Босс для Золушки
Сейчас
Проснувшись утром от звонка мобильного будильника, никак не могу сообразить, где я.
Потолок незнакомо-белый в свежей штукатурке, стены в зелёных обоях, а не в жёлтых, как дома. Слегка пахнет хлорированным средством для мытья - характерный запах для комнаты, в которой недавно делали уборку.
Я порывисто сажусь в кровати и откидываю одеяло. Рядом сладко сопит сестрёнка, досматривая утренние сны. Тру заспанное лицо ладонями и наконец вспоминаю, что накануне вечером спешно созвонилась со знакомой Людки и переехала в съёмную комнату вместе с Настюшей. Отцу оставила записку и на всякий случай продублировала сообщение о нашем уходе в смс на его телефон.
Комната мне нравится. Хоть она и обставлена старенькой «бабушкиной» мебелью, но чистая и уютная. И расположена в одной из пятиэтажных хрущёвок неподалеку от нашего бывшего дома и моей работы.
Одно лишь огорчает. Задаток за первый и последний месяц сожрал почти все мои денежные сбережения. С арендаторшей мы договорились о расчете за следующий месяц в день моей зарплаты, и я понимаю, что после этого нам долго придется питаться гречкой и хлебом. А запивать всё это дешёвым чаем, полностью забыв о печенье и шоколадках, которые так любит Настюша.
На часах шесть утра. Я собираюсь на работу очень рано - мне нужно найти туфлю, потерянную в кустах возле парковки.
- Надеюсь, Катя, тебе сегодня повезёт, - говорю я отражению в зеркале, пока расчесываю свои прямые каштановые волосы.
Отражение пытается улыбнуться мне, но получается у него не очень убедительно. Я с досадой отворачиваюсь и иду будить Настю.
В садик мы приходим раньше всех.
- Вы чего так рано? - удивляется воспитательница. - Мы только что открылись.
- Пожалуйста, Марья Ивановна, - я умоляюще складываю ладони перед собой, - возьмите Настюшу пораньше. У меня небольшой форс-мажор случился... ну очень надо бежать на работу прямо сейчас!
- Ладно, Катя, что уж теперь делать... оставляй ребенка и беги... - воспитательница качает головой и вздыхает.
Она всегда смотрит на меня с лёгкой жалостью, которую я терпеть не могу. С тех самых пор, как я впервые привела некогда трехлетнюю сестренку в садик сама, без мамы. Но сегодня мне плевать на всё. Я не чувствую ничего, кроме острого нетерпеливого желания приступить к поискам.
В кустах шиповника свежо и влажно от утренней росы. Но и на это я внимания не обращаю. Планомерно, шаг за шагом, обшариваю пространство, где в последний раз видела свою туфлю, летящую из раздолбанной тачки.
Все руки уже исцарапаны ветками, а обуви даже и следа нет. Смотрю время на мобильнике. Без двадцати восемь.
- Блин, - ругаюсь шепотом и снова лезу в кусты.
Увы, повторные поиски тоже ничего не дают.
Донельзя растроенная, я бреду в больших людкиных лодочках к служебному входу «Дворца» и ныряю в раздевалку. Там уже звенят голосами коллеги-официантки, переодеваясь по ресторанному дресс-коду - в бело-голубые платья и голубые туфли.
- Ну как? - спрашивает Людка. Она в курсе моей проблемы еще со вчерашнего дня.
- Ничего, - вздыхаю я. - Придется идти виниться.
- Может, до завтра обойдется? - шепчет Людка и оптимистичным тоном предлагает: - Сегодня вечером вместе поищем. Наверняка там же и валяется. Не могли же ее спереть. Нафига кому-то туфля без пары?
Я не успеваю ничего ответить - в раздевалку, даже не постучавшись, грозно входит Олег Данилович с неизменно взъерошенным замом Славиком на хвосте.
- Так, девочки, быстренько выстроились в ряд, - хлопает ладонями управляющий.
Мы послушно формируем шеренгу. Олег Данилович идёт вдоль нее, внимательно оценивая наш внешний вид цепким взглядом. Обычно он так не делает, разве что перед какими-то важными мероприятиями. Но я уже понимаю, что он ищет. И смиренно жду расправы.
Возле меня Олег Данилович останавливается.
- Катерина, - желчно говорит он, - а почему ты в чёрной обуви не по дресс-коду?
- Так получилось, - тихо отвечаю я, глядя в пол. Мне стыдно смотреть Горынычу в глаза из-за того, что вчера по телефону не призналась ему в своей вине.
Наступает тягостное молчание. Чувствую, как на меня давит недовольный взгляд управляющего почти на физическом уровне. Нервы напряжены так, что кажутся натянутыми струнами.
- Двойной штраф, - произносит наконец Олег Данилович. - За туфли и за то, что вчера была одета не по дресс-коду. Думала, никто мне об этом не маякнет?
- Извините, - ещё тише отвечаю я.
- Стоимость туфель будет вычтена из твоей зарплаты, - сердито произносит управляющий и припечатывает напоследок: - Ещё один косяк, и снова пойдешь полы драить, поняла?
- Поняла.
- Топай к Палычу, пусть выдаст тебе новые туфли. И пошустрей давай! Скоро откроемся, - он обводит сощуренным взглядом остальных. - А вы чего встали? Живо по своим рабочим местам разошлись!
Мысли о страшном уже не призраке, а прямо-таки монстре безденежья преследуют меня всё утро... ровно до того момента, как на кухню, где я готовлю кофе для утренних клиентов, забегает Людка с подносом.
Она взволнованно делится:
- В зале для вип-клиентов какая-то движуха! Явился какой-то важный мужик с охраной и вызвал Горыныча!
- Ну и что? - равнодушно откликаюсь я. - Может, у этого мужика аллергия на нашу еду. Вот и хочет наехать с претензиями.
- Да ну тебя, - отмахивается Людка. - Не того уровня мужик. Он такой... крутой, понимаешь? Уверенный в себе, деловой, при деньгах. Ещё и спортивный. Плюс с обалденно симпатичной мордой... Словом, он роскошный. Настоящий самец!
Она мечтательно вздыхает.
- Мордой? - повторяю я рассеянно, продолжая думать, где бы ещё заработать денег, чтобы не сидеть в этом месяце на одной гречке. - Тебя послушать, так это породистый конь, а не мужчина.
Людка хохочет, и пустые кофейные чашки на ее подносе опасно звякают.
- С таким жеребцом я бы...
Бах!
Широкие створки кухонных дверей шумно распахиваются. А поскольку напольные ограничители у стен недавно демонтировали на замену, то звук получается оглушительным.
