Ты для меня?
Несколько мучительно долгих секунд Давыдов просто смотрел на нее, сканируя яростным взором. Сверху вниз. Потом обратно. И ей стало крайне неуютно под этим взглядом.
«За каким чертом он встал прямо перед дверью? Путь мне преграждает?»
Она нервно сглотнула и прикусила нижнюю губу.
А он тем временем гневно прищурился.
— Ты что это себе позволяешь? — говорил тихо, но каждое слово чеканил так свирепо, что холодок по спине пробегал. — Решила, раз по блату пролезла в нашу компанию, то вправе обижать моих личных сотрудников? Нет, Лера! Очнись! На данный момент ты такая же девочка на побегушках, как и Алина. Не выше. Не ниже.
— Но…
— Закрой рот! Я не закончил!
Чувствуя себя беспомощной, Лера резко отвела взгляд в сторону.
Тяжело дыша, она мысленно приказывала себе успокоиться и ни в коем случае не реветь. Только не здесь. Только не сейчас. Только не при нем.
— На меня смотри, когда я с тобой разговариваю. Нечего здесь обои изучать! Я – центр твоей вселенной! Я! Вот и смотри на меня! Что неясно?
— Мне неясно, почему ты на меня орешь! — не выдержала девушка.
— Где твоя чертова субординация?
— Ой, простите великодушно! Позвольте полюбопытствовать, какого хрена ВЫ... на меня орете? — ее голос дрожал и срывался от эмоций, выворачивающих душу наизнанку. Обида душила. — Я вижу эту девицу впервые в жизни. Впервые, черт подери! А она уже всему офису наплела, будто я сплю с твоим… с ВАШИМ отцом! Это вообще нормально?
— Серьезно? Впрочем, меня не удивляет, что у людей возникли такие мысли.
— А?
— Бэ! — строго. — Ты действительно производишь на окружающих подобное впечатление.
— Какое?
— Легкомысленной девицы! — яростный рык. — Теперь и цвет волос в масть!
«Господи! Прицепился же к моим волосам!»
— Ясно! — Лера каким-то чудом взяла себя в руки, хоть и колотило ее так, будто на грани обморока пребывала. — Мне нужно… я пойду. Хорошего дня!
Герман не сдвинулся с места. И дорогу ей не освободил.
Лишь шумно выдохнул. Затем полной грудью втянул кислород и сделал шаг вперед, приближаясь к ней вплотную. Она не стала отступать.
Только слегка запрокинула голову, чтобы лучше его видеть.
— Как тебе это удается, а? — мучительный стон.
— Не понимаю, о чем речь!
— Довести меня до бешенства одним лишь своим присутствием способна… только ты!
— А у меня талант!
— О, это очевидно! Не могла чуть менее вульгарно одеться?
— Ты что, ослеп? — Лера изумленно уставилась на мужчину. — На мне строгий классический костюм!
— А сидит так, словно в некоторых местах… с мылом натягивала!
Сердце ухнуло вниз от сильной хрипотцы в его голосе.
И все же она нашла в себе силы тихо прошептать:
— Признай, ты просто придираешься.
— Не просто!
— Но придираешься же!
— Чумазая! — неожиданно Герман протянул руку и очистил от чего-то уголок ее рта. — В зеркало хоть иногда смотрись! В шоколаде вся…
Его палец замер на ее губах, и… земля стала медленно уходить у нее из-под ног.
Не понимая, что происходит, Лера ошарашенно уставились на Давыдова.
Его взгляд изменился до неузнаваемости. Потемнел. Сделался жестким.
Он завораживал. Манил. Гипнотизировал. Она тонула в нем, словно в водовороте, утягивающем ее на самое дно. Пульс громыхал где-то в горле. Мгновенно пересохшем и наверняка охрипшем. В ушах страшно гудело.
— Спасибо, — будто со стороны Спирина услышала свой тихий голос.
И все закончилось. Наваждение рассеялось.
Встрепенувшись, Герман поспешил отстраниться.
А секунду спустя он вновь стал прежним. Холодным и чужим.
— Можешь идти, — сухо. — Мне больше нечего тебе сказать.
Давыдов брезгливо скривился и отошел в сторону, выпуская ее наружу.
И Лера, ничего не различая перед собой, стремительно покинула его кабинет.
***
— Невыносимо! — сквозь стиснутые зубы прорычал Герман, откладывая в сторону бумаги. Как ни пытался сконцентрироваться на работе, толку ноль.
«Какого черта я творю? Почему никак не могу закончить запланированные на сегодня дела?»
В кабинете было прохладно (хвала научному прогрессу и качественному кондиционеру), но Германа бросало то в жар, то в холод.
Он злился на отца, впадая в бескрайнюю ярость.
«Неужели так необходимо было брать ее на работу именно к нам в офис? Почему он не устроил ее в магазин к матери, если уж занялся такого рода благотворительностью?»
Давыдов откинулся на спинку кресла. Сделал несколько глубоких вздохов, чтобы вернуть самообладание. И вновь чертыхнулся.
«Как такое возможно?»
Прошло почти четыре часа, а легкий аромат ее духов до сих пор витал в воздухе. Он буквально въелся в ноздри. Сатанея от злости, мужчина быстрым шагом направился к ближайшему окну и распахнул его настежь.
Летний зной начал заполнять помещение, обжигая кожу лица и рук. Неведомо как, но это принесло ему облегчение.
Внизу на улицах города жизнь кипела как в огромном муравейнике.
— Герман…
— Я просил меня не беспокоить!
— Прошу прощения, — нужно отдать должное, Алина всегда была тактичной. — Но здесь Роман Сергеевич…
— Понял, — сменил он гнев на милость, — приглашай.
— Хорошо.
— Алина?
— Да?
— Зайди ко мне чуть позже. Есть разговор.
— С радостью! — девушка скрылась за дверью.
А некоторое время спустя в кабинет протиснулся Антипов.
— И чего тебе в своем отделе не сидится, Рома? — недовольно буркнул Герман.
Мужчина насторожился. Недоуменно посмотрел на часы.
— Чего рычишь-то? Как договаривались, так и пришел. Или планы поменялись? Мне Регина не сообщала.
— Дьявол! — Давыдов устало потер виски. — Совсем забыл.
Роман удивленно вскинул брови:
— Забыл? Это точно не про тебя! Все в порядке?
