Реквием по любви. Грехи отцов
«Дорогие мои! — шептала про себя, погружая пальцы в землю. — Любимые! Вот я и нашла вас! Наконец-то нашла…»
Немного отдышавшись, Лиза продолжила свой внутренний монолог:
«Папа, ты был прав. Я глупа как пробка! Теперь я понимаю, почему вы с мамой приходили ко мне во сне… хотели предупредить, да? Уберечь. Раскрыть мне глаза. Но увы! Я не поняла ваших намеков. А теперь уже поздно. Будущее наступило. Сегодня, защищая меня, погибли люди. Один из них был мне безумно дорог. Мамочка… если встретишь его там, передай… передай ему, что мне очень жаль! Я не хотела! Как мне жить дальше с этим грузом? Впрочем, судя по всему, не так уж и долго. Я в руках твоих врагов, папа. Моя жизнь в прямом смысле слова висит на волоске. Меня везут к нему. К человеку, который убил тебя. Но знаешь… я с нетерпением жду этой встречи! Потому что собираюсь уничтожить этого ублюдка! Собираюсь отомстить ему за всех нас! Пусть знает, что ты не забыт! Что твой род продолжает жить! Я та – в ком течет твоя кровь! И если мне все же суждено умереть, клянусь, я заберу его с собой! В самое пекло…»
— Твое время вышло! — раздался за спиной раздраженный голос Шмеля. — Свидание окончено. Идем!
Лиза не стала перечить. Растерла по щекам соленую влагу. Трижды погладила родительскую могилу. Перекрестилась. Поднялась с земли и медленно побрела прочь. Проходя мимо статуи отца, не сдержалась.
Всхлипнув, ринулась прямиком к ней и обняла холодную каменную глыбу.
Умом понимала, что ведет себя крайне странно, даже пугающе, однако поделать с собой ничего не могла. В шоке от ее поведения был и Шмель.
Он буквально силой оторвал Лизу от монумента, грозно зашипев:
— Если не прекратишь этот цирк, я прострелю тебе колено!
Его угроза подействовала в должной мере. Девушка послушно засеменила рядом со своим похитителем, с трудом переставляя ноги. Однако что-то заставило ее обернуться в последний момент. И в голове внезапно стало пусто. Разглядывая статую, портрет на стене, а также вспоминая фото отца, найденное в шкатулке, Лиза только сейчас поняла кое-что…
— Лысый!
— А? — недоуменно переспросил Соколовский.
— Отец… он почти лысый! — повторила она чуть заторможенно.
— Ну да! Черчилль стригся практически под нулевку.
— Всегда?
— Сколько его помню!
Лиза нахмурилась, задаваясь одним-единственным вопросом:
«Тогда чьи волосы я нашла в маминой шкатулке? Они ведь… точно не его!»
