Ты для меня?
— Ты спятила?
Неподдельный ужас, отразившийся на лице Глеба, заставил парнишку, не глядя даже на удивленных его реакцией мужчин, подорваться из-за стола прямо посреди мирной беседы о предстоящей свадьбе и направиться к выходу. Пока, так сказать, не поздно. Но… в том-то и дело – поздно! Она всегда была проворнее. Вот и сейчас с готовностью преградила путь к отступлению.
— Отказа не приму!
— Даже не проси меня об этом!
— А кого прикажешь об ЭТОМ просить?
— Специалистов! Рекламщиков! Черта лысого! Только. Не. Меня.
— Глеб, — взволнованно обхватила лицо молодого человека ладошками, — пожалуйста!
— Лера, я все сказ…
— До регистрации проекта три дня, — настойчиво прервала его, пытаясь донести свою истину, вдолбить в подкорку, — понимаешь? Всего три, родной. Да на одни только переговоры с рекламщиками уйдет куда больше времени! Проект для тендера готов – мы с твоим братом успеем довести его до ума. Но… у нас нет презентационного ролика! И взять его негде.
— Я-то тут при чем?
Девушка даже зарычала, негодуя:
— Мы же общее дело делаем! Это и… и твоя компания тоже!
— Никогда в жизни!
— Почему?
— Ах, почему? — окончательно вспылил друг, повышая голос. Оказался явно не в силах совладать с эмоциями. — Потому что ТЫ – моя сестра, мой соратник, та, которая всегда поддерживала и понимала – теперь на их стороне! Тоже хочешь заставить меня плясать под отцовскую дудку и приобщить к семейному делу! Думаешь, я идиот? Сегодня – ролик сними, а завтра – в коммерческом отделе посиди и отчетами займись. Да? ДА?!
Из Валерии словно весь воздух выкачали. Единым махом.
Плечи поникли, а руки безвольными плетьми повисли вдоль туловища. Понимала – отчасти прав… но так обидно стало вдруг. Глеб крайне редко на нее кричал. И уж точно никогда ни в чем не обвинял. Даже если было за что. А случалось у них за эти годы… всякое.
Словом, тот чувственный смерч, бушующий глубоко внутри, не поддавался уже никакому контролю. Она чудом не плакала. Из последних сил сдерживалась. Однако прилично прослезилась, и скрыть этого не смогла. Спешно натянув на лицо фальшивую улыбку – искренней не получилось – тихо ответила:
— Нет! Извини. Я ведь просто… попросила брата о помощи.
Понимая – еще миг, и точно разревется – поспешила отступить в сторону. Уйти с дороги. Не удерживать более. Как бы не так.
Он продолжал стоять на месте, точно корни пустил, и угрюмо хмурил брови.
— Лер…
Развернулась на каблуках и громко фыркнула, яростно скрестив руки на груди.
— Ты куда-то торопился!
— Ну, Лер… не расстраивайся, а…
— Иди! — повторила с нажимом, пытаясь скорее проморгаться, дабы скрыть подступившие слезы.
Не успела…
Яростно зарычав с некой долей обреченности в голосе, Глеб крепко обнял со спины. Затем и вовсе, настойчиво игнорируя ее жалкие попытки освободиться, повернул лицом к себе. А брыкалась она знатно.
— Посмотри на меня!
Из чистого упрямства Спирина вертела головой из стороны в сторону, да так, что парнишке пришлось ухватить ее за подбородок, останавливая.
— Хорошо! Я согласен, слышишь? Если это заставит тебя улыбаться… так и быть – сделаю. Только не плачь!
Какой тут плакать? Слезы высохли мгновенно!
Ее пронзительный визг эхом отразился от стен.
Крепко стиснула друга в ответ, нашептывая:
— Серьезно? Спасибо! Вот спасибо!
— Черт! Я когда-нибудь научусь говорить тебе «нет»?
— Скверная идея – потратишь время впустую.
Короткий вздох:
— Вечером обговорим все детали. Подготовь материал, — Давыдов ласково чмокнул девушку в макушку. — А сейчас мне правда пора!
Она улыбнулась, отпуская его. Теперь уже с легким сердцем.
— Удачи!
У самой двери Глеб обернулся и, состроив смешную гримасу, обратился к отцу и брату:
— Вот только не надо думать, что теперь я у вас на крючке! Ага, размечтались. Вам за таким самородком, как я, еще побегать придется!
— Моли Бога, чтобы я тебя не догнал, самородок! — как всегда с достоинством, присущим разве что Цезарю, фыркнул Герман. — А то еще и награжу… по заслугам!
— Зануда! — выкрикнул младший, покидая кабинет.
Над его пафосной речью дружно загоготали все присутствующие. В конечном итоге Станислав Юрьевич осторожно поинтересовался у Леры:
— Дочка, а уверена, что он справится? Может, и правда к специалистам…
— Исключено! — ответил за нее Константин. — Дай сыну шанс, Стас. Глеб – талантливый парень. Потенциал просто бешеный. Его работы шедевральны!
— Какие такие работы?
В кабинете вновь воцарилось молчание. Спирин осуждающе зацокал языком:
— Ай, лажаешь, старик! Ай, лажаешь! Ну, как же так? У твоего сына имеется свой YouTube-канал, где он делится с подписчиками творчеством, достижениями. Там представлено бесчисленное множество его платных работ. Целое портфолио! Клипы, ролики, реклама. Он берется за многое и делает достойные вещи. Режиссура, не побоюсь этого слова – его призвание!
Давыдов-старший опрокинул в себя еще одну стопочку и сокрушенно выдохнул:
— Ты прав, брат – лажаю! И только сейчас понял… как сильно.
— Все поправимо, еще не поздно.
Не вслушиваясь более в разговор «старших», девушка направилась к Герману, который незаметно поманил ее пальцем. Пользуясь моментом, удобно устроилась на его коленях. Сердце ухнуло вниз и заколотилось с запредельной скоростью, когда мужчина ухватил зубами чувствительную мочку уха. Незаметно лизнул, а следом подул, заставляя кожу покрыться мурашками. Столь сладкое наваждение было разрушено внезапно требовательным:
— Лера, гадкий дядя сломал мой карьер! — во все горло вопил возмущенный до алеющего румянца на щеках Антошка, активно размахивая ручонками. — Его нужно поругать!
Она встрепенулась, как от ледяного душа.
Почти встала, но опоясывающая талию рука сжалась сильнее, препятствуя.
— Не вздумай, — тихонько рыкнул на ухо, — у меня стоит!
