Чужая жена. Ты будешь моей
Эта малышка до сих пор любопытно оглядывается, оказавшись в стенах моей квартиры.
– Поухаживаю.
Стоя сзади Камиллы, помогаю ей снять верхнюю кофточку. Бархатные округлые плечики чуть подпрыгивают, когда невзначай касаюсь оголенной кожи. Замечаю это и склонившись, оставляю короткий теплый поцелуй у основания шеи. Не вижу, но знаю, что в этом момент она прикрыла глаза, ведь всегда так делает, когда я целую её. Не хочу, чтобы она волновалась понапрасну, но пока покой – это действительно то, что нам может только приснится. Единственное исключения – моменты наедине, когда всё вокруг перестает существовать. Только она, её глаза, улыбка, запах, тело, притягательность – сводит с ума.
Убираю её кофточку в шкаф, и я не против, если она затеряется навсегда среди моих вещей, пропитает их тонким цветочным ароматом.
– Что ж, мило, – осмотревшись, заключает Камилла. – Ничего лишнего.
Действительно так. Квартира не захламлена излишней мебелью и предметами интерьера, зато просторно и лаконично. Кухня с барной стойкой, совмещенная с гостиной занимает большую долю жилплощади.
– Какой красивый, – Камилла проводит рукой по черному велюровому дивану. – Мягонький, приятный.
Присаживается на подлокотник и весело болтает ногами.
– В этом наряде ты идеально вписываешься в общую картину.
Девушка не сразу понимает, о чем я. Дело в то том, что квартира вся в черно–белых тонах от стен, мебели до кружек с тарелками, а на Камилле сегодня легкое платьице из белого шифона, с очаровательным бантиком на шее. Когда до нее доходит моя мысль, она смеется, и как полагается проницательной девушке ищет подвох в словах:
– А если без этого наряда? То уже всё, по дресс-коду не пройду?
Она хитро хлопает глазками, требуя от меня объяснений. Я усмехаюсь, огибая взглядом её точенный манящий силуэт.
– Почему же? – упираюсь руками в подлокотник, нависая над девушкой. – Без него – вход свободный всегда.
Давя на плечи, аккуратно роняю её на спину.
– Ах, какой…
– Какой есть.
Я любуюсь на то, как её пшеничные волосы рассыпались водопадом по черной велюровой обивке. Она сама чрезвычайно довольная, улыбается, в глазах прыгают смешинки и еще кое–что неуловимое, но важное, моё топливо для сердца. Мягким движением пальцев убираю с женского лица прядку волос и провожу по розовой нежной щечке. Камилла опускает пушистые ресницы и чувственно, с придыханием, приоткрывает пухлые губы. Какая же она красивая…Каждая черта, будь то разрез глаз, форма носа, веснушки, родинки – все как надо, естественна и уникальна, другой такой в этом свете не сыщешь. А мне и не надо другой, только она.
– Где ты была? – вопрос слетает с губ. Сглатываю.
– М? – она не понимает.
Где же ты была раньше? – глядя в глаза, про себя повторяю я. Спрашиваю я больше себя, потому что недоумеваю, как жил раньше без этой девушки. Беспорядочно, разгульно и некрасиво – вот как. Я растрачивал себя, свое время, энергию, деньги на разных однодневных девушек. И не чувствовал ничего кроме сиюминутного физического удовольствия, оно проходит как пшик, а за ним наступает непонятное опустошение и одиночество.
Камилла же наполняет меня изнутри. Она действительно как топливо для моего внутреннего двигателя. Боюсь, без я неё я заглохну. Она питает меня силой, и я готов ради неё на всё.
– Руслан…
– Т–ш–ш, – прерываю её попытки в чем–то разобраться и целую в губы.
Камилла невероятно сладкая, аппетитная, желанная, как лучший десерт в мире. Мне нравится, как она податливо пускает меня глубже, дает изучить себя, не стесняется, доверяет мне. От неё вкусно пахнет, и дело не в духах, это её естественный запах, с которым она родилась. Её природные феромоны крышесносно действуют на меня. Целую её жадно, удерживая запястья, пробегаюсь губами по шее и вверх к уху, вызывая языком мурашки. Её тело чутко реагирует на мои манипуляции, и мне нравится наблюдать за этим. Если раньше я старался для своего удовольствия, то с Камиллой я стараюсь больше для неё. Впервые я сначала думаю о девушке, и только потом о себе.
– Милый бантик, – тяну за ленту, чтобы открыть доступ к груди.
– Не хочешь показать мне спальню.
– Я хочу показать тебе каждую комнату, – утоняю я и тяну девушку на себя, помогая подняться. – И каждая мебель в этом доме пройдет испытание на прочность.
