Его Безумие

Что такое одержимость?

Безумная страсть? Похоть? Заблуждение?

То, что мы должны поглотить?

То, что поглощает нас?

По-моему, одержимость — это завладение.

Безжалостное завладение моими мыслями.

Роберт Шталь

Адам

Запах её тела наполняет салон машины, вызывая приступ тахикардии, а разум вмиг затмевают порочные мысли.

Проклятье.

— Здрассссьте… — смущенно шепчет она и неосознанно касается моей ладони.

Делаю глубокий вздох, пропуская через себя мелкие электрические разряды.

Агата что-то говорит, а я смотрю на неё не отрываясь, подумывая о том, что лучшим решением было бы отвезти её в свой загородный дом, но, когда отголоски прошлого начинают медленно, словно яд проникать в сознание, отметаю минутный порыв.

Нечего ей там быть.

Боль. Отчаяние и кромешная тьма сопровождают меня на протяжении десяти лет, не давая глотнуть свежего воздуха.

Это воронка мгновенно засасывает, возрождая картинки из прошлого.

Чёрт!

Я ненавидел этот дом. Этот город всеми фибрами своей истерзанной в клочья души, поэтому долгое время не позволял себе приезжать сюда надолго, но…теперь есть Агата.

И это безусловно всё меняет.

Когда мы притормаживаем возле отеля, Агата испуганно замирает, боясь сдвинуться с места.

Я обхожу машину и подаю ей руку, внимательно вглядываясь в глаза.

Она кивает и доверчиво вкладывают свою ладонь в мою.

Дальше как в тумане, мы поднимаемся в мой номер. Я предлагаю ей немного расслабиться, но уже в следующую минуту сам корю себя за это.

Остатки вина на губах Агаты стекают вниз по шее к ключице и останавливаются на ложбинке между грудей.

Обстановка между нами накаляется, а член болезненно упирается в ширинку.

Проклятье.

Как же не потерять контроль с ней и не напугать своим напором

Выдыхаю медленно и не в силах сдержать себя, быстро ухожу в душ. Нужно охладиться, отбросить животные инстинкты хоть на время, хоть на час… но как только я выхожу, слышу шорох близ комнаты.

Твою мать.

Пришла.

Сама пришла ко мне.

Усмехаюсь.

Один. Два… Три.

Агата заходит в комнату такая растерянная, маленькая, пока ещё не моя, но сегодня я это исправлю.

— Сними, — вклиниваюсь между её ног.

Голос становится хриплым, неестественным. Обрывается.

Душ ни черта не помог. Через плотное полотенце, не скрывается моё возбуждение. Она судорожно сглатывает и невинно хлопает глазами. Да, моя радость - это ты делаешь со мной. В следующую секунду, полотенце падает на пол.

Агата округляет очи, откровенно изучая мой член.

Чёрт! Как же мне хочется увидеть её губы на нём… но не сегодня.

С бешенством зверя, сдираю с её тела платье и бельё…

Окидываю потяжелевшим взглядом долгожданную добычу.

Удовлетворенно выдыхаю, глядя на упругую девичью грудь с розовыми сосками… на осиную талию, гладкий плоский живот.

Она что-то шепчет, говорит, но я не слушаю.

Накрываю своим телом и вхожу сразу на всю длину, рыча от удовольствия. Смотрю в её глаза, переполненные страхом и вижу слезы.

Не понимаю, что не так. Зацеловываю ее лицо, но она отворачивается от меня.

Прищуриваюсь, медленно выхожу и опускаю взгляд вниз.

Выругиваюсь про себя дважды и выдыхаю.

Девочка? А ведь и вправду.

— Почему не сказала? — усмехаюсь, а внутренний зверь ликует, проговаривая:

Моя и только моя.

Вместо ответа, она отодвигается, стыдливо прикрываясь руками.

— Убери, — приказываю, а затем аккуратно поднимаю свою драгоценную ношу и несу в душ.

— Я сама! — выкрикивает она, но спустя минуту метаний, все же принимает поражение.

Я открываю кабину и отпускаю её на холодный кафель.

— Выходи, ты уже получил, что хотел.

Агата поджимает свои губы и отворачивается.

Губы сами по себе растягиваются в улыбке.

Нет, девочка, это только начало…

— Вообще-то нет, — включаю воду одной рукой, а другой тянусь за губкой с мылом.

— Я сама. Прошу, — дрожащим голосом говорит она. — Пожалуйста, Адам…

— Нет, — отрезаю резко и начинаю массировать её нежное тело…

Скольжу мыльными руками по длинной шее, постепенно спускаюсь к груди, к затвердевшим от холода соскам, усиливаю давление, круговыми движениями все ниже и ниже…

Она тут же перехватывает мою руку.

— Убери, — спокойно отвожу её кисти в сторону и начинаю втирать мыло, аккуратно, словно играючи касаясь клитора.

Агата замирает, а я опускаюсь на колени. Чёрт, сегодня всё ведь должно было быть наоборот. Аккуратно промываю интимные места и целую в её подрагивающий животик. Она смотрит из полуопущенных ресниц неверующими глазами, а я продолжаю экзекуцию, спускаюсь ниже, глажу одним пальцем её нежные створки и медленно им проникаю.

— Что ты делаешь? — возникает она, а я и сам не знаю.

Никогда не позволял себе подобного.

В полном молчании продолжаю исследовать свою девочку, наклоняюсь, провожу языком по клитору, надавливая круговыми движениями, отчего она неосознанно подпрыгивает, кладя руки на мою голову и тянет за волосы. Агата рвано дышит, её грудь тяжело вздымается, сама она сжимается, трясется, а я продолжаю одновременно все сильнее и сильнее мучать. Двигаю пальцами. Прикусываю нежную кожу, а затем проталкиваю язык глубже, чувствуя, как мелкие разряды проносятся сквозь её тело.

Агата издаёт протяжный стон, притягивает мою голову к себе и кончает мне прямо на язык.

Не дав прийти в себя, я резко встаю и разворачиваю её, нагибая в нужной позиции, прижимаю лицом к кафельной плитке и вхожу в её мокрое от собственной смазки лоно. Удерживаю грудь одной рукой, другой обхватываю за талию и уже не заботясь о ней, сильно вбиваюсь, проникая все глубже и глубже, трахая как добравшийся самец до своей самки. Яростно, бешено до звонких криков, оглушающих уши…