Задорная Мандаринка
Инна
Всего два слова. Несколько букв. Равное количество гласных, согласных. А будто весь мир изменился.
Смотрю на Штерна, Кононову и остальных, и не верю. Хочется заплакать, но растягиваю нервную улыбку на лице. Я паникую, но заставляю себя не выдать этого. Я боюсь, что мое сердце не выдержит такого поворота событий.
В голове бьётся набатом: я справилась, справилась, справилась.
Победила.
Обошла Кононову.
Получила должность.
Я — главный маркетолог.
Инна Разумовская — новый главный специалист по маркетингу.
Черт, как круто это звучит.
Неискренние улыбки и вымученные поздравления не могут пробраться за выстроенную мной стену уверенности в себе. Да, панический страх "не справлюсь", что накатил на мгновение, еще теплится в уголке сознания, но я безжалостно загоняю его в клетку "я смогу". От переполняющего счастья готова расплакаться, серьезно, но это были бы самые сладкие, радостные слезы. Смотрю на подругу и вижу в ее глазах безмерную поддержку и радость за меня. Божечки-кошечки, мы будем идеальной командой.
Когда все расходятся по рабочим местам, Штерн, Летунов, новоиспеченная Летунова и я остаёмся на небольшое совещание. И тут же вся формальность слетает с лиц присутствующих. Я немного тушуюсь от того, что стала частью близкого круга, но все улыбаются мне, говорят на равных, весело подшучивают, и я расслабляюсь. Когда в конференц-зале появляется секретарь генерального с бутылкой шампанского и бокалами, мое настроение, итак, зашкаливающее за отметку "мать моя женщина, кажется избушка, наконец, повернулась ко мне передом", переходит в разряд "лучше не придумаешь".
— Нина! — притворно-грозно произносит Штерн.
— Что Нина? Пока вы ещё до дома доедете! — отмахивается она. — А возвращение дочери, тем более в компанию, требует немедленного празднования. И, кстати, давно пора ввести красивую традицию принятия на новой должности старых сотрудников. Да, Разумовская? — подмигивает мне царица всея офиса.
Нина Витальевна женщина удивительная. Знает все и всех. Держит под контролем все не рабочие процессы. Превращает всегда строгого генерального в добродушного отца-начальника. А главное, к каждому сотруднику относится как к родному человеку — со своим подходом и мягкими наставлениями. И хотя имеет свои женские особенности — разносит сплетни по коридорам конторы быстрее гепарда по пустыне — все ее искренне обожают. И я не исключение.
Каждому из присутствующих достается по бокалу игристого, и мы в теплом, почти семейном кругу, отмечаем произошедшие за последние недели изменения. Дочь вернулась к отцу. Ловелас остепенился. Девушка с разбитым сердцем, наконец, счастлива. А Инна 33 несчастья получила шанс изменить свою жизнь. Каждый празднует свою собственную победу. И, хотя я не пью шампанское, да и любой пузырящийся алкоголь, потому что он мгновенно ударяет мне в голову, сегодня позволяю себе немного поступиться принципами. Ведь все плохое уже позади!
Мы ещё с час занимаем конференц-зал, переходя с личных вопросов на рабочие и обратно. В какой-то момент Штерн, сам того не осознавая, говорит самую приятную вещь из всего, что я слышала:
— Марк Андреевич, что же ты прятал такой клад на опросах?
И я звонко смеюсь. Голова кружится то ли от пузырьков, то ли от счастья — уже не понять. Но мне так хорошо, словно меня поместили в игровую реальность, и я прокачала своего персонажа до 70 lvl. Я улыбаюсь. Улыбаюсь все время, пока мы ставим задачи на последние недели квартала, пока перемещаю свои вещи на стол Катерины под странные взгляды коллег и даже когда в пустынном коридоре встречаюсь лицом к лицу с Хромовым.
В этот момент я не помню, за что его так ненавижу, не помню, что провинилась, и что он хочет меня наказать. Смотрю на его волосы, уже слабо отдающие зеленью, и улыбаюсь еще шире. Руки сами тянутся провести по ним рукой, закинуть непокорную челку назад, провести пальцами по затылку.
Он грубо хватает меня за запястья и заталкивает в закуток между серверной и переговорной.
— Во что ты играешь сейчас, Мандаринка? — тяжело произносит он.
— Я получила должность. Не хочешь меня поздравить? — подаюсь немного вперед всем телом. Так хочется сейчас его объятий и может быть даже…
Сама себе задаю вопрос — почему мы не в ладах? А мозг услужливо отвечает, что по каким-то совершенно глупым причинам.
— Как раз шел тебя поздравить, — коварно улыбается он. — Пошли, хочу, чтобы все это слышали! — тянет меня из нашего укрытия, но я сопротивляюсь.
— Нет, поздравь меня здесь, сейчас! — требую, прижимая ладони к его груди. Немного привстаю на мысочках, чтобы оказаться на одном с ним уровне и начинаю медленное приближение к его губам.
Неровно дышу, ощущая пульс, бьющийся набатом в моей голове. Сгораю от предвкушения, вспоминая каково это, ощущать его руки на своем теле. Мы ведь можем повторить все это. Да, я очень, очень хочу все это повторить!
Вижу его взгляд, прикованный к моим губам, чувствую биение сердца в своих ладонях, и просто не могу поверить, когда он наклоняется к моему уху и шепчет:
— Рано, Мандаринка. Я еще не наигрался.
А после берет меня за руку и тащит в кабинет полный маркетологов.
Наше совместное появление волей-неволей приковывает к себе внимание. Ещё бы — высоченный блондин тащит за руку коротенького главного маркетолога. Останавливается в дверях, оглядывая присутствующих с лёгкой полуулыбкой на лице, которую мне хочется сфотографировать, так она ему идет, и говорит:
— Ну что, клоака, поздравляю! Теперь у вас полный комплект. И начальник, и чудесный главный специалист, — девчонки смотрят на него скептически, а по моему телу проходит теплая волна благодарности. Он ценит меня, поддерживает. Как прекрасен этот мужчина! Как я могла этого не замечать! — И да, дорогая, — обращается он уже ко мне. — Я проверился, хламидии у тебя не от меня.
Слова, произнесенные весело и легко, бьют по сознанию хлестко и больно. Дымка радостного опьянения растворяется в ту же секунду. Реальность того, кто мы с Хромовым друг другу на самом деле, накатывает удушающей волной. Илья — скот — Геннадьевич разворачивается, и с явным удовлетворением от того, какого эффекта добился, выходит из кабинета.
