Реквием по любви. Грехи отцов
Поразмыслив немного, Лиза пришла к выводу, что: Кирилл прав. Потому она и решила прислушаться к его совету.
Легонько кивнув в знак согласия, протиснулась в свою спальню.
Мужчина слегка отстранился, пропуская ее внутрь.
Однако секунду спустя двинулся следом. Мягко прикрыв за собой дверь и таким образом отгораживая их двоих от целого мира, он вновь прислонился спиной к косяку. И все молча. Не проронив ни звука. Тихонько наблюдая за ее действиями.
Странное дело, но Лиза не ощущала неловкости от его присутствия. Не смущал ее и тот факт, что он по-прежнему одеваться не спешил, все еще оставаясь в одних боксерах.
Настораживало кое-что другое: ее обострившийся инстинкт собственницы.
Недовольно хмуря брови, она бегло оглядела комнату, с затаенной в душе ревностью подмечая следы чужого присутствия на «своей территории»: расстеленная и до ужаса помятая постель. Мужские вещи, небрежно брошенные на стул с высокой спинкой. Пепельница с парочкой окурков на туалетном столике. А также массивные ручные часы и телефон, красующиеся на ее прикроватной тумбочке.
Появилось ощущение, что Кирилл побывал в каждом уголке ее личного пространства. Все изучил. Все приметил. Везде оставил свой видимый и невидимый след.
Оттого и захотелось подобно пещерному человеку защищать свою берлогу.
Кричать, надрывая голос: мое!
— Извини, — послышался за спиной спокойный голос новоиспеченного гостя, — баба Валя разместила меня здесь. Не переживай – постельное белье мне выдали свежее.
Лиза даже представлять не желала, как он догадался о мыслях, роившихся сейчас в ее голове. Возможно, по выражению лица все понял. Только сути это не меняло.
— Я не переживаю, — солгала она, чувствуя, как щеки покрываются предательским румянцем, — просто… почему не в зале? Это было бы логичнее.
Изображая сильнейшую занятость, Лиза быстро распахнула бельевой шкаф и принялась рыться в целом ворохе одежды, выбирая себе подходящий наряд.
Тихий смешок разбавил гнетущую тишину пространства:
— А зал оккупировала твоя подруга. Причем в прямом смысле этого слова. Даже молодым влюбленным на полу лечь там не разрешила, заявляя, что хочет побыть одна. А если учесть, какими словечками девчонка попутно Ювелира крыла… в общем, не решились они с ней спорить. Ушли на улицу. У меня, как видишь, тоже выбора особого не было. Пришлось… в твоих хоромах похозяйничать немного.
Лиза развернулась резко. Столь резко, что закружилась голова. Благо вовремя за створку шкафа ухватилась, пытаясь удержать равновесие.
— Соня отца ругала? — переспросила, тяжело дыша. С неподдельной тревогой в голосе. — Господи, за что? Неужели все так плохо? Скажи честно: Она плакала?
— Нет, что ты! — вновь расхохотался Кирилл. — Кричала. Вещами швырялась. Но не плакала. Правда, бабе Вале призналась позже, что сильно обижена на отца. И буквально умоляла ее с этого дня пересаливать всю его пищу. Да так, чтобы соль на зубах хрустела.
— Узнаю свою язву!
Облегченно улыбнулась Лиза, искренне радуясь за подругу.
Если не плакала, значит, еще не сломлена.
Значит, еще поборется за свое счастье и за право быть рядом с любимым мужчиной. Впрочем, и сама Лиза серьезно настроилась отстаивать свои интересы.
Ибо близость Дмитрия окрыляла. Придавала сил и уверенности.
Уверенности в завтрашнем дне.
В столь приподнятом расположении духа, совершенно забыв о присутствии Кирилла, Лиза вернулась к своему занятию. И почти выбрала идеальные шорты, когда услышала:
— Знаешь, ты должна быть весьма и весьма осторожна.
— Да я и так…
— Недостаточно! — строго перебили ее. Предостерегающе. — Не боишься, что история повторится?
— Какая история?
Она недоуменно уставилась на собеседника.
Если честно, в глубине души Лиза начинала догадываться, к чему он клонит.
Кирилл резким движением оттолкнулся от двери. Удерживая ее взгляд, грациозно подошел вплотную. В глаза заглянул проникновенно, внимательно.
— Кто-то из «старших» знает, что Матвей достает тебя со своей любовью?
Тяжелый вздох сорвался с ее губ.
Плечи поникли, словно под гнетом собственной совести.
Скрепя сердце Лиза призналась:
— Нет.
— Почему? Хочешь, чтобы и у него однажды, как у Макара, фляга потекла?
— Но я же не даю ему повода! Совсем наоборот.
— Твоя мать тоже повода не давала. Итог тебе известен?
Еще бы! И тем не менее…
— Не могу я так, вдруг его накажут по моей вине!
— На первый раз просто предупредят. Доступно и доходчиво! Так, чтобы услышал и выводы сделал. А уж если не поймет…
Сердце от страха в пятки ушло.
— Не настаивай, пожалуйста! Этот человек ничего плохого мне не сделал. И не сделает!
Следующий вопрос буквально застал ее врасплох:
— Ты в этом так уверена?
— В каком смысле? — от волнения голос прозвучал на октаву выше. Почти пискляво. — На что ты намекаешь?
— Спокойно! — опустив руки на ее плечи, Кирилл слегка сжал пальцы. Трепетно и нежно, будто страшился причинить лишнюю боль. — Я всего лишь уточняю.
— Да, уверена! — прокаркала она пересохшим горлом несколько секунд спустя. — И хватит уже… разных намеков. Прямо говори!
— Ладно, — он примирительно вскинул ладони, — не ершись! Только давай договоримся. Если подобная выходка с его стороны повторится еще хоть раз, ты обязательно расскажешь мне об этом. Поняла?
Оценив искреннюю заботу мужчины в полной мере, она благодарно улыбнулась:
— Хорошо. А теперь, если ты не возражаешь, я бы хотела переодеться.
— Вообще не возражаю! — хитро подмигнули ей. — Давно уже представления жду. А ты все не шевелишься. Бревно – и то активнее. Честное слово!
Она пыталась скорчить серьезную гримасу. Правда. Но не вышло – прыснула от смеха гораздо раньше, нежели демонстративно нахмурила брови.
— Кирилл!
— Лиза?
— Выйди!
— А при мне слабо? Я даже правый глаз зажмурю. Нет? А если левый?
