Реквием по любви. Грехи отцов
— В атаке безнадежна, — недовольно буркнул Матвей. — Не понимаю, каким чудом ты Толю вырубила, если элементарно – глаза закрываешь на момент удара!
Звучало как приговор. Они начали первое занятие на поляне возле дома сразу после захода солнца. Теперь же сумерки стремительно надвигались на землю, порождая в душе необъяснимую тревогу.
Лизавета насупилась, отгоняя от себя мрачные мысли.
Настырно сдула со лба выбившуюся из хвоста прядь волос.
— Я сильная! — упрямо вздернула подбородок, едва ли не вспарывая облака собственным носом. — И выносливая. Не знаешь же, какие нам Ирина Павловна нагрузки дает! Ты бы удивился…
— Судя по всему, — оценивающе скользил по ней тяжелым взглядом сверху вниз, — недостаточные.
Вот же гад!
— Что, не по зубам задача? Уже сдаешься? Мне позвать Даню?
Для чего провоцировала мужчину, сама не понимала.
Но ей необходимо было выполнить просьбу Дмитрия.
А на войне, как известно, все средства хороши.
— Так научи, — ходила вокруг него, как теленок, привязанный к колышку. — Научи меня…
— Лиза!
Довольно грозно произнес. Спину под удар не подставлял – сцепившись взглядом, поворачивался вместе с ней. Мешал отвлекающему маневру и внезапной атаке.
— Что?
Неожиданный выпад вперед. Резко и без предупреждения.
Рефлексы не подвели. Девушка успела отскочить в сторону.
Еще попытка Верещагина, и снова неудача.
— Отличная реакция, — резюмировал секунду спустя. — Есть неплохой шанс прокачать защиту.
— Ну, хоть что-то во мне есть…
— В тебе есть все. Жаль, что не понимаешь. И не ценишь.
Она даже двигаться прекратила. Встала на месте точно вкопанная.
— В смысле? — с трудом выдавила. В горле ком встал.
Матвей смотрел не мигая.
И от этого взгляда откровенно не по себе становилось.
— В прямом, — мужчина прокашлялся, словно смутился. Или сболтнул лишнее. — Мышечный каркас, формирующий фигуру, что надо. Бицепсы как камень. Скорость реакции на высоте, и с ними в жесткой связке.
— А-а-а… — протянула задумчиво, — с чего ты взял…
— Я прикасался к тебе. Знаю, о чем говорю.
— …что между всеми этими критериями есть связь?
Девушка вспыхнула. Вот как в глаза смотреть после таких откровений? Леденея от нехорошего предчувствия, попятилась. Словно копируя ее движения, мужчина шагнул следом, явно не намереваясь увеличивать расстояние.
— Не бойся, Лиза. Не надо.
— Не подходи.
— Не могу…
— В чем дело?
— Как магнитом к тебе, девочка, — Матвей приложил сжатую в кулак руку к сердцу. — Не причиню вреда. Лишь рядом буду.
От изумления так и застыла с разинутым ртом.
— Спятил? — не ожидая от самой себя, повысила голос.
— Похоже на то…
Холодный пот покрыл всю ее спину. Топик стал липким и противным.
— И ничего тебя не смущает?
— Например?
— Матвей, я другого люблю! Очень люблю… понимаешь?
Сморщившись как от хорошего удара в челюсть, мужчина гневно сплюнул на землю. Его взгляд был равносилен отборному мату – тому, что вместо тысячи слов.
— Забудь! Быть с ним тебе не позволят. А чувства… они пройдут.
Верещагин произнесстоль болезненную для нее фразу с таким наслаждением, нескрываемым удовольствием, что девушку передернуло. Она скривилась от неконтролируемой злобы, бушующей в крови. Захотелось ужалить его, да побольнее. Вернуть с небес на землю.
— И с тобой не позволят, — вогнала нож в сердце по самую рукоять, ни капли не жалея. Пресекая подобные мысли на корню. — Ты же слышал Прокурора – никто из вашего круга!
— Слышал. Однако я не претендую на роль смотрящего. Это тот редкий случай, когда у меня шансов на тебя больше, чем у Борзого.
У тебя их вообще нет, болван!
— Нет.
— Я дождусь. Однажды ты будешь готова…
— Не тешь себя напрасными надеждами. Пожалуйста.
— Не отступай назад, если не знаешь, что у тебя за спиной, — поспешил перевести тему разговора Верещагин. — Можешь споткнуться! А это проигрыш.
— Спасибо за сове-е-е-е…
Щиколотка подвернулась, когда стопа провалилась в небольшую ямку, похожую на нору суслика. Потеряв равновесие, Лиза начала падать.
Именно в этот момент Матвей рванул ее на себя. Прижал крепко и не спешил отстраняться. Более того, с каждой секундой казался все напряженнее и стискивал сильнее. Вглядывался в лицо, словно пытался каждую черточку запомнить. И это пугало. Очень пугало.
— Пусти! — зашипела, пытаясь вырваться.
— Я осмотрю ногу.
— Нет! Не прикасайся.
Чужие руки. Чужие! Боже!
Уже и не паника вовсе. Ужас. Откровенный и ничем не прикрытый. Понимала прекрасно – не по зубам ей этот противник. Закричать?
Если повезет, Даня услышит. Или Петр Петрович.
Как будто ее мысли прочитав, мужчина холодно предупредил:
— Начнешь верещать, заткну тебе рот… собственными губами! Усекла?
Судорожно вытолкнув из легких застоявшийся воздух, Лиза кивнула.
— Умничка! — промурлыкал одобрительно. — А теперь покажи мне ног…
Все произошло столь быстро, столь стремительно, что и сориентироваться не успела. Что-то или кто-то с невероятной силой отшвырнул их друг от друга. И если ее просто оттолкнули в сторону, да так, что еле на ногах устояла, то Верещагин был сбит на землю хлестким ударом в челюсть.
Сквозь всполохи адреналина Лиза различила любимый профиль.
Господи! Что он здесь делает?
