Яркий свет ослепляет. Опускаю руку, на ощупь нахожу бутылку с водой и, открутив крышку, жадно припадаю губами к горлышку.

Мобильный трезвонит неустанно. Отыскав его под кроватью, хмурюсь, прочитав на экране надпись "Мама". Не очень хочется говорить с бодуна, но раз мама такая настойчивая, то это серьёзно.

– Алло, мам…

– Ты в своём уме, Настя? – вопит в трубку мама, а я пытаюсь вспомнить, где я успела так сильно накосячить, раз мама вышла из себя. Обычно эта женщина очень редко повышает голос.

– Да вроде в своём, а что?

– Ещё и спрашивает… – это она, видимо, обращается к отцу. – Как ты могла, дочь? Разве мы так тебя с папой воспитали?

У меня в голове куча вопросов, но я предпочитаю не перебивать. Да и сил оправдываться, не знаю пока в чём, у меня тоже особо нет. Похмелье злостное со всеми вытекающими.

– Как тебе не стыдно разбивать чужие семьи? – далее следует много текста и не совсем приличного, мне приходится отодвинуть телефон от уха, а то так и оглохнуть можно.

Я такая вся гадина… угу.

Мужиков увожу. Ну прям угонщица, как в одной знаменитой песне, там ещё про машину "девятку".

– Так. Стоп! Мама, – глубокий вдох, чтобы с мыслями собраться. – Во-первых, ничего такого не случилось и вам с папой должно плевать, что скажут люди. А во-вторых, никого я не уводила – Потоцкие развелись без моего участия. Я к их разводу не имею никакого отношения.

– Не оправдывайся. Ай-яй-яй… Какая ж ты бессовестная, Настя.

– Ну хватит, мам. Я же русским языком сказала, что в чужую семью не влезала.

– А какая разница уже? Ты спишь с бывшим мужем лучшей подруги! Господи, какой позор.

Стенания продолжаются, и я даже не спрашиваю: откуда мама узнала обо мне и Потоцком. У сороки, которая принесла на хвосте, имя Люда. Ну или её родственники постарались. В общем-то, это неважно. Всё равно теперь всё наше село перемывает кости моей семье, а для мамы – это хуже удара под дых.

– На. Отец тебе хочет что-то сказать.

Не успеваю сказать: "Ну зачем, мама". Трубку папа сам выхватывает – чувствую.

– Настя, ты должна немедленно расстаться с этим мужчиной. Ты молодая, красивая, встретишь ещё достойную пару.

– Пап, и ты туда же, да?

– Дочка, мы с мамой очень переживаем за тебя. Твои отношения с этим Данилом добром не кончатся. Нельзя построить счастье на чужом несчастье.

От нравоучений родителей голова болит ещё больше. Но я молчу, не имея даже желания переубеждать, да и зачем? Такие разговоры по телефону не ведутся.

Дождавшись, когда у папы закончатся аргументы, я говорю, что у меня вторая линия на телефоне и в спешке прощаюсь.

На экране мобильного светится фотка Потоцкого, меня в пот холодный бросает, когда вспоминаю, что ночью по пьянке я призналась ему в любви. Но трусливо давать заднюю не собираюсь. Призналась, да и призналась, чего уж теперь?

– Доброе утро, – говорю первой, с замиранием сердца жду его ответа.

– Доброе. Проснулась уже?

– Ну да. Слушай, Дань, я вчера немного лишнего выпила. Просматривала старые фотки и… В общем, на меня нахлынули воспоминания.

– Я так и понял. Спасибо за фотку, у меня такой нет.

– Серьёзно? Ну, значит, теперь будет.

– Как себя чувствуешь, голова не болит?

– Болит.

– Может, уже завязывай с алкоголем, а, Насть?

– Не начинай, пожалуйста.

Даня вздыхает, ему явно не по душе, что вчера я оторвалась на полную катушку. Но в этом он сам виноват – был бы рядом в выходной день, а не в командировке, не попёрлась бы я с девчонками в "Квадрат".

– У меня планы немного изменились. Домой возвращаюсь, приеду сегодня вечером. Может, поужинаем вместе?

– Хорошо.

– Целую.

– И я тебя, – глаза прикрываю, представляя, как мои губы касаются его гладковыбритой щеки.

***

В двери стучат. Не успев почистить зубы, я бегу в коридор. Во рту торчит зубная щётка, тело обмотано банным полотенцем, волосы на голове ещё мокрые.

Даже не смотрю в глазок, зная, кто стоит по ту сторону двери.

Оборот замка, открываю дверь и едва не сбиваю Данила с ног, запрыгивая в его объятия.

– Я тоже по тебе соскучился, малыш, – смеётся Потоцкий, толкает меня в квартиру.

– Ща-а-с… – показав жестом, что скоро вернусь, на всех парусах мчусь в ванную комнату.

В спешке заканчиваю чистить зубы, умываюсь и вся такая с довольной моськой топаю в коридор, где Даня уже успел разуться и поставить свою обувь на полочку рядом с моими любимыми босоножками.

Изголодавшаяся за несколько дней разлуки, я льну в его объятия. Целую жадно, не в силах насытиться. Его запах действует на меня как алкоголь: пьянит, голову кружит, дурацкие мысли выбивает.

Прижав меня к стене, одним ловким движением руки Данил развязывает обмотанное вокруг моего туловища полотенце. На пол его швыряет не глядя.

В его красивых глазах сам дьявол пляшет. Такая похоть, что я вспыхиваю как спичка, возбуждаясь от одного только взгляда.

С закрытыми глазами на ощупь расстёгиваю пуговицы на его рубашке.

– Сильно соскучилась, – выдыхает мне в губы смешок, а я уже вся огнём горю.

Он нужен мне – так сильно, что каждая клеточка моего тела трепещет.

Припав губами к моей шее, медленно ползёт языком вниз. Целует ключицу, переключает внимание на грудь. Затвердевшие соски ноют. Я нетерпеливо прижимаюсь к его голому торсу, показываю, что уже нет сил терпеть. Хочу его до ярких звёздочек в глазах.

Данил ведёт меня в комнату. Упав на кровать, я взбираюсь сверху него. Языком по его голому торсу: от шеи до пупка. Бугорок на его ширинке возбуждает. Я кладу руку, через ткань брюк глажу эрегированный член. Не помню, чтоб когда-нибудь так сильно хотела секса как сейчас. Во мне будто что-то сломалось, разлетелось на мелкие детали – не собрать воедино.

Расстегнув ремень и следом молнию на ширинку, нетерпеливо стягиваю с него брюки. Обхватив пальцами твёрдый член, припадаю губами к головке. Дразню языком. Обвожу по кругу. И почувствовав, как Потоцкий вытянулся струной, сама насаживаюсь на его член.