Только не трогать
- … хотелось бы понять! - когда я подкрадываюсь к двери, Альфия уже начала разговор. На месте, где я сейчас стою, всё еще слышен аромат ее духов: пачули и шоколад. - Ты знаешь, что я - человек прямой. И знаешь, что очень мне нравишься. Но когда я три года назад предложила встречаться, ты что ответил? Правильно, ответил, что еще не выжил из ума заводить отношения на работе. А сегодня…
- Это была шутка, - сухо перебивает её Майер, а у меня после его слов сводит скулы от негодования.
- Ты с этой девочкой так решил пошутить? Очень злая шутка!
- Однако ты мне подыграла.
- Разве я могла представить, чем это закончится? Она чуть не умерла на месте!
- Всё? Ты высказалась? А теперь, пожалуйста, оставь меня в покое.
- Марк, я так не могу. Чувствую себя ужасно. Скажи, что она такого сделала?
- Ничего. В том-то и проблема, что она в рабочее время ничего не делает. Точнее, занимается чёрт знает чем. Она сюда только из-за Богдана устроилась, а работа ей вообще не нужна.
Я вспыхиваю, закусываю губу и упираюсь взглядом в стену, будто это поможет сохранить равновесие. Хотя никогда мне эта стена не нравилась: сочетание белого и серого, как в кабинете Майера. Кажется, что верх обожгло солнцем, и пепел осыпался вниз.
- Ах. Так ты обиделся, что она устроилась сюда из-за Богдана, а не из-за тебя? - в голосе Альфии внезапно слышится усмешка.
- Не мели ерунду, - зло отзывается Майер.
- Тогда уволь девочку, раз она такая плохая.
- Это было бы слишком просто.
- Всё понятно. Запал на неё?
- Ну что за бред?
- Марк, можешь говорить что угодно. Но я-то вижу - девочка чудо как хороша. Странно, и почему я ее раньше не замечала? - задумчиво произносит Аля.
- А я вот не вижу в ней ничего привлекательного. К тому же она полная дура.
Дыхание перехватывает. Чтоб хоть как-то его восстановить, я впиваюсь ногтями в ладони.
- А по-моему, ты всё прекрасно видишь. Одевается она, конечно, по-уродски, но это и не важно. Красота, как известно, бывает двух типов. Первый - это когда хочется нарядить женщину в шикарное платье, поставить на видное место и любоваться как дорогой статуэткой. Второй - когда не имеет значения, во что женщина одета, потому как не терпится поскорее с нее всё снять… и делать с ней всякие вещи. София как раз ко второму типу относится. Правда, Марк? Она - как дорогое вино в дешевом стаканчике. И могу поспорить на что угодно - когда-нибудь ты поступишься своими принципами и захочешь попробовать.
Я готова провалиться от услышанного! К счастью, Марк быстро останавливает этот словесный поток.
- Госпожа Уварова, а давайте-ка найдём другое применение вашему языку.
- Так я же совсем не против! С удовольствием применю! Могу прямо сейчас, господин Майер.
- Сейчас ни к чему. А вот во вторник - в самый раз. Полетишь в Лондон и уговоришь Джейкобсона заключить контракт.
- Что? Как…
- А вот как хочешь, так и уговаривай.
- Марк, я…
- Разговор окончен. Можешь идти, - после этих слов из кабинета доносится шуршание бумаг.
Я уже приготовилась бежать, но Альфия всё никак не угомонится.
- Хорошо. Я уйду. Но сначала скажу еще одну вещь насчет этой девочки. И не из ревности скажу, Марк.
- Ну что ещё?
- Если можешь - всё-таки не трогай её. Просто, знаешь… есть в ней еще что-то такое… такое…
- «Такое, такое!» - в очередной раз перебивает ее Марк. - Альфия, ну хватит уже. Ехала бы ты домой.
- Марк, я жду Влада. И дай, пожалуйста, договорить. Знаешь, сегодня, когда я на неё смотрела…. Как будто в ней есть что-то такое… глубоко запрятанное. То, что я не могу объяснить словами, только почувствовать. Какой-то надлом, что ли. Она - словно палимпсест*, и если ты вдруг…
Конец фразы остаётся загадкой, потому что я вижу, как из холла на первом этаже появляется Влад и, пригнувшись, со всех ног бегу в туалет.
________________
*Палимпсест - рукопись на пергаменте или папирусе поверх смытого или соскобленного текста.
