(не) случайная ночь с боссом
Ссора с Димой не идет у меня из головы и не дает покоя. Трудно сосредоточиться на работе, когда его разочарованное и злое лицо стоит у меня перед глазами.
Если честно, скандал в моей квартире был самым крупным из всех наших. Разумеется, раньше мы тоже ссорились, но не так бурно, не так неистово. Чуть остыв, кто-то из нас тут же делал шаг к примирению, и конфликт угасал, едва зародившись. Но теперь… Теперь я чувствую, что все по-другому.
С момента ссоры минуло два дня, а мы так ни разу и не созвонились. Да какие там звонки – даже сообщениями не обменялись! Полный игнор. Мы выпали из жизней друг друга, будто никогда там и не присутствовали. Совместно проведенные вечера, признания в любви и трогательные мелочи, образующие уникальный мир двух влюбленных людей, вдруг стали казаться какими-то нереальными. Словно все это случилось давно или в какой-то параллельной вселенной.
Прежде Дима и дня не мог прожить без моего голоса. Я не сама это выдумала – он так говорил. А что сейчас? Постоянно сидит онлайн, но обо мне, кажется, не вспоминает. Или вспоминает, но из упрямства не хочет первым идти навстречу? Лучше бы так. Все же скверный характер пережить проще, чем безразличие.
Ведь не зря говорят, что любовь умирает в тот самый момент, когда люди становятся равнодушны друг к другу. Если есть эмоции, то есть и будущее. Но если все остыло, ничем не поможешь.
Сожженное дотла уже не вспыхнет.
Признавать, что я твоя некогда пламенная любовь чахнет прямо на глазах, горько и больно. Это как наблюдать за увяданием растения, которое ты несколько лет поливал, холил и лелеял. А потом оно словило какую-то непонятную хворь и стало стремительно терять листья. Обидно так, что аж руки опускаются.
Может, это прозвучит чересчур самонадеянно, но ведь люди сами творцы своего счастья, верно? Так почему же мы позволяем тому, что по-настоящему ценно, уходить из нашей жизни? Почему не бьемся до конца?
Поймав волну непоколебимой решительности, я кидаю короткий взгляд на дисплей телефона и удовлетворенно улыбаюсь. На часах – четверть седьмого, а значит, официально мой рабочий день закончился пятнадцать минут назад. Конечно, дел у меня по-прежнему выше крыши, но к ним можно вернуться на следующей неделе. А сейчас я должна побороться за свое личное счастье.
Я так привыкла, что Дима всегда и во всем выступает инициатором, что напрочь забыла, каково это брать ответственность в свои руки. Проявить спонтанность, сделать сюрприз, заявиться без приглашения – уже сто лет ничего подобного не вытворяла. И, по-моему, сейчас как раз тот момент, когда пора воскресить давно забытую стихийность и выкинуть что-нибудь этакое.
Сгребаю личные вещи со стола в сумку и, подхватив пиджак, устремляюсь на выход. В дверях сталкиваюсь с Мадленой Георгиевной, которая тотчас окидывает меня оценивающим взором:
– Что, Морозова, уже домой?
– Как видите, – пожимаю плечами. – Рабочий день уже окончен.
Памятуя о недавнем, если так можно выразиться, конфликте с начальницей по причине моих якобы чрезмерных задержек, в которых ей мерещился дурной подтекст, думаю, она не будет возражать против того, чтобы я своевременно покинула офис.
– Ну надо же, как быстро возросла твоя продуктивность, – ухмыляется она. – Каких-то пара дней – и все задачи решены.
– Нет, дел по-прежнему много, – отзываясь я, компенсируя свои ледяные интонации вежливой улыбкой. – Но я продолжу заниматься ими в понедельник. На сегодня у меня и моего молодого человека планы.
Вообще-то не в моих правилах трындеть об отношениях на каждом шагу, но Невзоровой эта информация, думаю, не повредит. Пусть знает, что у меня есть парень, и объект ее обожания по имени Александр Анатольевич Вавилов меня совершенно не интересует.
– О, как любопытно, – фыркает Мадлена Георгиевна, однако ее тон говорит об обратном.
Буквально за долю секунды она теряет ко мне интерес и переключает внимание на мою подружку Аню, вошедшую в кабинет. Бросается на нее, как коршун, громко требуя какой-то отчет, и я под всеобщую суматоху выскальзываю в коридор. Приятельницу, конечно, жалко, но помочь я ей никак не могу – мы работаем над разными проектами.
Спускаясь на лифте, вызываю такси до Диминого дома, и, пристроившись у большого зеркала в холле на первом этаже, принимаюсь подкрашивать губы. Несмотря на душевный раздрай, выгляжу я неплохо: волосы пшеничными волнами спускаются по плечам, а в глазах горит шальной огонек.
Не знаю, оценит ли Дима мое внезапное появление в его квартире, но очень хочется верить, что да. Время еще раннее, поэтому парень почти наверняка на работе. Но тем лучше – у меня будет достаточно времени, чтобы приготовить изысканный ужин. Дима обожает домашнюю еду, вот я и решила его порадовать. Лучшего способа примирения мне точно не найти.
Сажусь в такси и, из окна любуясь разлитым по тротуару солнцем, принимаюсь прокручивать в памяти наши с Димой особенные моменты. В голове тут же всплывают картинки, как мы ходили в Луна-парк: катались на американских горках, ели сладкую вату и хохотали до колик в животе. Тогда мы были счастливы и верили, что счастье продлится вечно. А еще вспоминается, как он впервые меня поцеловал на ступеньках института. Чувственно и нежно. Я тогда поняла смысл популярного в любовных романах выражения «за спиной вырастают крылья». Меж моих лопаток действительно что-то зашевелилось. Что-то большое и волшебное.
Попрощавшись с водителем, покидаю автомобиль и направляюсь в продуктовый магазин, расположенный с торца дома. Закупившись всем необходимым и слегка покачиваясь под тяжестью перегруженных пакетов, захожу в подъезд и поднимаюсь на нужный этаж. С легкой улыбкой на губах открываю дверь и шагаю в квартиру. Она у Димы большая и современная, гораздо лучше моей.
Первое, что бросается в глаза, – включенный в коридоре свет. Наверное, хозяин забыл его выключить перед уходом.
Второе – это смутно знакомые женские босоножки на тонкой шпильке, которые неаккуратно стоят у порога. Такое ощущение, что их скидывали на ходу, явно торопясь. Вот блин, где же я их видела? Никак не могу вспомнить…
