Полюби меня
За несколько секунд я успеваю прокрутить в голове женскую дружбу, длиной больше чем в двадцать лет. Глупо вот так – похерить всё из-за одного мужика. Но если по-честному, то не я это начала первой. Только думается мне, Люда об этом сейчас и не вспомнит.
– Знаешь. Очень хорошо, – тон ровный, смотрю Люде в глаза, а она выгибает бровь.
– Неужели с нашим Лёхой, Насть?
Качаю головой, и в любой другой раз я бы рассмеялась подруге в лицо, мол, где я, а где Лёха. Но сейчас мне совсем не до шуток.
– Я сплю с твоим бывшим мужем.
Хлопая ресницами, Люда смотрит на меня как на идиотку. Ну, в общем-то, да. Нормальная бы на моём месте бежала от Потоцкого, сверкая пятками.
– Это шутка, что ли? – Люда отказывается верить, уголки её губ подрагивают в кривой улыбке.
– Я не шучу.
Вижу, как Люда глотает ком, подкативший к горлу.
– И… Как давно?
– Разве это имеет значение? – ухмыляюсь я.
– Отвечай на вопрос, Волык, – Люда злится, впервые за много лет обратилась ко мне по фамилии.
– Не очень.
– Ну и как тебе с ним?
– Зачем ты это спрашиваешь, Люд? Хочешь узнать подробности: как мы с ним, в какой позе, сколько раз я кончаю…
– Закройся! – рычит Люда.
Она тяжело дышит. Глаза закрыты. Пальцами сжимает стаканчик с кофе.
– Я же тебя просила не связываться с ним. Я умоляла тебя, – бурчит Люда.
– И что?
– И ничего! Ты же знала, как мне будет больно. Настя! – открыв глаза, Люда сверлит меня гневным взглядом. – Он же специально с тобой, дура! Назло мне, понятно?
– Не неси ахинею.
– Ну да, ахинею, – криво улыбнувшись, Люда сжимает пальцами стаканчик ещё сильнее и в один миг выплёскивает его содержимое мне прямо в лицо. – Сука ты, а не подруга!
Чувствуя, как по лицу стекает сладкий капучино, я мысленно радуюсь, что напиток негорячий. Глупо радоваться, когда тебе при посторонних людях в любимой кофейне прыснули в лицо кофе, но могло быть и хуже. Получить ожоги – куда страшнее пятиминутного позора.
Подхватив со стула свою сумочку, Люда разворачивается на каблуках. Уйти хочет, но вдруг оборачивается, склоняется надо мной.
– Он попользуется тобой и выбросит, как делал это со всеми своими бабами. Но мне тебя даже не жаль.
– Спасибо, – отвечаю с натянутой улыбкой.
– За что?
– За предупреждение. Учту на будущее.
Люда вздыхает.
– Дура ты, Волык. Если бы ты была нужна Потоцкому, он бы десять лет не тянул резину. Он тебя не любит нисколечко, у него таких как ты дохера.
***
Настроение отвратное. В уборной кофейни я пытаюсь отмыть с белой майки следы от капучино. Глупо всё получилось. Наверное, не стоило провоцировать Люду и говорить, что я сплю с её бывшим мужем. Но где-то глубоко в душе я даже рада, что всё так вышло.
Я ей сделала больно. Осознанно. Месть – блюдо, которое подаётся холодным. Теперь я точно знаю, что это так. Глупо отрицать, что я не кайфанула, увидев на лице бывшей подруги отголоски боли. Вот такая она женская дружба: она вроде есть, но её на самом деле нет. Потоцкий стал разменной монетой за все обиды друг на друга. Я принимаю это как факт и ставлю точку. Дальше копаться в житейской философии мне просто не хочется.
Как ни в чём не бывало я возвращаюсь в зал. Заказываю у бариста ещё кофе: для себя и моих девочек.
Иду вся такая с гордой поднятой головой, в наушниках любимая музыка.
Но мой эмоциональный подрыв гаснет уже через час. Ощущая себя опустошённой, словно меня всю до дна выпили, понимаю, что работать нет сил. Нужно ехать домой, спрятаться в своей уютной ракушке и не появляться на белый свет, пока меня не отпустит.
Вызываю такси. Дома оказываюсь очень быстро. Начинаю раздеваться, едва переступив порог квартиры.
В душе регулирую комфортную температуру воды. Лицо подставляю под тугие струи.
Пусть всё пройдёт.
Пусть не болит.
Но чёрт…
Мне нереально больно. И я даже понять не могу, что послужило спусковым крючком. В последний раз меня так бомбило на свадьбе у Потоцких. Но сейчас мы как бы вместе с Данилом, тогда почему же мне так хреново?
За окном ещё светло, а я задёргиваю плотно шторы и на кровати прячусь с головой под простыню.
Хочу уснуть, чтоб обо всём забыть хоть ненадолго. Но не получается. Мысли по кругу.
Засыпаю вся в слезах, а просыпаюсь от настойчивого стука в дверь. Такое ощущение, что кто-то намеревается вынести дверь в моей квартире.
Но это ни кто-то, а Данил. Я смотрю на него в глазок и не хочу открывать дверь.
Пусть уйдёт сейчас.
Так будет лучше, да.
Не хочу, чтоб он видел меня в состоянии раздавленной лепёшки – я даже на саму себя сейчас в зеркало боюсь смотреть.
Он не уходит. Требует открыть ему.
Может, зря это всё?
Ещё ж не поздно послать его лесом вслед за Людкой?
Может, наша десятилетняя история подошла к концу, и всё должно было случится так, как случилось? Мы все переругались друг с другом, разошлись по сторонам. Идеальный же финал, да?
– Настя, открой дверь. Я знаю, что ты дома, – требует он, вызывая во мне бурю эмоций. – Я не уйду. Можешь быть уверена в этом.
И в доказательство того, что он действительно никуда не собирается уходить, Потоцкий начинает стучать ещё громче.
Да что ж ты такой неугомонный. Сейчас только всех соседей разбудишь.
Не выдержав, всё-таки открываю дверь и сразу же блокирую проход, выставив ногу.
Данил подаётся вперёд. Рывком на меня. Я отлетаю в сторону.
– Ты охренел? Почему вламываешься? – вдогонку ему, а он уже размашистым шагом идёт по моей всей однушке. – Ты ищешь что-то, Потоцкий?
Остановившись напротив, он смотрит на меня исподлобья. Взгляд такой колючий и злой.
– Почему ты динамишь меня, Настя?
– С чего ты это взял?
– В телефон свой загляни.
Молча бреду в комнату, хватаю с тумбочки мобильный, который поставила на беззвучный режим, чтоб наверняка спрятаться от всего мира.
